Атташе (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Ощупав подкладку саквояжа, нашел два сюрприза: второе дно и папку с бумагами у боковой стенки. На дне лежал стандартный армейский револьвер, отличный раскладной нож и плоская фляжка, в которой нечто булькало. А что касается папочки... "Перед прочтением сжечь, потом съесть пепел и снова сжечь" — было наискосок написано на картоне почерком Феликса. Юморист, м-м-мать.

Раздался стук в дверь. Я мигом набросил на всё барахло покрывало и обернулся. В каюту заглядывала приятная молодая женщина и вежливо улыбалась, демонстрируя ямочки на щеках.

— Меня прислал мистер Тон, второй помощник... Он сказал — у вас есть проблемы с гардеробом...

-А-а-а-а, вы — Натали, да? Мне, право, неловко, но вот этот вот наряд дорог мне как память, — я оглядел свой "хаки" без знаков различий, — Подскажите, куда я могу...

— А давайте я сразу заберу? Снимайте, я отвернусь! Банный халат — в шкафу. Ванна вон там, как горячую воду включать — знаете? — без тени смущения проговорила она.

Какая, однако, бойкая натура!

— С водой я разберусь. Что ж... Если обещаете не подглядывать...

Не Бог весть что, но светить протертым и пропотевшим исподним мне явно не улыбалось. Стянув сапоги, мигом разделся, вывернул карманы гимнастерки и галифе, доставая всякие полезные мелочи, тут же отправил подштанники и белугу в мусорную корзину. Вот уж о чем жалеть не буду — две недели их таскал, один раз едва простирнул в речке, а потом еще эти клятые прогулки верхом...

Накинув халат и обернувшись, я ошарашенно глянул на Натали, которая беззастенчиво всё это время, оказывается, разглядывала мои не слишком впечатляющие стати и мой афедрон — тоже.

— А вы ничего! Поджарый, жилистый... — сказала она, забрала хаки и вышла за дверь.

Да что это такое? Я чувствовал, что лицо у меня горело как у красной девицы на выданье. Ну, и черт с ним — следующие полчаса я отмокал в огромной медной ванной, так что цвет моего лица никого смутить не мог. Горячая ванна после долгих недель походной жизни — это настоящее блаженство! Правда, щипало стертые седлом ляжки — ну, и черт с ними, с ляжками.

А дверь в каюту закрыл на оба замка и придвинул еще и стул, которым подпер ручку. Папка и револьвер лежали тут же, на тумбочке под умывальником.

Морская болезнь то ли испугалась габаритов "Голиафа", то ли полученная на "Гленарване" прививка от сего недуга была вполне достаточной — так или иначе, я чувствовал себя вполне прилично. А потому — прямо в банном халате на голое тело расположился на диванчике с папкой в руках.

Пробиваясь сквозь канцеляризмы и официальщину, я сосредоточился на главном: мне предстояло разыскать пятерых человек. Или на Сипанге, или на окрестных островах — как повезет. Они шли двумя пачками — по двое и трое, и скорее всего, должны были держаться именно таким образом. Обо всех них я читал в газетах — еще тех, лоялистских. А лоялистские газеты — это такое странное явление... В общем, прочитанное в них стоило делить на два, потом извлекать из полученного квадратный корень и после этого использовать по назначению. Например — рыбу заворачивать. Но, как оказалось, и Лось, и Гусев, и даже Петр Петрович Пьянков-Питкевич с таинственной мадам Софией Ламоль — все они действительно существовали. И по мнению специалистов конторы были живы. Неизвестным для меня оставался только Манцев.

Я принялся разглядывать первую парочку: Лося и Гуся. Тьфу ты, черт — Лосева и Гусева... Ах, мать — Мстислава Сергеевича Лося и Алексея Ивановича Гусева, чтоб их! Насколько я помнил, первый был инженером, настоящим фанатиком от науки, грезящим ракетами и космическими полетами. С седой густой шевелюрой, довольно красивым и аскетичным лицом и фигурой спортсмена, он выглядел профессиональным мучеником от науки. Второй — его напарник — выглядел как типичный, даже гротескный уполномоченный Республики Ассамблей. На усатой физиономии этого гуся клейма негде было ставить: сразу видно — сорвиголова, бузотер, смутьян. Про таких Новодворский сказал как-то: "Мы делаем ставку на сволочь!". Смуглое усатое лицо, солидные залысины, чуть раскосые глаза смотрят дерзко и вызывающе... Опасный!

Лось, как свидетельствовало досье, таки построил на средства республики свой летательный аппарат, что-то вроде гигантской ракеты, которая приводится в движение силой взрывов некоего таинственного вещества — ультралиддита. даже решился на рисковый эксперимент — вместе с Гусевым стартовал с поверхности земли и полетел — на Марс. По крайней мере, лоялистские газеты писали именно так. И вот теперь он нашелся — на Сипанге. Адрес прилагается. И контору интересовало по большому счету только ракетное топливо — чудовищной силы взрывчатка. Сами отважные космические конкистадоры — не особенно, и их аппарат, и его чертежи — тоже. Мол, по возможности в тесный контакт не вступать, сообщить резиденту о точном местонахождении, физическом и психическом состоянии обоих. Может быть, исчерпывающие сведения об изобретениях Лосева и так имелись уже в архивах имперской канцелярии, Бог знает... А вот ультралиддит им был нужен. И приписка Феликса на полях гласила "Ты знаешь зачем". Я, кажется, знал.

Пьянков-Питкевич — классический "Мефистофель" с той самой "бородкой предателя нации" — прославился в свое время тем, что обрушил цены на золото в Сипанге, развернув горнодобывающую деятельность на одном из тропических островов и выбросив на рынок огромное количество слитков в течение нескольких дней. Мадам Ламоль — первая красавица Арелата, как говорят, была настоящей пираткой и любовницей этого геолога-энтузиаста, а Манцев... Черт его знает, кто такой Манцев. Документы гласили, что он долгое время занимался исследованиями сопок и вулканической активности в районе Нового Света, но в мою бытность каторжанином Кир Кирыч ни о каком Манцеве не упоминал, и другие сидельцы-работяги — тоже. Совершенно невзрачный тип, какого легко встретить и на крыльце занюханного кабачка, и за преподавательской кафедрой — по таким очень сложно понять, кто они есть на самом деле и что у них на уме. Касаемо этой тройки — контору интересовал не способ добычи золота и даже не буровое оборудование удивительной мощности, а некие горючие "угольные пирамидки" из шамонита и еще — таинственные трубочки с паралитическим газом. И формулы и технические характеристики обеих этих штуковин — по возможности.

Дела-а-а-а. То есть у меня не возникало никаких вопросов, почему обе эти компании оказались на Сипанге. Тамошний климат был весьма благотворным для подобных личностей. Правили этим обширным островом, почти континентом, торгово-промышленные синдикаты, такие, например, как "Анилин Роллинг Компани", или " Джордано Моторс Индастриз". И им было совершенно наплевать, что пьет, с кем спит и кого расчленяет работник в свободное от служебных обязанностей время — главное, чтобы он выполнял контракт. Хозяева синдикатов платили бешеные деньги за достижения прикладной науки и предоставляли для экспериментаторов самое лучшее оборудование и оснащение. Конечно, только в том случае, если научные труды могли принести прибыль. За неудачу, правда, чаще всего приходилось расплачиваться головой — своей и головами коллег тоже. Но это вполне устраивало таких фанатиков, как Лось. А нуарная обстановка "пира во время чумы" и возможность половить рыбку в мутной воде вполне нравилась всяким перелетным гусям вроде Гусева и Пьянкова-Питкевича...

Как всегда основной вопрос звучал в моей голове так: "Почему опять я?" У конторы что — оперативников не нашлось поприличнее? Или снова ловят на живца, играют втемную? Я сойду такой красивый с "Голиафа", начну расспрашивать-вынюхивать — и мне на хвост сядут... А на хвост тех, кто сядет ко мне на хвост, тоже сядут, да? Это можно было принять как рабочую гипотезу. Родина сказала — "надо"...

Мой желудок заурчал. Ему тоже было "надо".