Работа над ошибками (Puzzle) - Андрей Буторин

Однако, несмотря на всю свою хозяйственность, Митрич слыл на селе пьяницей. Действительно, не реже одного раза в неделю он покупал в сельском магазине бутылку водки. А если кто обращался к нему за помощью, такса у Митрича тоже была всегда одна — бутылка. Правда, таким же платежным средством пользовались и все остальные сельчане, да и спиртным отоваривались в магазине не реже, а кое-кто и чаще Митрича, но… Пьяница, и все тут! В отместку, видать, за его скрытность и непохожесть на всех. А между тем, откровенно пьяным-то никто Митрича никогда и не видел. Вот такой вот парадокс!

Именно к Митричу, купив две бутылки «Столичной», и пошел Алексей арендовать ледник для хранения головы.

У Митрича, в отличие от большинства сельских жителей, было заперто, хотя старик явно был дома: из печной трубы валил дым. А рядом с дверью имелась кнопка электрического звонка — вещь для села совсем чуждая.

Алексей позвонил, и через полминуты дверь отворилась. На пороге стоял Митрич — в футболке и застиранных джинсах, что странно сочеталось с его абсолютно лысой головой и марксовской седой бородой с усами.

— Здравствуйте, Михаил Дмитриевич! — поздоровался Алексей.

— Здравствуйте, Алексей Романович! — ответил старик.

Алексей даже растерялся: никак он не думал, что Митрич знает его отчество.

— Проходите, чего же вы? — вывел тот Алексея из невольного ступора.

Жилище старика, в котором Алексей был впервые, поразило его своей непохожестью на прочие сельские избы. Снаружи это был хоть и добротный, но вполне обычный бревенчатый пятистенок. А вот внутри… Внутри это была городская квартира типичного интеллигента! Недорогая, но современная мебель: шкаф для одежды вместо обычных гвоздей и крючков у входа, навесные шкафчики «под дерево» на кухне, мойка из нержавейки, стол, стулья — не дешевые и пошарпаные, а настоящий столовый гарнитур, пусть, опять же, и не из самых дорогих. Но самое главное — обилие книжных стеллажей и полок! Особенно много их было в «кабинете» Митрича, куда тот сразу провел гостя. Сам Митрич уселся в удобное кресло за шикарным письменным столом, а Алексею показал рукой на небольшой уютный диван.

— Слушаю вас, — сказал Митрич очень серьезно.

Алексей сидел на диване, сжав в руках лежащую на коленях сумку с двумя бутылками водки и завернутой в полиэтиленовый пакет головой. Он почему-то совсем растерялся в этой неожиданной обстановке и чувствовал себя совсем по-дурацки.

— Видите ли, Михаил Дмитриевич, — начал наконец Алексей, — я бы хотел вас попросить об одной услуге… Не могли бы вы на несколько дней, максимум на неделю, разрешить мне воспользоваться вашим ледником?

— Вот как? — удивился Митрич. — И что вы собрались там хранить?

Алексей замолчал. Он как-то и не подумал даже, когда шел сюда, что же он ответит старику на подобный вопрос. А ведь вопрос этот должен был возникнуть у любого человека, в погребе которого собираются что-то хранить посторонние.

— Что же вы молчите? — спросил старик. — Или это нечто запретное? Взрывчатка, наркотики? — тут он едва заметно, одними глазами, улыбнулся.

— Нет-нет! — встрепенулся Алексей. — Это некий экспонат… Я полагаю, он имеет научную ценность. А на улице жара, сами понимаете… До приезда ученых он вряд ли сохранится.

— Экспонат какого рода? — заинтересовался Митрич. — Биологический объект, насколько я понимаю? Не позволите взглянуть?

Теперь Алексей растерялся окончательно. Не показывать находку Митричу было бы уже просто неприлично. Развернуться и уйти? Еще более неприлично! Показать? А вдруг старика хватит удар? Впрочем, судя по обстановке и манере речи, Митрич был далеко не обычным пьяницей или выжившим из ума старым дедом. Напротив, чувствовалась в нем некая интеллигентская жилка, а в слегка прищуренных, молодо блестевших глазах, был виден свет образованности и ума.

«Наверное, так даже будет лучше, — подумал Алексей. — Расскажу все Митричу, отдам ему эту голову, пусть он вызывает ученых, если сочтет нужным, а у меня есть дело поважней… Что-то я так рьяно взялся за все это, будто причину нашел, чтобы оттянуть развязку! Кого обмануть-то хочу? Себя? Не выйдет, друг! Обратной дороги нет! А с загадками всякими пора завязывать! Итак из-за всего этого день потерян!»

Митрич, видя, как замешкался Алексей, усмехнулся в густые усы и сказал:

— Я, конечно, не настаиваю, молодой человек, только ведь и я в некотором роде ученый. Правда, бывший.

— Вы — ученый? — поразился Алексей. — А… в какой области?

— В разных, мой любопытный и оч-чень откровенный друг, — слово «откровенный» старик особо подчеркнул голосом: мол, сам что-то скрываешь, а я перед тобой исповедоваться должен!

— Да вы не думайте, что у меня от вас какие-то секреты! — начал оправдываться Алексей. — Просто все это очень неожиданно и странно!

Алексей полез в сумку, чтобы достать полиэтиленовый пакет со страшной находкой, но в последний момент заколебался и посмотрел на старика.

— Михаил Дмитриевич, а у вас… — смущаясь, начал он.

— Крепкие ли у меня нервы? — догадался Митрич. — Не бойтесь, повидал на свете всякого! Сердчишко тоже пока вроде стучит исправно. Так что давайте, доставайте свой экспонат!

Как ни хорохорился старик, но все-таки он вздрогнул, когда уставился на него пурпурный зрачок сиреневого глаза с опаленной отвратительно-бугристой серой морды. Но Митрич сразу же справился с невольным испугом, а в глазах его загорелся азарт настоящего исследователя. Он быстро, по-молодому, вскочил с кресла и буквально подлетел к дивану, на котором сидел Алексей, брезгливо держа завернутую в полиэтилен голову чудовища.

Старик буквально выхватил из рук Алексея находку и, не обращая внимания на исходящую от нее ужасную вонь, принялся лихорадочно разворачивать, а затем, взяв ее прямо голыми руками, стал поворачивать так и этак, разглядывая со всех сторон, и при этом радостно причмокивал, удивленно присвистывал, по-стариковски охал, — короче говоря, производил впечатление страстно влюбленного человека, обретшего наконец давно потерянную возлюбленную.

— Чего вы молчите! — закричал вдруг он фальцетом. — Скорее рассказывайте, где вы взяли ЭТО?!

Старик слушал Алексея очень внимательно, не перебивая и не выпуская из рук свое «сокровище». Когда рассказ подошел к концу, он все так же молча завернул голову в тот же самый полиэтиленовый пакет и вышел с нею из комнаты. Стукнула дверца погреба, затем раздалось старческое кряхтение Митрича. Вскоре дверца стукнула снова, закрываясь, зажурчала вода из-под крана, и, наконец, старик вновь вошел в свой кабинет, вытирая руки полотенцем.

— Вы, я вижу, что-то еще принесли? — спросил он, кивнув на торчащие из забытой уже Алексеем сумки водочные горлышки. — Это, надеюсь, не экспонаты для хранения?

— Это экспонаты для изучения их содержимого на вкус, причем немедленного! — пошутил Алексей.

— Тогда прошу в столовую!

«Столовая», она же — кухня, была, как и в большинстве деревенских домов, большой комнатой с русской печью. Украшением ее был, как уже говорилось ранее, столовый гарнитур из стола с четырьмя стульями. Судя по тому, что три стула были почти как новенькие, а один, хоть и несильно, но потертым, можно было сделать вывод, что гостей Митрич принимал нечасто.

Старик быстро, как заправская хозяйка, вытащил ухватом из печи чугунок с тушеной картошкой и мясом, из холодильника — пару банок шпрот и лимон, еще раз спустился в погреб и вынес оттуда в два захода банки с солеными огурчиками, груздями, рыжиками, затем принес с огорода свежих огурцов, толстый пук лука, несколько пучков укропа и петрушки.

— Извините, помидоры еще не дозрели, — весело сказал он, глянув на Алексея. — Обойдемся?

— Конечно, обойдемся! — ответил Алексей. — Зачем вы вообще из-за меня так хлопочете?

— А я не из-за тебя совсем! — неожиданно перейдя на «ты», покачал головой Митрич, продолжая стремительно накрывать стол. — Я для себя! Я старенький, мне витамины нужны!

Наконец, Алексей с Митричем сели за стол, и Митрич, на правах хозяина, разлил «Столичную» по рюмкам.

— А вот водочку-то мы с тобой забыли охладить, — огорченно вздохнул он. — На хоть вторую положи пока в морозилку! — передал старик непочатую бутылку Алексею.

Выпив пару рюмок, Алексей почувствовал себя несколько свободней и раскованней. Да и Митрич оказался совсем не таким человеком, каким Алексей представлял себе его раньше. Правда, старик по-прежнему ничего не рассказывал о себе, зато он подробно расспросил еще раз обо всех деталях странного происшествия. Но поскольку Алексей не был его непосредственным свидетелем, а пересказывал все со слов племянника, Митрич сокрушенно мотал головой, когда тот не мог пояснить какой-нибудь момент. Наконец старик твердо и совершенно трезво сказал: