Темный Плохой Порочный - Джейд Вест

Небольшая компания отошла от окна, останавливаясь перед нами. Один из мужчин похлопал меня по плечу.

— Хорошая сцена, Маска.

Я улыбнулся в ответ.

— Да, это было хорошо.

Когда мы вернулись, в баре было тихо. Все внимание было приковано к сцене на первом этаже. Пара, которую я запомнил, как Дива и Кейн, орудовали лентами для бандажа и парочкой флоггеров. Я улыбнулся, но прошел мимо, держа Кару за руку, чтобы передать ее в объятия другого Доминанта. Рэйвен, Госпоже Рэйвен, также известной как Ребекка Хэйфилд или Бекс, но только для меня. Она мой настоящий друг. На самом деле, единственный.

Когда мы подошли, я увидел, как на губах Рэйвен вспыхнула усмешка, а ее подведенные карандашом глаза засверкали. Этим вечером у нее был особенно строгий образ: иссиня-черные волосы были убраны в высокий хвост, а тело обтягивало платье из латекса, едва прикрывающее ее задницу. Образ завершали высокие сапоги. Чтобы сохранить помаду на губах, она послала мне воздушный поцелуй, а затем обратила все свое внимание на женщину рядом со мной.

Кара покрутилась, и Рэйвен одобрительно кивнула.

— Прекрасная розовая кожа, именно так, как мы любим. Хорошая работа, Маска, — она шлепнула Кару по попе, притянула ее к себе и облизала ее голое тело, двигаясь к шее. Услужливая саба продолжала вращаться, предлагая Рэйвен свои маленькие милые сиськи; идеально белая кожа со сладкими персиковыми сосками.

 — Что это? — спросила Рэйвен, приподняв бровь. — Никаких меток? — она громко вздохнула, посылая мне неудовлетворенный взгляд. — Эти великолепные маленькие сиськи были созданы для боли, Кара. Ты ведь хочешь этого, не так ли?

— Да, Госпожа.

Ее нежный голос сделал меня твердым, и я отвернулся посмотреть на довольно жесткую порку Дивы.

— Ты собираешься закончить начатое? — спросила Рэйвен, толкая свою сабу в моем направлении. Кара стиснула свою грудь вместе и держала ее, приглашая меня присоединиться.

— Я подумал, что оставлю это для тебя, Рэйвен. Я знаю, насколько мокрой ты становишься от пыток сосков.

— Весьма продуманно, — улыбнулась она. — Игровая номер три, Кара, сейчас же. И не смей трогать себя.

Кара, не задумываясь, двинулась к указанной комнате, а я наблюдал за ее отдаляющимися прекрасными изгибами. Я развернулся и наткнулся на изучающий взгляд Рэйвен, ее глаза были в паре сантиметров от моих. Она провела пальцем по кончику моего носа, пытаясь заглянуть под маску, скрывающую большую часть моего лица.

— Я начинаю забывать, как ты выглядишь без нее, — засмеялась она.

— Может быть, именно этого я и добиваюсь.

— Печально. Твое лицо слишком красивое, чтобы прятать его, Маска. Тебе следует, по крайней мере, снимать ее между сценами.

— Это будто вторая кожа. Кроме того, мне не очень хочется, чтобы кто-то запомнил мое лицо во время того, как я выбиваю дерьмо из какой-нибудь молодой игрушки.

— Все знают, что камеры запрещены.

— Где бы ни были правила, они неизбежно нарушаются.

— Справедливо, но твое лицо уж точно не единственная узнаваемая часть, — засмеялась она, осматривая выглядывающую часть татуировки на моей груди. — Ты не можешь надеть маску и на нее.

— Никто за пределами этого места не увидит этого, — я взял Бекс за руку, когда она решила пальцем проследовать весь путь до начала татуировки. — Но вот это, — я указал на свое лицо, — люди видят его все время.

— Должно быть, сложно быть тобой, так много образов… — издевалась она, — Однажды та наденешь маску в офис, а костюм в клуб, ты ведь знаешь это, да?

— И это будет день, когда я покину этот город и начну все сначала.

— Король драмы…

— Анонимность подходит мне.

— Контроль подходит тебе, Маска, — ухмыльнулась она. — Я думаю, ты был рожден с плеткой в руке.

— Вообще-то, это были розги, — улыбнулся я. — Я надеюсь, что и умру, держа ее в руке.

Она наклонилась ближе, ее ладонь все еще была прижата к моей груди. Яркие сливовые нотки ее парфюма «Яд» ударили мне в ноздри, как только я сделал вдох. Она скользнула рукой по моему животу к выпуклости в джинсах и прошептала мне на ухо так тихо, что я едва смог расслышать.

— Ты не кончил, правда? Я знаю, что нет. Тебе нужна надлежащая сцена, Джеймс, в которой не нужно сдерживаться. Тебе не подходит мягкость.

— Я далеко не мягок.

— Ты вел себя с Карой, как киска, ей незачем было сопротивляться.

— Киска здесь Кара, Бекс. Надеюсь, что ради своего же блага, она не захочет стать твоей, иначе ты сломаешь ее за неделю. Мы оба знаем, что она не справится с этой жесткой херней.

— Тогда тебе следует найти того, кто справится с этим, — я почувствовал прикосновение ее губ к моему уху.

— Это намек?

Она сжала мой член.

— Нет. В любом случае, у тебя все равно нет киски.

Бекс отпустила меня и ушла прочь, послав через плечо легкую улыбку.

— С каких пор это стало камнем преткновения? — прокричал я ей в след.

— С сегодняшнего дня, — произнесла она и послала мне воздушный поцелуй.

Я всегда был единственным, кто приходил в офис в шесть утра. Я люблю тишину, пока это место еще не наполнилось сотнями людей и прочей офисной ерундой, которая идет в комплекте с ними. В полной тишине я приготовил себе кофе, размышляя о работе на следующей неделе. Отдел продаж заключил большую сделку, заказ для «Уайт Хастингс Маккарти», одной из пяти лучших юридических фирм в стране; установка семисот мест в трех подразделениях, не считая других дел, требующих незамедлительного рассмотрения. Все это лежало на моем столе.

Мой мозг начал работать над составлением возможного плана проекта. Он потребует множество согласований. Много людей. Я ненавижу все это дерьмо.

Прислонившись к столешнице, я отхлебнул немного кофе. Черного, без сахара, такого, как мне нравится. Такого, который делала для меня Лидия Марш. Мои мысли спутались и унеслись прочь. Там, на их месте, появились разноцветные картинки пятничного утра. Заплаканное лицо Лидии Марш и ее глаза, такие охренительно зеленые. Господи.

Бекс права. Мне нужна надлежащая сцена. Необходимость доминировать пульсировала в висках, желание увидеть слезы, боль и такое податливое тело подо мной. Кара немного утолила мои потребности, но настоящий зверь во мне еще не был выпущен на волю.

Я направился в мужской туалет, смирившись с необходимостью утренней мастурбации. Прислонившись лбом к плитке и сжимая свой член, я плотно закрыл глаза и погрузился в воспоминания. Крепко связанные женщины, выгибающие спины от боли под ударами розги. Слезы беспомощности, освобождения сквозь боль и полнейшего поражения. Их дрожащие от адреналина ноги… Тихие слезы. Принятие. Абсолютное, полное подчинение. Все для меня.