Падение драконов - Кристиан Камерон

«Отступайте, — обратился он к Зеленому графу. — Самое время».

— Отступаем, — приказал Гэвин. Он заранее подготовил к такому повороту событий всех своих командиров; настанет момент, когда они побегут. Все знали об этом.

Трубач дунул всего раз, и все как один тысячи людей, ирков, золотых медведей, Стражей и боглинов развернулись и побежали назад за хребет. Во время отступления брогатские рыцари несли внушительные потери, храбрые пажи вели вперед хозяйских лошадей, чтобы рыцари могли сесть в седло. Многие погибли. По всему хребту союзники бежали, бежали на восток, бросая лучшую оборонительную позицию во всей Новой земле.

Почти целую минуту в настоящем мире искры и стрелы мелькали в воздухе над полем боя. Морейский маг умер, когда кровь вскипела в его иссохших венах, второй ученик лорда Керака, Мехгаи Черный, взорвался, как древесный ствол, в который ударила молния, и Квокветхоган, чародейский брат Моган, остался удерживать хор в одиночестве. Для этого потребовалось самое большое количество силы в его жизни.

Он выдержал.

Далеко к востоку запел хор Лиссен Карак, и энергия, которую они очистили, поплыла на запад, в руки лорда Керака. Его золотые и зеленые щиты поднялись над холмом — и остались там.

Эш подлетел ближе, он стал реагировать быстрее и атаковать чаще. Как будто паутина алых, зеленых и бурых нитей связала его со сверкающим куполом над холмом. Он почти видел разгром вражеской армии, но, несмотря на свое практически бесконечное могущество, всякий раз, когда дракон тянулся в эфир, чтобы разделить и уничтожить хор противостоящих ему магистров, он получал раны. Он мог заглянуть глубоко в пасть эфира и найти альбанского мага по пламени его души, он мог ударить, но даже при его свирепом интеллекте и могучей воле ему приходилось для этого концентрироваться — и становиться мишенью для тысяч других заклинателей. Он чувствовал себя как кот, который поймал мышь и не может убить ее. Точнее, как кот, который нашел целую стаю мышей и не может перебить всех.

Ирония ситуации от него не укрылась. Его противники использовали в эфире ту же тактику, которую легионы его боглинов использовали в реальности. На мгновение он дрогнул, потрясенный количеством и разнообразием противостоящих ему герметических талантов. Четверых особенно могущественных он не мог не замечать, а огромный хор их помощников пошатнул уверенность Эша в победе.

Неопределенность только распаляла гнев, а гнев был любимым чувством Эша. Вспыхнуло пламя. Его когти засветились, он дохнул смертью, и его атака против хора заклинателей достигла апогея.

Но это все равно был отвлекающий маневр. Настоящее оружие еще не прибыло. Эш наслаждался своим многоуровневым обманом и раз за разом выдыхал смерть.

Далеко впереди, где край реальности касался первых жутких клочьев восьми огромных эфирных скал — замков? кораблей? — следы войны, настолько древней, что только две из участвовавших в ней рас выжили и могли рассказать о ней, скользнули за грань, за которой они снова могли вернуться в приливы и отливы эфира, своей родины, и начали долгое падение в реальность. Долгое и недолгое. Пока скалы (если они были скалами) балансировали на краю реальности, звезды рождались и умирали, возможности становились невозможностями, а бесконечное боролось с конечным.

Но воля Эша преодолела все это.

Скалы стали настоящими и начали падать. Иногда такое происходило естественным образом, именно так рождалось звездное железо, о чем был осведомлен любой кузнец и любой магистр. Но в призыве Эша ничего естественного не было. Восемь огромных тел падали на землю из-за грани реальности, и злая воля Эша старательно направляла их.

Но в то долгое, но все же конечное мгновение, пока они скользили в реальность, заклинание Керака раскрылось и взорвалось, став из стрел мысли крыльями стайки очень сложных бабочек. Из стрелы родился щит или, вернее, множество щитов, слабо подрагивающих на краю реальности.

Каждый метеорит ударялся о крыло бабочки и чуть-чуть менял направление.

А потом они рухнули, словно люциферовы ангелы. Пролетая сквозь реальность, они собрали за собой шлейфы и явились смертным внизу указующими перстами.

Эш отвернулся от новой раны, прожегшей его правый бок. Он уже был в какой-то миле от принадлежащего врагу хребта, и его заклинания вскипали на сияющих щитах Керака. Он пробивал себе путь сквозь щиты, но они все еще держались. Зато последний удар синей ярости Эша уничтожил дюжину древних медведей и столько же Стражей. Огромный урон армии Союза. Так погиб Кремень, сильнейший из медведей, и с ним погибли старейшины его клана.

Но все же многослойные щиты хора держались. Тела королевских егерей лежали обгоревшими кучами, в северном Брогате появилась тысяча новых вдов, но Эш не мог пробить щиты.

Впрочем, это не имело значения — само его присутствие было обманным маневром.

Эш развернулся и поднял длинную голову на змеиной шее, чтобы полюбоваться делом рук своих. Одна из частей его разума отсчитывала мгновения до удара метеоритов; он оглянулся, чтобы посмотреть на их далекий след в воздухе, но тут ему пришлось защищаться от залпа магических атак. Он убил нескольких герметистов и обернулся посмотреть на восемь линий в небесах.

Что-то пошло не так.

Ему не хватило времени понять.

Столкновение вышло ужасающим. Метеориты ударили в землю, как огромные небесные кулаки, раскаленные от многих тысяч миль полета. Но они упали в долину Дайксдейл, а не вдоль хребта, куда их нацелил Эш.

Что-то изменило их путь — какие-то отклонились на сотни метров, а два — на несколько миль.

Один пролетел мимо него на расстоянии кожистого крыла, и неожиданно Эшу пришлось бороться за свою жизнь. Камень поднял целый вихрь воздушных потоков, которые ударили в его левое крыло, а взрывы…

Эш потратил всю накопленную энергию, чтобы оседлать ветер и не позволить огромным крыльям оторваться от неожиданно хрупкого тела. Страшные удары сотрясали небо, Эша бросило в сторону, незажившая рана, нанесенная нечестивым оружием несколько месяцев назад, лопнула, и из нее потек горячий ихор.

Гневный рев Эша потонул в буре фальшивого рассвета.

Он потянулся в эфир и хватанул силы с севера.

Шесть метеоритов легли рядышком вдоль болот. С девятимильного хребта сорвало каждое деревце, миллион лет древесных жизней пропали в одно мгновение, занялись пожары, которым предстояло пылать много дней.

Полмиллиона боглинов подохли в одно мгновение. На западе отклонившиеся из-за Керака метеориты не попали в самое сердце истинной армии Эша, но все же уничтожили сотни виверн и троллей, зажгли лесные пожары и превратили огромное озеро в столб пара, видимый из самого Харндона. Река навеки изменила свое русло, земная кора вдоль долины Дайксдейл