«Если», 2012 № 11 - Журнал «Если»

Добравшись наконец до своего офиса — выгороженной в углу цеха клетушки, — Бенелли бросил портфель и куртку и сразу прошел на сборочный участок. В дальнем конце цеха он увидел Монти, протиравшего фрезерные станки от смазки. Прототип ЛЭССИ стоял на подпорках рядом с испытательным стендом, соединенный с ним кабельным жгутом. Уолтер с инженером по качеству находились поблизости, изучая результаты ночных тестов.

— Совершенно очевидно, что «мама» перегревается и отключает навигационные процессоры, а заодно и несколько соседних узлов. — Уолтер показал Джонатану карту распределения тепловых режимов. — Это мы определили. Сможете чуть-чуть сдвинуть здесь пару-тройку деталек?

Стотт лукавил. Он прекрасно знал, что «сдвинуть пару-тройку деталек» означает полностью переделать плату. Электронщики, конечно, имели огромный опыт решения подобных проблем, но им придется проделать колоссальную работу — по сути, создать новую архитектуру материнской платы. А служба видеонаблюдения, конечно, сразу обратит внимание на то, что инженеры взялись за какой-то новый и весьма дорогостоящий проект.

Пока Бенелли рассматривал карту, Гринстон терпеливо топтался рядом со стендом.

— Объясните мне, что происходит? — с искренней заинтересованностью попросил он, когда Джонатан закончил изучать графики.

Бенелли разъяснил ему технические детали, и Гринстон принялся размышлять вслух:

— С десятью процентами отказов мы не сможем начать серийное производство, к тому же столь высокий процент отказов — это уже не случайность, а закономерность. Технические условия допускают всего один процент брака, никак не больше. Совет директоров эта новость явно не обрадует, по плану мы уже на следующей неделе должны представлять изделие комиссии по государственным закупкам. Только после того как они дадут «добро», мы сможем объявить о первичном размещении акций, чтобы получить капитал, необходимый для разработки новой версии системы. Но если мы сейчас сядем в лужу, ЛЭССИ будет обречена пылиться в углу до скончания веков, так что давайте исходить из этого. Один процент брака — вот всё, что мы можем себе позволить. Работайте.

Бенелли пришлось согласиться. Им нужна была эмиссия акций, чтобы все прошло без сучка и задоринки. Один процент предсказуемых отказов действительно не стоил того, чтобы бить тревогу.

Естественно, все было задокументировано, внесено в рабочий журнал и принято как руководство к действию. Гринстон подписал протокол испытаний, наложив в верхнем углу резолюцию «До выяснения», и ушел к себе.

Телеконференция совета директоров прошла спокойно. Гринстон рассказал об успехах проекта, проиллюстрировав свой доклад показом слайдов, подготовленных Бенелли. Вопрос интенсивности отказов не поднимался: никто из членов совета не обратил внимания на одну из ячеек таблицы на слайде номер пятнадцать. Службе видеонаблюдения важно было знать: кто, в какое время и в каких помещениях будет работать. Техническая сторона интересовала их меньше всего, поэтому лишних вопросов не задавали. Остаток дня Бенелли провел на телефоне и в электронной почте.

Он сворачивал сетевой шнур, когда к нему заглянул Монти.

— Я заметил утром с-суматоху? Ситуация разрешилась?

К сожалению, находились такие, кто имел глупость насмехаться над Монти, не заботясь о том, слышит он или нет. Это усугубляло его страдания по поводу того, что после контузии он начал заикаться и у него ухудшилось абстрактное мышление. Но личные неурядицы не изменили характера Монти — он по-прежнему оставался настоящим другом.

— Я начал читать вчера вечером, но осилил только п-первый раздел. — Монти протянул Джонатану скоросшиватель со вчерашними бумагами. — Подержи п-пока у себя. Обсудим как-нибудь за кружкой пива. Мне п-пора, если хочу успеть на поезд. Ты идешь?

Джонатан сунул скоросшиватель и сетевой шнур в портфель и быстро спустился в фойе вместе с Монти. Ехали они недолго: остановка Монти была одной из первых, но беседа получилась приятной, поскольку Бенелли сознательно не говорил о технических проблемах. Студентами они могли беседовать о чем угодно. Теперь же Джонатан старался не касаться вопросов, требующих серьезного интеллектуального напряжения. Они обсуждали лишь служебные отношения и кинофильмы.

После того как Монти вышел, Джонатан полез в портфель за ноутбуком и наткнулся на скоросшиватель. Достав его, он стал набрасывать конспект, стараясь строить фразы так, чтобы Монти было легче разобраться в сути.

Он вчитывался в цифры, изучал графики и диаграммы, стараясь воссоздать события, скрытые за сухими фактами. Ему хватало жизненного опыта, чтобы понимать: перед ним подробно задокументированная человеческая трагедия. Опущены только чувства и переживания, надежды и отчаяние, колебания и решимость.

В указателе значилась одна таблица под заголовком «Интенсивность отказов технических узлов». Джонатан нашел нужную страницу и погрузился в изучение данных. Это была специфическая таблица, вероятно, хорошо понятная тому, кто ее составлял, но в ней отсутствовали пояснения, которые наверняка понадобились бы стороннему читателю. Джонатан подумал, что было бы интересно сравнить данные по отказам датчиков взрывчатки с их нынешним случаем при тестировании ЛЭССИ.

Каждая строка таблицы соответствовала одному техническому узлу или рабочей детали, в столбцах приводились вероятные причины их отказа: нагрев свыше допустимого предела, механический удар, поломка, воздействие условий окружающей среды (пыль, вода и прочее). К столбцам давались лишь минимальные примечания, поэтому Джонатану пришлось сверяться со списком рабочих условий для деталей и узлов. Оказалось, что детали, из которых состоял датчик взрывчатки, были весьма надежны, а частота отказов по всем параметрам и при любых условиях составляла в среднем не более двух процентов.

Джонатан уставился в окно вагона на темнеющий в вечерних сумерках пейзаж. Если интенсивность отказов составляет всего два процента, почему тогда его друг едва не погиб? В таблице имелись все показатели, аккуратно разнесенные по ячейкам. Он вспомнил сегодняшний совет директоров и таблицу на слайде номер пятнадцать, отображающую частоту отказов ЛЭССИ. Джонатан еще раз заглянул в отчет, потом снова перевел взгляд за окно. И таблица в отчете, и таблица на его слайде — просто формальность, понял он. Приведенные в них цифры бессмысленны, поскольку даются без описания условий эксперимента. При движении «хаммера» со скоростью шестьдесят миль вероятность отказа датчика, безусловно, возрастет, но этих данных в таблице не было.

О результатах испытаний ЛЭССИ Джонатан размышлял весь остаток пути и с теми же мыслями проснулся утром.

Когда он пришел на работу, в цехе еще никого не было, за исключением Монти. Уборщик возился у испытательного стенда ЛЭССИ. Заметив Джонатана, Монти застенчиво улыбнулся ему.

— П-проглядел тебя в поезде, — сказал он.

Остановившись, Джонатан долго смотрел на приятеля, кивая в такт своим мыслям, потом запустил тест, который он хотел провести сегодня в первую очередь.

Беговая дорожка, по которой рысила ЛЭССИ, двигалась с повышенной скоростью. Примерно каждые пять минут приборы показывали всплеск активности всех узлов системы, потом термодатчики вспыхивали красным, и ЛЭССИ, споткнувшись, замирала, остановленная страховочным ремнем. Бенелли сохранял файлы регистрации, перезагружал компьютер и запускал цикл с начала. За час, в течение которого Джонатан терзал прототип на испытательном стенде, Монти успел подмести почти весь сборочный участок.

Джонатан с головой ушел в работу, поэтому, когда с началом рабочего дня у стенда появились инженеры по качеству, он даже разозлился. Те, впрочем, быстро поняли, что мешать ему не стоит, и поспешили заняться другими неотложными делами. Какое-то время спустя к стенду подошел Уолтер, и они перекинулись парой слов. Стотт, впрочем, вскоре ушел, а Бенелли продолжал тестирование ЛЭССИ, тщательно сохраняя системный журнал перед каждой перезагрузкой компьютера.

Перед ланчем Джонатан остановил наконец беговую дорожку. Примерно с полчаса он набирал какие-то данные на клавиатуре рабочей станции, потом повесил на монитор нацарапанное от руки объявление с просьбой не трогать компьютер и ушел. Джонатан ни секунды не сомневался, что в его отсутствие буквально у каждого найдется предлог, чтобы пройти мимо и как бы невзначай бросить взгляд на экран, на котором отображались результаты интенсивного автоматического анализа сохраненных им испытательных лог-файлов. Итоговый отчет должен был выйти в виде простого графика, и хотя издалека довольно трудно рассмотреть, какие единицы отложены на обеих осях, кривая с отчетливо выраженными зубцами хорошо просматривалась на экране уже сейчас. Следовательно, программа обнаружила в данных некую закономерность, которую ему предстояло исследовать.