Камень желаний - Олаф Локнит

Сей очевидно антигосударственный акт попал под закон, красочно повествующий об «оскорблении величества действием» и посему градоправитель приказал устроить на летающее чудище облаву, изловить оное сетью, а по изловлении сжечь на костре.

Облава, разумеется, с треском провалилась. Во-первых, человеческое оружие Обжору не брало — стрелы отскакивали, арбалетные болты он запросто ловил ртом и съедал, а древки копий дробил зубами в мелкую щепу.

Во-вторых, призванные на помощь маги, категорически отказались от участия в охоте, буквально в один голос заявив, что никакая хайборийская магия Пузырю ущерба не нанесет, поскольку названный Пузырь человеческому миру не принадлежит и законы сего мира на него не действуют. Последнее было чистейшей правдой — подчиняться заклинаниям тварь категорически не желала.

В третьих, Пузырь так возмутился наглым покушением на свою драгоценную особу, что разорвал в мелкие клочья приготовленную металлическую сеть, отхватил наиболее ретивому стражнику кисть руки и покусал еще пятерых вооруженных блюстителей, сдуру решивших поучаствовать в завлекательной охоте на демона. Затем мстительное чудовище, проявив несвойственную ему сообразительность и уяснив, откуда ветер дует, едва не превратил резиденцию наместника в руины, менее чем за день объев фасад здания и раскрошив в щебенку колонны, поддерживавшие портик.

Было принято мудрое решение оставить Пузыря в покое — в конце концов, в обычное время ущерб он наносит незначительный, в преднамеренном и не спровоцированном членовредительстве доселе замечен не был, а в будущем, если на то случится воля богов, Шадизар Обжоре надоест и он отправится искать пропитание в другое место.

Пузырь остался в городе, жрал все, что попадалось на пути, от мусорных куч до глиняных кувшинов, оставленных невнимательным торговцем без присмотра, немного подрастал (теперь он достиг уже трех локтей в диаметре, в противоположность изначальным полутора), и постепенно становился привычной частью городского пейзажа. Кроме того, Обжору оказалось довольно легко отпугнуть — рыночные торговцы, коим пузатое чудо досаждало своими набегами, выяснили, что он очень не любит звук, издаваемый тыквенной свистулькой и терпеть не может, когда люди швыряются в него камнями. В этих случаях Пузырь предпочитал с двуногими не связываться и улетал прочь, издавая обиженный стрекот.

Поскольку Райгарх, уверенный, что Пузырь навсегда забыл дорогу к Третьему Обманному переулку и «Уютной норе» свистулькой не запасся, оставалось единственное средство — запустить в чудище булыжником потяжелее. Что и было проделано.

…Обжора не стал уворачиваться. Жуткая зубастая пасть распахнулась, обломок каменной плиты, коими мостили улицы, навеки сгинул в бездонном чреве, а сам Пузырь начал медленно и угрожающе надвигаться на слегка опешившего Райгарха. Тяжелые кожистые складки, заменявшие чудищу губы поднялись, обнажая в недоброй ухмылке солидный арсенал — некоторые зубы были побольше размером, другие поменьше, но все были треугольными и белоснежными.

Райгарх, как бывший наемник и человек много повоевавший, отлично знал некоторые важнейшие постулаты военной науки. Один из них гласил: вынужденное отступление является не бесчестьем, а тактическим ходом, способным уберечь свои силы от разгрома превосходящим по числу противником. Означенный тактический ход был проведен асиром со всем блеском, достойным любого выдающегося полководца, наподобие Сигиберта Великого — Райгарх, не дожидаясь возможной атаки разгневанного Пузыря, нырнул в дверной проем, захлопнул тяжелый притвор и одним движением набросил на петли окованный железом засов.

«Засов, наверное, не слишком поможет, — сразу подумал асир, поскольку дверь содрогнулась от удара снаружи: Пузырь ударил по доскам всей тяжестью своего шарообразного тела. — И что ему, засранцу, здесь понадобилось? Может, он домой хочет и думает, что мы поможем? Бред…»

Дверь вновь сотряслась — Пузырь целеустремленно ломился в таверну.

— И что тут происходит? — на шум явилась хозяйка, причем Лорна напустила на лицо хмурость и как бы невзначай поглаживала рукоять кинжала. — Райгарх, за каким демоном ты заперся? Кажется, я тебе плачу за то, чтобы в моем доме соблюдалось спокойствие… Или в этом городе наконец-то нашелся человек, которому ты не сумел пообломать рога? Может, стоит нанять его вышибалой вместо какого-то пугливого асира? Я тебя спрашиваю?

— Человек? — ощерился Райгарх. — Идиотка! Можешь открыть дверь и поглядеть, что там за человек!

Очередной удар вызвал к жизни вихорьки древесной пыли, осыпавшейся с дверного косяка. Лорна зло прищурилась.

— Сейчас кому-то очень не поздоровится, — процедила хозяйка. — Райгарх, возьми арбале… О-о, свинячий потрох! Назад!..

Вопль Лорны переполошил всю таверну — завсегдатаи «Норы» отлично знали, что суровая бритунийка повышает голос крайне редко.

Обычно Лорна умудрялась усмирить любого пьяного буяна двумя-тремя тихими фразами. Каждый знал, что связываться с хозяйкой «Норы» себе дороже, поскольку хозяйка была щедра на тумаки и без помощи Райгарха могла вышвырнуть наглеца на улицу — хорошо, если тот отделается лишь сломанными ребрами.

Но этот, с позволения сказать, посетитель, никакого пиетета к Лорне из Бритунии не испытывал. Пузырю надоело без толку колотиться в запертую дверь и он предпринял более решительные шаги, попросту откусив верхнюю часть косяка и половину дверных досок. За несколько мгновений тварь объела весь проем, освободив себе дорогу, и величественно вплыла в обеденный зал «Норы», попутно своротив один из деревянных столбов, поддерживавших потолок.

Реакция немногочисленных посетителей таверны на визит Пузыря оказалась более чем предсказуемой — почтенные гости, голося и причитая, табуном бросились к боковому выходу. За ними последовала истошно взвывшая Рилнаслу жанка.

Ши, мгновенно углядев опасность и сдавленно выругавшись, нырнул под стол и потянул за собой не перестававшую тараторить Атику — последняя, увлекшись повествованием о бедствиях разнесчастного графа Альдосо, не замечала ничего и никого.

Конан вскочил, одновременно хватая за ножку один из тяжелых табуретов. Райгарх с Лорной потихоньку отступали к двери в кухню.

— Митра Милосердный, — выдохнула Лорна. — Похоже, моей разлюбезной «Норе» пришел вполне закономерный карачун… Он же разнесет дом в мелкое крошево! Видели, что он сотворил с дворцом прецептора?.. Чего ему нужно?

Пузырь остановился. Из коричневой шкуры неожиданно выросли три белесых бугорка, расположившись прямиком над серповидным разрезом пасти. Бугорки изрядно походили на затянутые бельмами глаза.