Свита короля - Нора Сакавич

следовало сказать, и не то, что Мэтт хотел бы услышать, но Мэтт и не давил. Вместо этого он принялся развлекать Нила историями о рождественских каникулах Лисов и рассказал много всего, начиная от неловкого знакомства кузенов с его матерью и заканчивая безумными походами Ники по магазинам. Бойд привел Нила на кухню и похвастался зерновым кофе, привезенным из Нью-Йорка. Для кофе было поздновато, но Мэтт устал с дороги, а Нил все еще чувствовал себя неважно, так что достал из шкафчика фильтры, а Мэтт тем временем смолол порцию зерен в кофемолке.

Нил наливал воду в кофейник, когда в дверь постучали. Мэтт, стоявший ближе, пошел открывать. Кто к ним явился, Нилу видно не было, но Мэтт молча впустил гостя, и в проеме показался Ники. Выглядел он целым и невредимым, хотя заметно нервничал.

– Ты бы… того… не высовывался какое-то время, – сказал он, виновато глядя на Мэтта. – Эндрю только что узнал, кто разрисовал лицо Кевину. Я выгораживал тебя как мог – в конце концов, Кевин сам напросился, а ты внес залог за Аарона, – но, по-моему, ничего не получилось. С логикой наш Эндрю не дружит.

– Спасибо, что предупредил, – поблагодарил Мэтт.

Ники перевел взгляд на Нила.

– Он послал меня за тобой.

– Что ты ему рассказал? – осведомился Нил.

– О тебе – ничего. – Ники засунул руки в карманы и смущенно пожал плечами. – Он хотел знать про все остальное: про суд над Аароном, про синяки Кевина, про Воронов. Я рассказал, что мы отобрались в весенний чемпионат, о драке на Рождественском банкете… Я не упоминал, что тебя не было с нами в Нью-Йорке.

Нил кивнул и ушел в спальню. Взял пачку сигарет, спрятал в задний карман. Достал из-под подушки повязки Эндрю – они хранились там с ноября. Увидев их, Ники поморщился.

– По-моему, не самая удачная идея – возвращать ему оружие прямо сейчас.

– Все будет хорошо, – пообещал Нил и двинулся по коридору к лестнице.

Эндрю ждал на лестничной площадке, прислонившись спиной к перилам и скрестив руки на груди. Его взгляд мгновенно упал на темную ткань в руках Нила. Не говоря ни слова, он забрал повязки. Надевая их, он отвернулся, хотя Нил уже мельком видел его шрамы. После того как повязки скрылись под рукавами, Эндрю зашагал по ступенькам – но не вниз, а вверх.

Лестница упиралась в дверь с табличкой «Выход на крышу. Только для служебного персонала». Нил предположил, что дверь заперта, однако Эндрю пару раз ее как следует дернул, и она открылась. Судя по аккуратным подпилам на косяке и самой двери, с замком Эндрю разобрался давно. Не задавая вопросов, Нил вслед за ним шагнул в морозную свежесть дня. Здесь ветер дул сильнее, и Нил пожалел, что не надел новое пальто.

Эндрю подошел к краю и устремил взгляд на раскинувшийся внизу кампус. Нил встал рядом, осторожно вытянул шею. Высоты он не боялся, но из-за отсутствия перил было слегка не по себе – лететь с четвертого этажа как-то не хотелось. Вытряхнув из пачки две сигареты, Нил прикурил обе. Эндрю забрал у него одну, воткнул в зубы. Нил прикрыл свою ладонями, защищая от ветра.

Эндрю посмотрел ему в глаза.

– Слушаю твои объяснения.

– А ты не мог потребовать ответов внутри, в тепле? – поинтересовался Нил.

– Если ты и умрешь, то уж точно не от переохлаждения. – Эндрю протянул руку к лицу Нила, и его пальцы замерли буквально в миллиметре от кожи. Он рассматривал не синяки, а глаза, уже не скрытые цветными линзами. – Это из-за того, что я нарушил свое обещание, или из-за того, что ты сдержал свое?

– Ни то ни другое, – ответил Нил.

– Понимаю, в мое отсутствие у тебя была куча времени, чтобы сочинить складную ложь, хотя, помнится, в ноябре я авансом выдал тебе кое-какую правду. Пришла твоя очередь в этой игре, так что не вздумай врать.

– Опять-таки, я не собирался делать ни того ни другого, – сказал Нил. – Рождество я провел в «Эверморе».

Естественно, первым делом Эндрю потянулся к пластырю на скуле Нила. Аарон и Ники не обратили на этот лоскуток внимания, даже не заметив его среди прочих бинтов и повязок. Эндрю, напротив, достаточно долго находился рядом с Кевином и быстро сообразил, что к чему. Подцепив пластырь за краешек, он отлепил его таким резким движением, словно вместе с ним хотел содрать с Нила кожу. Тот приготовился к удару, однако при виде татуировки равнодушное выражение лица Эндрю ничуть не изменилось.

– Даже для тебя это совсем днище, – заметил он.

– Думаешь, я сам просил ее набить?

– Ты поехал в «Эвермор» по своей воле.

– Я вернулся.

– Точнее, Рико тебя отпустил, – поправил Эндрю. – В этом году мы выступаем слишком хорошо, а ваша вражда у всех на слуху. Никто бы не поверил, что ты в разгар сезона добровольно перешел к «Воронам». – Эндрю с силой прилепил пластырь к скуле Нила и разгладил жесткой подушечкой большого пальца. – Ты не имел права оставлять Кевина без присмотра, забыл?

– Я обещал, что с ним все будет в порядке, – возразил Нил. – Я не говорил, что буду пасти его на каждом шагу, как это делаешь ты. Свое слово я сдержал.

– Только это тут ни при чем, – фыркнул Эндрю. – Ты уже сказал, что дело не в Кевине. Так почему ты поехал?

Нил сомневался, что сможет произнести это вслух, ведь даже думать об этом было мучительно больно. Эндрю, однако, выжидающе смотрел на него. Переборов накатившую тошноту, Нил с трудом выговорил:

– Рико пригрозил, что, если я не приеду, доктор Пруст…

Эндрю зажал ему рот ладонью, не дав договорить, и Нил понял, что совершил ошибку.

Рико упомянул, что доктор Пруст в терапевтических целях применяет «реконструкцию прошлых событий» – метод, в котором психологическую жестокость от настоящего психологического насилия отделяла лишь тонкая грань. Более того, Рико ясно дал понять, что в случае отказа Нила подчиняться Пруст эту грань перейдет. Нил выполнил все, что требовалось, поверив, что в этом случае Рико не исполнит свою угрозу. Он поверил Рико! Жаркая ненависть чуть подтопила кровь в жилах, вновь заледеневшую от страха, но спокойно смотреть на безучастное выражение лица Эндрю Нил просто не мог. Два месяца назад Эндрю был так накачан таблетками, что хихикал над собственной болью и психотравмой, а сегодня не способен даже на это, настолько ему плевать. И неизвестно еще, что хуже.

Убедившись, что Нил замолчал, Эндрю убрал руку.

– Ты заблуждаешься, если думаешь, будто мне нужна твоя защита.

– Я обязан был попытаться. Если бы я знал, что могу остановить насилие, а сам ничего не сделал, как бы я потом смотрел тебе в глаза? Как жил бы с этим дальше?

– Твоя хрупкая психика – не моя проблема, – ответил