Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ряд молодых худосочных берез и невысокая каменная ограда – остаток древней стены некогда стоявшего на этом месте здания – отделяли дом от улицы. Ни то, ни другое не украшали, а лишь подчеркивали и опасный крен дома, и бурый оттенок безоконного фасада, и заброшенность без ухода.
Вся рухлядь в комнате размещалась в высоких, обшарпанных небрежным использованием и временем шкафах и буфетах, слитых с серой обивкой стен. Бабка и внук спали на полу, постелив тонкие матрасы. На день они убирались в один из шкафов.
Камея, высокая, сухая, с лицом желтой меди, изъеденное морщинами, и большими выразительными глазами, встретила Камрата неожиданно без упрёков и нравоучений.
– Хорошо, что ты пришёл как раз вовремя, – ровно и негромко произнесла она, не давая и намёка на то, что собиралась сказать и делать чуть позже.
Вовремя? – не поверил Камрат. Он должен был появиться уже давно. Привыкая к полусумраку – вечные светильники у них отсутствовали так как Калея не любила яркого света, он подозрительно посмотрел на бабку.
Он её любил.
А кого ему ещё любить? Сироте?
Осмотрел он её и заметил особенность на ней сегодняшнего одеяния. Она редко надевала плотные курбы – штаны для путешествий – и плотную куртку-накидку. Сейчас они были на ней. Седые коротко стриженые волосы убраны под меховую шапочку с наушниками, на ноги надеты сапоги – вечные, для дороги.
– Ты куда-то уходишь? Без меня?
– Ухожу. Без тебя.
– Надолго?
– Навсегда.
– А-а… А я?
– И ты тоже уйдёшь. Без меня. Нет времени, Камрат, объяснять, – она сорвала шапочку, порвав завязки, и надела вязаный треух, заправила под него белые пряди. Было заметно – она торопилась. – Ты сегодня же покинешь Кепрос и пойдёшь…
– Но я не хочу никуда уходить!
Камея застыла перед ним на мгновение. Правильные черты её лица исказились, уморщинились, она с нажимом сказала:
– Тогда ты умрёшь! Не перебивай!
– Но почему? Мы же с тобой всех… Ты же говорила.
– Помолчи, нет времени! И тебе ещё надо чуток времени, чтобы созреть. Дни! Но их у нас нет… Выйдешь сразу, как только стемнеет… Скоро уже… Почти следом за мной, поешь только… Не задерживайся ни на блеск… Пойдёшь в Примето.
– Ку-да-а? – Камрат даже отпрянул от бабки. – Это же… больше, чем полтысячи свиджей. Как я дойду?
– Дойдёшь! – сурово сказала Камея. – Должен дойти!
– Но…
– Камрат, нет времени. В Примето недалеко от городского кугурума найдёшь дом Кате Кинка Ктора. Скажешь ему… Если тебя не встретят до того и тебе придётся входить в его дом одному… Так вот, скажешь ему. Только ему, никому другому. Скажешь, что пришёл к нему служить по зову сердца и предков. Повтори!
– Что тут повторять?
Камрат нехотя воспроизвёл бабкины слова. Запоминать он умел. Однако повторение не прибавило понимания происходящего. Бабка иногда вот так собиралась и уходила дня на два-три куда-то по своим делам. Камрат оставался один в доме. Но теперь она решила уйти навсегда и его заставляет уходить, да ещё предупреждает об опасности оставаться здесь.
– Но почему?
Обычно спокойное и холодное лицо бабки дрогнуло. Она положила руку на голову Камрату, негромко сказала:
– Так надо, мальчик. Скоро ты обо всём узнаешь. А сейчас переоденься. Я тебе, что надо в дорогу, приготовила. Я уйду сейчас. Ты выйдешь из города у Славного Перехода. Там, у Восточного шлюза, есть лаз.
– Знаю, – Камрат вывернулся из-под руки бабки.
– Тогда всё. До свидания!.. Ничего Камрат, не бойся. Спутники у тебя найдутся, а пройти дорогу ты готов. Ко многому готов. Пора тебе уже к тому подошла… Но торопись, нигде без нужды не задерживайся.
Калея коснулась губами его лба, бросила вокруг прощальный взгляд и направилась к выходу из комнаты упругой молодой походкой. Фигура её по-девичьи была тонкой и гибкой, шаг лёгкий и бесшумный, что не смогли скрыть ни грубые дорожные кубры, ни вечная куртка.
– Когда я тебя увижу? – крикнул Камрат, но не получил ответа.
Всё так произошло быстро, непонятно и безвозвратно, что мальчик ещё долго стоял посредине комнаты. Ему не хотелось плакать, он крепился, но слёзы всё же покатились по его щекам.
Потом он машинально переодевался. Как ему всегда нравилась походная одежда, когда бабка выводила его за город: прочные штаны из кожи хрюков, куртка с капюшоном, вечные сапоги на толстой подошве… Сейчас он ненавидел всё это.
– Почему, почему? – шептал он.
Камрат переоделся, протёр глаза, съел хлеб и тронутый обветренной корочкой притель. Облизал пальцы.
В единственном окне тем временем потемнело. Пора было выходить.
Камрат сунул руки в лямки заплечного мешка и непроизвольно, подражая бабке, обвёл глазами комнату, где вырос, не зная какого-либо другого приюта. Сколько он себя помнил, а у него были смутные воспоминания, начиная, пожалуй, с четырёх-пятилетней давности, он всегда жил именно с бабкой в этом доме на окраине Керпоса. Здесь ему было всё знакомо, всё родное: каждая щель в стенах, скрип дверец буфетов, отблески стекол.
Сейчас он впервые ощутил тишину навсегда заброшенного жилья. Вот он уйдёт, и тут останется только стойкий запах и следы его пребывания. Запах постепенно выветрится и приспособится к новым постояльцам, коль они смогут обжиться в готовых рухнуть стенах, а следы сотрутся, вымоются, исчезнут. Так будет, даже тогда, когда здесь больше никто не поселится.
Он попятился, задом толкнул дверь и вышел в сумрак быстро наступающей ночи. Темные тучи всё также висели над городом. Не будь их, можно было ожидать освещения от полной луны, но сейчас она была ещё где-то за горизонтом, а потом её лучи сюда не проникнут.
Камрат постоял, раздумывая, что сделать: закрывать или не закрывать двери. Решил, пусть остаются всё-таки прикрытыми. И тут он услышал приближающиеся шаги и голоса, быстро идущих по улице людей. Целой толпы.
– И долго нам ещё идти? – Недовольно проговорил кто-то высоким срывающимся тоном, словно чем-то давился.
– Не-а… – плача ответил тот, кого спрашивали.
Ответившего Камрат узнал сразу. Это был Шачта, вечно задирающий Камрата со своими братьями. Неужели, подумал мальчик, Шачта ведёт кого-то из взрослых, чтобы напасть на него среди ночи? Чепуха какая-то…
– Покажешь и чтобы мы тебя больше не видели! Понял?
– Понял я, понял… Что пристали? – Хныкал Шачта. – Лучше бы я вас никогда не видел и не знал…
– Может быть и так, – подтвердил басовито другой человек.
Люди приближались. Камрат отступил за угол дома, в глубину крохотного двора.
В рассеянном свете далеких городских светильников он различил несколько теней, остановившихся у низкой калитки их
