Галактический приют - Алексей Калугин

— Анатолий Николаевич…

— Степан! — решительно перебил техника-инженера Шутов. — Найденышей — не принимать!

— Но у нас ведь приют, — робко попытался возразить Скворцов.

— Придумай любой предлог!.. Скажи, что в приюте эпидемия!.. Да, отличная идея! Эпидемия смертельно опасной болезни! Название сам придумай!

— Поздно, — упавшим голосом произнес Степан. — Кира Алексеевна…

— Кира Алексеевна! — взревел, будто раненый бык, Шутов. — Кира Алексеевна уже приняла; капсулу с найденышами…

— Вернуть! Немедленно вернуть мормизонцам!

— А мормизонский корабль ушел через врата, — закончил Степан. Шутов уронил голову на раскрытый «Словарь военных цитат». Жизни пришел конец. Или еще нет?..

Шутов отпихнул словарь на угол стола и придвинул к себе клавиатуру.

Клик! — адресная книга.

Клик! — вызов полковника Плахотнюка.

Плахотнюк придумал всю эту затею с сиротским приютом, вот пусть теперь сам с ним и разбирается. Шутов свою часть договора выполнил. И даже перевыполнил — отбыл в должности директора не две недели, а все четыре:

— Абонент не отвечает или временно недоступен.

— Проклятье! — Шутов в сердцах ударил по клавише автодозвона. В дверь негромко постучали.

— Кто там еще? — рявкнул Шутов.

Дверь распахнулась, и в кабинет Вошла Кира Алексеевна.

Она всегда так делала — не заглядывала, как другие, а сразу входила к директору. Шутов никак не мог понять, нравится ему это или нет.

— У вас плохое настроение, Анатолий Николаевич?

Спросила, и снова непонятно, с сочувствием или с сарказмом.

— Да, — Шутов захлопнул «Словарь военных цитат» — прозвучало почти как выстрел. — У меня ужасное настроение.

— Личные проблемы? — деликатно, без нажима — не хочешь, не отвечай — поинтересовалась Кира Алексеевна.

— Можно и так сказать, не стал вдаваться в детали Шутов.

— Мне зайти позже?

— Да что уж там, — Шутов отключил режим автодозвона, — Не хотел выяснять отношения с Плахотнюком при своем заме. — Я слушаю вас, Кира Алексеевна.

Кира Алексеевна улыбнулась, — ну прямо как девочка, получившая в подарок на день рождения вожделенную куклу.

— У нас новые подопечные.

— Я в курсе, — мрачно кивнул Шутов. И, не удержавшись, добавил: — Между прочим, Кира Алексеевна, вы приняли их, не только не получив моего согласия; но даже не поставив меня в известность!

Указательный палец майора уперся в стол — будто комара придавил.

Кира Алексеевна, казалось, была удивлена подобным заявлением директора.

— Я полагала, что забота о потерянных детях — наша прямая обязанность.

— Все верно, — не стал отрицать очевидное Шутов. — Но мы обязаны соблюдать установленный порядок.

Еще один комар, сиди он на столе, погиб бы безвременной смертью.

— Дело в том, Анатолий Николаевич, что вы не дали мне никаких инструкций на случай приема новых постояльцев. Поэтому мне пришлось действовать по собственному усмотрению. И полагаю, я не совершила непоправимых ошибок.

Кира Алексеевна была права. Сто раз права! Шутов не разработал правил приема новых подопечных. Потому что был уверен: никаких подопечных, кроме Суслика, у них не будет. В конце концов, — Шутов покосился на клавиатуру связи, — именно это ему обещал Плахотнюк!

— Извините, Кира Алексеевна, я, конечно, не прав. У меня сегодня, в самом деле… — Шутов наклонил голову и помахал растопыренной пятерней. — Не самый удачный день, — он поднял голову и сделал попытку улыбнуться. — Что там с новыми подопечными?

— Собственно, я как раз хотела вам их представить… Или его… Простите, я еще до конца не разобралась.

— В чем?

— Сколько у нас подопечных, один или два… Поскольку они оба кислорододышащйе, я поместила их в двенадцатую каюту, оборудованную под временный изолятор.

— Как это понимать? — подозрительно прищурился Шутов. — Ребенок либо один, либо их двое. Иначе быть не может.

— Я думаю, вам лучше самому взглянуть, — Кира Алексеевна смущенно опустила взгляд!

Шутов откинулся на спинку стула и положил руки на стол. Ему почему-то совсем не хотелось идти знакомиться с новым подопечным. Или подопечными. Благодаря все тому же седьмому чувству, которое позволяет солдату услышать в грохоте боя звук снаряда, летящего именно в его окоп, майор Шутов чувствовал, что новые подопечные, сколько бы их там ни было, — это только начало новых проблем, разбираться с которыми придется именно ему, а вовсе не заварившему всю эту кашу полковнику Плахотнюку.

— Анатолий Николаевич, — обеспокоеннр спросила Кира Алексеевна, — может быть, позвать к вам врача?

— Что? — удивленно посмотрел на нее Шутов.

— Врача, — Кира Алексеевна указала на дверь. — К вам.

— Зачем? — снова ничего не понял Шутов.

— Вы выглядите ужасно, Анатолий Николаевич.

— А, — безнадежно махнул рукой Шутов. — Не хуже, чем после смерти. Идемте, Кира Алексеевна, — он поднялся из-за стола. — Попробуем сосчитать наших подопечных.

На первый взгляд, найденышей было двое.

Один из них доходил до пояса взрослому человеку и напоминал детскую плюшевую игрушку. Тело его, похожее на переспелую грушу, покрывал короткий желтоватый ворс, из-под отвисшего живота, почти достававшего до пола, едва виднелись крошечные ножки. Коротенькие ручки с четырьмя лишенными растительности пальчиками и такими же голыми ладошками забавно торчали в стороны. На крошечной головке выделялись большие блестящие, точно стеклянные, глаза и огромные, вытянутые вверх, с кисточками на концах уши.

Второй найденыш стоял на четвереньках и здорово смахивал на переболевшего лишаем и в результате этого облысевшего щенка таксы, которому к тому же отрезали хвост.

— И в чем проблема? — спросил Шутов.

В помещении временного изолятора, где держали найденышей, собрались Кира Алексеевна, Братислав Синичкин, который, как выяснил Шутов, специализировался в области экзолингвистики, новая, неделю как прибывшая на станцию воспитательница и одновременно экзопсихолог Алла Павловна Гершон, а также доктор Гус Ван Штейн — судя по тому, каких трудов стоило майору заполучить его к себе в приют, лучший во всей Солнечной системе знаток инопланетной медицины.

— Проблема в этом, — Алла Павловна подцепила пальчиком с длинным ярко-зеленым ногтем узкий кожаный поводок, соединяющий двух найденышей.

У того, что стоял на двух ногах, конец поводка был обвязан вокруг туловища, повыше живота, так, чтобы не съезжал. У четвероногого поводок был завязан на шее.

— Все ясно, — Шутов улыбнулся, дивясь наивности своих подчиненных. — Девочка с собачкой.

— Девочка? — удивленно переспросил Ван Штейн. — Исходя из чего вы сделали такой вывод?

— Ну, мне так показалось, — смутился Шутов, который и сам тол-Ком не знал, почему назвал существо с желтой шкуркой девочкой. — Ушки у нее очень забавные, — начал размышлять он вслух. — С кисточками…. На бантики похожи.

Ван Штейн выразительно хмыкнул, но не стал комментировать слова Шутова.

— Классический пример антропоцентризма, — глубокомысленно изрек Братислав.

— Ну, может быть, и так, — согласился Шутов осторожно, потому что не понял, что имел в виду гений.

— Вас вводит в заблуждение внешний вид существа, которое вы называете девочкой, — сказала Кира Алексеевна. — Оно, как человек, стоит на нижних конечностях, следовательно, кажется вам более похожим на разумное существо, нежели его спутник.

— Вы хотите сказать, — Шутов осторожно покосился на облезлую таксу, — что ведущим в этой паре является четвероногий?

— Наверняка мы этого не знаем, — пожал плечами Ван Штейн. — Но и отрицать этого не можем.

— Почему? — вконец растерялся Шутов.

— Потому что мы пока еще не выяснили, к какой расе принадлежат эти существа.

— По-моему, они принадлежат к разным видам, — высказал свое мнение Щутов.

— Похоже на то, — кивнул доктор., — Поэтому для начала следует разобраться, кто из них кого выгуливает.

— Что любопытно, их невозможно разъединить, — добавила Алла Павловна. Когда мы попытались снять поводок, оба устроили истерику.

— Та-ак? — дабы простимулировать мыслительный процесс, Шутов почесал затылок. — А какого мнения мормизонцы?

— Они тоже в полном неведении по поводу этих существ, — ответил Братислав. — Но зато передали нам список того, чем их кормили на пересадочной станции.

— И то хорошо, — Шутов провел ладонью пo подбородку. — А почему они оба голые? Разумное существо должно быть одетым.

— Распространенное среди гуманоидов заблуждение, — снисходительно улыбнулась Алла Павловна, — Люди начали одеваться только потому, что потеряли волосяной покров, а потом им пришлось мигрировать в северное полушарие.