Схрон. Дневник выживальщика. Книга 6. Культурная столица - Александр Сергеевич Шишковчук

В этот раз Юрик поступил гораздо коварнее. Не стал лупить по дверям, а, запрыгнув на капот, обрушил на него адский удар прямо в сердце ментовской машины. Я даже не успел надавить газ. Юрец снова взмахнул чудовищным топором. Из пробоины вырвалась струя пара. БАХ! Стекло пошло трещинами. Хоть и выдержало, но теперь ни хрена не видно!

Я выскочил из бесполезной тачки. Скрип колес подъезжающих мусоровозов, патрульных мотоциклов.

— Всем стоять! Полиция! — орали матюгальники.

— Верни, Зюзечку! — вой Юрца.

Да идите вы все нах! Я подхватил велосипед, розовый с корзинкой, и топнул по педалям. Взревели полицейские мотоциклы, но я свернул в подворотню. Позади остались матерящиеся менты, какое-то время еще был слышен топот ног и злобное сопение, а вскоре и они затихли.

Я мчался, что есть силы к аэродрому, срезая путь через дворы и проулки. Сколько всякого пиздеца случилось со мной этой ночью. Пусть Великий Ктулху даст сил для последнего рывка. Уже светает, но знаю, Вован дождется меня.

Я уже добрался до окраин Петрозаводска, когда звуки сирен раздались на параллельной улице. Внезапно в лицо ударил свет фар.

— Стой! Стой, блять! — судорожные вопли.

Не останавливайся, Санек. Бешено крутя педали, я промчался между двух «бобиков», расставленных посреди улицы. Ловко лавируя, свернул в частный сектор. Рев за спиной возвестил о том что, радоваться рано. Обернувшись, увидел, как в узкий проход между двух заборов вьезжают мотоциклы. Один, два, три… Следом сунулся «УАЗик» и, сука, застрял, словно летящий с пятидесятого этажа лифт, полный орущих людей, с оборванным тросом, включивший в последний момент свои тормозные колодки.

Конечно, это глупо, но я поехал дальше. Мне бы только вырваться из этого прохода. Я метался, как заяц, в лучах фар. Кровавым гризли взрычал мотоцикл за спиной. Поравнявшись со мной, мент что-то орал, тянул руку, чтобы схватить меня. С другой стороны еще один зажимал в тиски. Я бы дал по тормозам, но сзади был третий. Я словно в пасти акулы! Блять!

Внезапно третий моцик рванул вперед и, бортанув того, что справа от меня, оказался рядом. Мусор на байке слева яростно выругался. Я посмотрел направо. Черт! Опять Юрец! Когда же он, блять, отстанет от меня?

Глава 5

Харитонов, хищно оскалившись, махал топором. Мне чудом удалось увернуться, отклонившись назад и отпустив руль, прямо как Нео. Острие топора просвистело надо мной, мотик слева оказался без наездника. Юрик после удара, потеряв равновесие, ударился в забор. А я перепрыгнул на катящегося по инерции мотоконя.

Поставив на дыбы байк, я вырвался из западни и радостно расхохотался. Да, основная кодла все еще на хвосте, но на твердом асфальте я выжал полный газ. Небо все светлее, холодный ветер пытался сбить с седла, швырял в незакрытое лицо невидимые оплеухи.

Я едва не пропустил нужный поворот к аэродрому. Оставив на пустынном шоссе, пятидесятиметровый черный след, я развернулся. Байк с рычанием понес меня по грунтовке.

Забор. За ним взлетная полоса, ангары. Где-то там тарахтит Ан-2, который увезет меня из этой жопы. Впереди ворота с накинутой цепью. Нет времени звать деда-сторожа. На полном ходу я врезался колесом между створок. Но почему-то они не открылись, как я рассчитывал. «Может быть, они открываются в другую сторону?» — подумал я на лету.

Удар. Перекат. Вскочив, побежал. Дед что-то кричал из сторожки. Но я не оглядывался. Вновь настиг вой сирен. Бегу. Только бы не открыли огонь по взлетающему самолету.

Наш кукурузник уже на полосе. Вован замахал мне из открытой двери. Мотор заорал на всю округу, готовый в любую секунду сорвать с места старенький биплан. Осталось сто метров… пятьдесят… В мощные басы самолетного движка вдруг врезался другой звук, более высокий. Над бруствером, который проходит вдоль летного поля взмыл мотик. Опять Юрец! Байк еще не коснулся земли, а он уже прыгнул яростным возмездием.

Сбив меня с ног, вцепился мертвой хваткой и заорал прямо в лицо:

— Зюзя! Отдай мне Зюзю, подлец!

На красном лице червяками вздулись вены, глаза навыкат, по щекам хлещут слезы. Бля, если бы не знал точно, подумал бы что он под жабой. Удивительное упорство и сила воли.

— Отдай мне ее, пожалуйста! — повторил он.

Я взглянул в его дикие глаза и понял, что зря все это затеял. Ведь если я заберу жабу, кто же потом защитит людей на разрушенной Зенит-Арене? Кто поможет наводить порядок и строить мирную жизнь в постъядерной Кандалакше? Я ведь едва не повернул ход событий в худшую сторону.

— Хорошо. Только отпусти, блин! — Я снял с плеч рюкзак. — Держи.

Бережно вытащив жабу, передал ему.

— О, Зюзечка, иди ко мне! — Юрик аж затрясся в экстазе.

Так может он лизал ее уже.

— Санек, ебта, че за дела? — подбежал Вован с автоматом наперевес. — Эт че за хуй? Ебнуть его?

— Все нормально, Вован, — сказал я.

— Блять, полетели! Уже светает, нах! Леха ща не полетит никуда, нах!

— Две минуты, Вован, я щас!

Десантура, махнув рукой, направился к самолету, а я повернулся к Юрику:

— На вот, короче, и это уж тогда верни на место… — отдал ему самотык директрисы.

— Спасибо… — прошептал Юрик.

— Ладно, давай, удачи! Помни Санька! — Я усмехнулся. — И самое главное, Юра. Обязательно лизни.

Он удивленно посмотрел на свои руки.

— Да не игрушку своей Ящеровны, а Зюзю!

— Зачем?!

— Ты все узнаешь, — сказал я и подхватил рюкзак.

Сирены совсем рядом. Вован орал и матерился, но я не слышал из-за гула движка. Самолет начал потихоньку разгоняться. Чудовищный ветер ударил в лицо. Я поднажал. Хвать! Могучая пятерня десантника вдернула меня в самолет. Через пару секунд он взмыл в воздух.

Лежа на металлическом полу, я замиранием сердца увидел, как накренился горизонт. Земля за открытой дверкой встала стеной. Это Ан-2 заложил вираж. Мелькнули ангары, диспетчерская вышка, вспыхивающие огоньки мигалок десятков ментовских машин. Все это быстро пропало их вида. Кукурузник нырнул в мутный туман облаков.

Десантура расхохотался и захлопнул дверь. Он прикурил и протянул мне сигарету, которую я подхватил дрожащими пальцами.

— Заебок, нах, летим, братка! — улыбнулся Вован.

— Спасибо, что дождались, — сказал я.

Из-за шума двигателя приходилось кричать. Но я в безопасности. Все позади, мы летим в Питер. Меня стало отпускать. Интересно, где мы приземлимся? Неужели прямо в Пулково? Не хотелось бы. Местные службы тут же повяжут, едва мы ступим на твердую землю.

— Держи, это твой! — Вован кинул в меня тяжеленный мешок, едва не прибив.

— Это что, парашют?