Стратегия. Колония - Вадим Денисов

— А я за «Ударом», — определился Кастет. — Броники берем, командир?

Я отрицательно качнул головой: какие броники, лишь помешают…

— На турель не вставай, работать будешь из рубки. Или из-за надстройки.

— Почему, командир?

— Потому что снесет тебя к хренам! — заорал я, вспомнив памятную встречу на Ганге с гарудами. Даже глаз не прикрывал, и так картинка встала передо мной как наяву: развернув крылья в торможении, гаруда, растопырив страшные серые лапы, буквально вынесла Никлауса с палубы, аж пулемет провернулся на турели… Ох…

Кастет зло хрюкнул, но смолчат. Оба быстро исчезли за дверью.

— В «ночник» что-то видно? — спросил я без надежды.

— На таком расстоянии ноктовизор бесполезен, — вздохнул шкипер. — Но Катрин постоянно смотрит, на всякий случай.

— Ясно. Вызывай сюда Ленни с двумя наголовными ПНВ, парой «Калашниковых» и гранатами. Приборы пусть разнесет по башням, сама с личным оружием останется в рубке. И вы готовьтесь.

Как шкипер согласно качал головой, я уже почти не видел, выходя наружу.

Могу сказать точно: я никогда не испытывал столь странной разновидности страха, как в эти минуты. Башенка у «максимки» маленькая, защитные щитки невелики. Прикрывают, конечно, но чувства реальной защищенности нет. Особенно защищенности от Неизвестного. Интересно, как там Гоблин себя чувствует? Поди, поуютней ему возле широких щитков «большой пушки»… Зябко что-то. Наверное, это не от страха, наверное, это от холода. Свитерок теплый не помешал бы, конечно, но сейчас уже поздно об этом думать.

— Объект ближе… пять километров, — подумав, сообщил нам шкипер по СПУ. — Ленни пошла к вам с приборами, встречайте.

Я привстал с холодного сиденья и огляделся. Сюрреализм окружающего пространства ушибал не меньше, чем ожидаемая встреча с монстром.

Оказавшись ночью один-одинешенек в этой суррогатной пулеметной башенке, слабо раскачивающейся на носу стремящегося на юг судна, на самом острие чужой атаки, я внезапно оказался словно в центре Мироздания, вокруг меня подрагивала беспроглядная тьма и мириады ярких звезд над головой. Лунный свет придавал несущемуся вперед мотоботу мистический, призрачный вид… Темные контуры бортов, чуть освещаемые отблесками навигационных огней, серебро каскадов мелких брызг, попавших в лучи света…

И расчехленный пулемет, готовый к бою с черт знает кем! Или чем.

С Zicke мы даже не разговаривали, лишь торопливо поцеловались среди железа, прощаясь, порывисто пожали руки.

— Держись, Dude.

Беги давай… звездочка моя. Прячься.

— Проверочный выстрел, — предупредил я в микрофон.

«Максим» коротко стукнул прямо по курсу, потом еще раз — пусть машина чуть прогреется. Вновь сел, устраиваясь поудобней и разворачивая башню навстречу «объекту».

За спиной в ответ младшему брату гулко простучал ДШК: Гоблин тоже готов.

— Костя тоже в рубке! Мы готовы, Тео, — хрипло сообщил Маурер. — Засветка, дистанция два километра, курс двести сорок, скорость пятьдесят два километра в час.

И опять пошло время ожидания.

Я представил… Где-то там впереди вместо пусть и нереально огромной, но понятной и вполне принимаемой разумом животины вроде синего кита нам наперерез спешит нечто ужасное. Оно периодически выныривает из глубины на поверхность, таращит безжизненные желтые глаза в стремлении увидеть: что там с маленьким наглым корабликом, бесстрашно плывущим посреди Океана, не сожрал ли кто раньше?

Что же, посмотрим на все другими глазами. Я надел на голову прогретый ПНВ, пора.

Мир вокруг меня сразу стал зеленым. И в этом зеленом, как в современной киностудии, можно было рисовать на подложке что угодно — гигантские подлодки и космические корабли пришельцев, любимых шкипером кракенов, Чужих из Бездны, черта и дьявола. Все, кроме доброго.

Проклятье, ничего не различить! В прибор мне была видна только постоянно бликующая и хаотично искрящая мешанина, так никаких деталей не рассмотреть. Мешают высокая влажность, волнение океана, игры тепловых потоков воздуха над поверхностью. Это не для моря.

Фр-р-р-р! Над палубой взлетела и пронеслась стая больших летучих рыб, блеснувшая чешуей в свете фонарей. Так и инфаркт…

— Проходит! Внимание! — заорал шкипер в наушниках.

Не вижу так, не годится! В урну этот ПНВ!

Бонц! Наверное, мне показалось, что все ксеноновые прожектора «Клевера» вспыхнули с каким-то громким звуком. Я сбросил очки на грудь. Пространство вокруг было залито ярким электрическим светом. Руки тряслись на гашетке.

— Кто видит?! — это Гоблин. — Федя, мля!

— Не вижу!

— Идет! — это шкипер.

Ох, правильно я не разрешил Косте стоять на палубе.

— Разворот орудий! — Маурер заревел что твой Нельсон.

Я торопливо развернул ствол направо, ловя возможную цель. А ее все не было!

И тут я ногами почувствовал легкую дрожь металла палубы!

Весь «Клевер» затрясло в мелкой вибрации, возникшей от прохождения под днищем мотобота чего-то действительно огромного, ужасного. И при этом скоростного, способного взбаламутить огромные массы черной океанской воды в пену, на грани кавитации. Судно даже чуть подняло валом вздыбившейся водной массы, на пару секунд надсадно завыли винты, вынужденные молотить ночной воздух.

Живой или неживой ужас.

— Ушел!

Неведомое чудовище пронеслось под нами — Хозяин глубин Платформы! Не тронуло. Ему мы неинтересны.

— Не стрелять, парни! Огня не открывать! — крикнул я торопливо.

Тебя не укусили — и ты не кусайся, закон тайги.

Запомните это, люди, и всегда дойдете до конечной цели. Через любые дебри.

Кто это был? Да какая разница… Теперь и навсегда это чудовище станет кракеном имени Ули Маурера.

— Отбой! — скомандовал я. — Все в рубку, пулеметы забрызгиваем баллистолом и чехлим. Чистить по свету будем.

Стоя у правого леера, я и не подумал, что надо бы отойти туда, где можно пристегнуться. Темная вода теперь казалась мне вполне приветливой и дружелюбной. После такой встречи, знаете ли, все прочее окружающее кажется дружелюбным.

Где тут мой главный калибр спрятался? Пока не поздно…

Проснулся я сам, тревожным рывком открыв глаза. Девять часов! Как так, а вахта! Не успев толком прийти в себя, я пролетел двухметровым коридорчиком к кают-компании.

— Ули велел тебя не будить, — тут же успокоила меня Zicke. — Не бледней, чувак, все нормально.

Я сел на скамью. Сердце стучало в груди молотком.

Рядом клевали носами Гоблин с Кастетом, тоже заспанные. А где все остальные?

— Санджа у штурвала. С ним Хвостов, учится, — сообщил Костя, угадав мысли. — Он уже и пулеметы почистил, хоть бутылку ставь. Юра спит: радист в последнюю смену со шкипером был.

Ага, ага… Но как же так! Вот Маурер… решил меня не будить, никому не доверил. Однако удивиться такому решению невозможно, я бы тоже на его месте сам в рубке остался.

— Все, чуваки, я пошла, не шалите тут, — пальчиком погрозила Ленни, быстро вставая из-за стола и хватая плотно набитую холщовую сумку, хиппанскую, с рюшами — Эдгар подогнал. — Как условились, парни, никому на палубу не выходить!

И выскользнула наружу.

— А где девчата? — удивился я.

— Бабы на палубе, аэробикой заниматься будут, — плотоядно облизнулся Сомов. — В бикинях. Это у них зарядка такая. А зрителей в кинозал не пускают.

С левой стороны по ходу движения «Клевера» в круглые окна кают-компании заглядывало ласковое утреннее солнышко. Хорошо-то как, Федя! Никакой качки, лишь легкое дрожание корпуса судна. Я прилип носом к стеклу. За стеклом мимо меня гладко и ровно проплывало синее море. Почти штиль, поверхность слегка серебрится частой рябью.

— А у нас какая зарядка будет, придумали, бойцы?

Гоблин с готовностью заржал.

— Ща умнем в пузо побольше, тогда и подумаем, — легко выкрутился он. — Хотя покачаться можно, а то растолстеем с такой жизнью.

Наверху заиграла диско-музыка, легко затопали ноги.

— Хорошо Хвостову.

В кают-компанию вплыла Павидла, свеженькая, плотненькая, вся в хорошем настроении и запахах чуть поджаренной муки и ванили.

— С добрым утром, мальчики! Что будем есть?

Я тут же переправил вопрос внутрь себя и сразу получил ответ: да, и еще раз да! Но озвучить его не успел.

— Все! — заторопился Лунев. — Все, что дашь, повидло ты сладкое!

— Тогда я вам бульончик с тертым сыром и греночками, яичек с бекончиком, побольше положу, маслиночек с тунцом, чтобы язычок посолонить, и кофейку заварного со сливками, булочки сладкие. Уху-то девчата с утра всю выпили… Пойдет? И соку яблочного.

Мы синхронно замычали, сглатывая обильные слюни. Так и молчали дальше, налегая на разложенное по тарелкам. Завтрак неожиданно затягивался.

Наверху заиграла старая добрая песенка «Бони-М» «Oceans of fantasy».