Истории приюта блаженного Хорса - Надежда Лукьянец

Искра знал, что к северу от их жилища через два дневных перехода по полям и мелким перелескам начнется Берминальский лес. Именно он может стать для него лучшим укрытием. Почему-то Искра был твердо уверен, что чисты туда точно не сунутся. Они с бабушкой часто проводили долгие вечера, водя пальцем по глянцевым листам довоенного атласа мира. Сколько всего интересного она тогда рассказывала.

Огромный Северный континент с запада на восток делился Шумширскими горами на две почти равные части. Весь юг материка занимала Пелетория. Это жаркая страна, большую часть которой раньше занимала пустыня. Маги подняли из-под земли воду и создали чудесные города. В одной из книг, сгоревших теперь вместе с домом, были замечательные картинки. Бабушка говорила, что эту книгу создали маги. Искра часами рассматривал ее. Картинки все время изменялись, показывая таинственный и прекрасный южный город. Город среди пустыни, окруженный пальмами и буйной растительностью, куполами и башенками, рвался в небо. Люди на площадях и улицах странно и ярко одетые передвигались, несли продукты с базара, ехали верхом и повозках. Бассейны, фонтаны, расцветающие кустарники - все это будило воображение мальчика.

Северную часть, пронизанную прихотливым узором внутренних морей, занимали Саврское, Лемонское, Кипридианское княжества, государство Рамидия. К Шумширскими горам прижималось Аспиарнское княжество.

Берминальский лес на карте занимал две трети всего Саврского и плавно переходил в Лемонское княжество. Не одна армия могла раствориться в этом лесу. Бабушка говорила, что там могут прятаться не только звери, но и страшные магические создания военных лет. Вообще о войне бабушка говорила мало, чаще плакала, вспоминала своих погибших детей и внуков.

Искра и Тиса - дети ее двух последних дочерей, которые вместе с мужьями погибли во время последней войны, три года тому назад. Искре тогда было девять, а Тиса еще лежала в люльке. Искра смутно помнил родителей. Ему казалось, что он всегда жил с дедом и бабушкой. Правда, где-то не здесь, а в большой деревне. Там было многолюдно, дома стояли вдоль дороги и по ней каждый день проезжали, проходили молчаливые вереницы людей. Везли скарб, детей, тащили за собой скотину. "Беженцы", - поясняла бабушка. Искра мирного времени и не помнил. Но дед объяснял, что последняя война длилась всего два года.

Дед. Кряжистый, крупный старик, умелец и балагур, замечательный рассказчик, он умер внезапно, на полуслове. В этот день в деревне одновременно умерло много народа.

- Маги виноваты! Проклятые! - в голос выли бабы в деревне. Именно после похорон закаменевшая, молчаливая бабушка собрала в телегу все, что могла, посадила на вещи внуков и, понукая гнедого мерина, отправилась вместе с беженцами в дорогу.

Она никогда не говорила ничего плохого о магах. Магами были все ее дети. Сама она только владела даром предвидения, который после Краха почти не проявлялся. И еще, это тоже казалось Искре волшебством, она всегда видела его насквозь. Было бесполезно скрывать от нее свои мелкие ребячьи проделки. Бабушка иногда рассказывала об истории Саврского княжества, учила читать и считать по нескольким бережно хранимым детским учебникам. Иногда комментировала занимательные сюжеты в книге "Легенды и истории Северного континента", иногда рассказывала веселые случаи из своего детства или семейные предания, но очень редко отвечала на вопросы Искры и Тисы об их родителях. Искра слышал, как каждый вечер молила она за них Всесущий Дух Земли-Рожаницы, но еще с большим пылом она молила о благополучие своих внуков.

Мальчик многого не знал. Где жили его родители? Как и почему они погибли? Почему он жил с бабушкой? Почему они, скрывшись от людей, никогда не показывались им на глаза? Почему она так за них тревожилась? Для чего бабушка учила его прятаться, скрываться в лесу, лазать по деревьям, неподвижно замирать, прячась в густой траве? Неужели бабушка предвидела то, что с ними случилось? Кто такие эти чистильщики? Почему и за что они убили бабушку и Тису? Почему хотели убить и его? Разве он маг? Искра не чувствовал в себе никаких магических сил.

Может быть, попробовать выйти к людям? Но ведь не зря бабушка их прятала от людей! Беги! - кричала она, - Беги! Это ему она кричала, не Тисе! Тису тогда уже крепко держал щербатый чист. Значит, он все-таки маг? Как же ему теперь жить с этим?

Искра скользил по краю полян, под тенью кустов и деревьев, он не выходил днем на открытые пространства полей, а пересекал их в сумерки или при свете луны. Он шел, как учила бабушка. Он проходил сквозь пространство, как ветерок через поле: вот трава склонилась до земли под его легким нажимом, вот он уже ушел, а стебельки и листики выпрямилась, отряхнулись, и нет ни следа, ни примятой травинки.

Осень - третья четверть года - была на удивление сухая и теплая, но ночи заметно стали холоднее. Приближался осенний праздник Орехосбор. Искра ночью старался идти, согреваясь на ходу. Спал в кучах листьев под корягами. К концу третьего дня добрался до опушки Берминальского леса и нырнул под своды деревьев так, как если бы захлопнул за собой дверь прочнейшего убежища.

Лес встретил его полной, абсолютной тишиной, от которой мурашки бежали по спине. Каждый его самый легчайший шаг, казался здесь громким. Даже само его дыхание создавало какое-то нетерпимое напряжение. Сосредоточившись, как учила бабушка, он замер, пытаясь выровнять дыхание и, полностью превратившись в слух, раствориться, слиться с неслышным дыханием леса… От напряжения в глазах позеленело, он моргнул и крепко зажмурился. Светящийся, клубящийся пред закрытыми глазами туман постепенно превращался в стремительно бегущую картину.

Искра будто летел над лесом, видел кроны деревьев, видел звериные тропы под ними, видел лис в норах, оленей в ворохе листьев, видел берлоги, следы лап, копыт, когтей на коре деревьев. В пределах широчайшего пространства жил могучий некто своей неторопливой растительной жизнью. Каждое дерево, каждый куст глубоко под землей сплетали свои корни в единую сеть, раскинувшуюся на полмира. И все они, эти деревья, были одним удивительным существом. Лес перестал опасаться его. Лес дышал теплом.

Он читал книгу леса и начинал различать шум деревьев, крики птиц, шуршание травы, скрежет зубных пластинок жуков - древоточцев. Он был нигде и везде. Он видел, что лес могуч, полон сил, что в нем кипит жизнь, что ничего страшного и необычного здесь нет, что лес его принял. Он здесь свой.

- Спасибо! - Искра вздохнул с облегчением, теперь он не пропадет. Здесь он дома.

ГЛАВА 4. Блуждания

Осенний лес богат и щедр, особенно в пору Орехосбора. Искра очень любил этот праздник. Даже в своем уединении они с бабушкой украшали дом осенними листьями, ореховыми веточками, развешивали нитки сушеных грибов. В это время собирались подарки лесным жителям: орехи, желуди и сушились для них грибы. Как же это было здорово! Искра прерывисто вздохнул, подавив пробивающиеся слезы.

Под ноги, идущего без тропинки осиротевшего паренька, попадались длинноногие подберезовики, оранжево-красными искрами рассыпались подосиновики, радовали взгляд стайки поздних лисичек, восхищали темно-коричневые "припеченные" крепенькие боровики. Душу любого грибника порадует такое изобилие, но Искра, торопясь пройти как можно больше до заката, шел мимо, утешая себя, что в лесу и без него есть кому полакомиться грибами.

В светлых моховинах приболотья не тронутые кусты черники и гоноболи позволяли утолить если, не голод, то хотя бы жажду. Искра очень обрадовался, когда, минуя речку, пересекающую огромную чистую, как ладонь, поляну, обнаружил заросли орешника. Лещина, конечно, не шемерский орех, описание которого он видел в книжке, его орехи огромной величины и растут на деревьях гроздями, одним таким орехом можно накормить не менее трех человек. Но и эти хороши. Помогут продержаться без пищи достаточно долго, поэтому он потратил много времени, набивая короб лещиной. Орехи вполне созрели, и их сладкие ядра утолили его голод.

Искра шел без дорог, выбирая направление наугад. Шел уже третий день. Чувство соединения с лесом пропало, но осталось ощущение выбранного направления. Его будто выпустили из лука, и он теперь не свернет, пока не долетит до цели. Какой? Ему самому не известно!

Довольно топкое болото легло под ноги. Его можно и обойти, но заросшая ельником и осинами грива манила пересечь болотце по прямой, и отдохнуть на сухом высоком гребне. Делая по болоту первые шаги, Искра чувствовал колебания торфяного слоя: там под ним лесное озерко с черной болотной водой. Если прорвать верхнюю моховую ткань, то откроется окно, которое долго не зарастет и будет смертельной ловушкой для любого неосторожного.

Искра все-таки двигался вперед, правда, обходя участки чистого светлого мха, именно там могли скрываться не заросшие, как следует, окна. Какое-то чувство помогало избегать совсем уж опасных участков, а моховина прогибалась, натягивалась, и, казалось из последних сил, все же удерживала его тело. Искра будто испытывал себя, свои чувства, учился понимать получаемые извне предупреждения об опасности.