Глаза цвета тьмы - Антон Леонтьев

– И я даже знаю лучшее лекарство от головной боли! – прошептал Эдик, целуя ее в шею. – Все сразу как рукой снимет…

Раньше бы она, конечно же, поддалась на подобные уговоры, позволила бы утащить себя в постель – или на кушетку, или на пол, в зависимости оттого, что именно пришло в голову ее супругу. Но все это осталось в прошлом. И от прошлого, того самого счастливого и беззаботного прошлого, ее отделяло всего каких-то двадцать минут!

Неужели в этом суть: что все рано или поздно станет прошлым?

Тем временем Эдик уже вовсю целовал ее, пытаясь стащить с Анастасии блузку. Его руки вцепились ей в грудь, но женщина оттолкнула мужа и сказала:

– Нет!

Однако это, похоже, только раззадорило Эдика. Рыча, он прижал ее к себе, и она почувствовала животом его упакованный в джинсы, но уже восставший член – тот самый, который, по ехидному замечанию супруга, сводил ее с ума.

– Я же сказала нет, Эдуард! – заявила она, а когда он вместо ответа повалил ее на ковер, явно желая овладеть ею прямо там, Анастасия закатила ему оплеуху.

Эдик, отвалившись от нее, растерянно потер горевшую багрянцем щеку и жалобным голоском произнес:

– Настюша, что такое? Почему ты так ведешь себя?

Анастасия поднялась и произнесла:

– Лучше задайся вопросом, почему ты так себя ведешь! Я же сказал – нет! Изволь понимать с первого слова, Елецкий!

Так же, как он никогда не называл ее Бойко, во всяком случае в лицо, так и она никогда не называла его Елецким.

Муж неловко встал с ковра и затараторил, желая узнать, что же случилось с его супругой. Он хотел вызвать врача, намеревался позвонить то одному светилу медицины, то другому.

Анастасия поняла, что переборщила. Потому что главное в такой ситуации – не вызывать подозрений. А она уже вызвала их: посредством своего странного и отклоняющегося от нормы поведения.

А ведь за Эдиком кто-то стоял. В этом она ни секунды не сомневалась. Потому что ее супруг был пусть и хитрым, но далеко не самым умным субъектом. И сам бы он подобную комбинацию задумать не смог.

Его кто-то направлял. И он перед кем-то отчитывался. Только вот перед кем?

Если задать ему этот вопрос сейчас, то Эдик не ответит. Наверняка будет врать, изворачиваться, все это перерастет в большую ссору. И, что важнее всего, тот, на кого он работает, будет в курсе: рыба сорвалась с крючка.

Следовательно, тот, кто находится в тени, начнет новую игру. А этому надо было воспрепятствовать. Потому что вывести Эдика на чистую воду ей сейчас помог случай. И такого случая – в этом Анастасия не сомневалась – больше уже не представится.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, – сказала, пересилив себя, Анастасия, подходя к мужу. – Просто я не очень хорошо себя чувствую… Кажется, начинается простуда…

– Но тогда надо позвонить и вызвать профессора… – начал Эдик, но Анастасия чмокнула его в щеку, стараясь, чтобы это вышло так, как получалось у нее раньше, и ответила:

– И не думай! Я попрошу заварить мне липовый чай с медом – все как рукой снимет. Однако кажется, что мне надо отлежаться.

Неправильно истолковав ее слова, Эдик снова приблизился к ней и бархатным голоском заметил:

– Хочешь, я полежу вместе с тобой, Настюша?

Анастасия сдержанно улыбнулась и сказала:

– Ты же не хочешь, чтобы я тебя заразила? Будешь потом мучиться простудой…

– Ничего, я рискну! – ответил муж, никак не желая отстать от нее.

– А вдруг это что-то серьезное? – спросила она. – Свинка, например. Мне-то ничего, а у тебя могут быть проблемы. Точнее, не у тебя, а у твоего неотразимого друга…

И она выразительно посмотрела на ширинку Эдика. Тот сразу же сник, стушевался и даже сделал пару шагов назад.

– Свинка? С чего это свинка?

– У одной сотрудницы в фирме ребенок свинкой сейчас болеет, – соврала Анастасия, – так что не исключено, что от нее и я эту заразу подцепила. Так что будет лучше, если я все же поговорю с профессором. Но сама! А пока приготовь мне, прошу, липовый чай!

Мужа как ветром сдуло. Звонить профессору Анастасия, конечно, не намеревалась – это была отговорка для Эдика. Зажав в руке мобильный, она размышляла о том, чьим же шпионом мог быть Эдик. Она могла назвать навскидку парочку имен. И первым был, конечно же, ее бывший супруг.

А что, очень даже логично: старый муж подсовывает ей нового, полностью от него зависимого. И получает таким образом доступ к важной и секретной информации.

Или, скажем, Всеволод Дуйменов. Человек, которого с полным основанием можно назвать олигархом. И делающий свои деньги в той же сфере, что и Анастасия. То, что он давно положил глаз на ее фирму, было ей известно. Около двух лет назад он предлагал солидный куш за фирму. Хотя предложение было заманчивое, они с Виктором тогда отказались.

А теперь Дуйменов решил использовать другую тактику – он просто на корню скупал предприятия, которые были интересны Анастасии. И без контрактов с которыми ее «империя» быстро бы разорилась. В последние недели возник ряд перебоев с поставками – и все это было результатом умело организованной интриги Дуйменова.

Нет, он не желал довести до краха ее «империю». Он только демонстрировал свое всемогущество и тем самым намекал – если в этот раз она не примет его правила игры, то он откроет огонь на поражение. А то, что он скоро сделает ей новое бизнес-предложение, Анастасия не сомневалась.

Когда Эдик вернулся с подносом, на котором стояли чашка чая и пиала с медом, Настя сделала вид, что завершила телефонный разговор с профессором:

– Да, благодарю вас, так и сделаем. Еще раз извините, что побеспокоила вас. Всего доброго!

Эдик уставился на нее, словно ожидая важного вердикта. Настя сказала:

– Завтра я заеду к профессору, и он осмотрит меня. Однако он сказал, что нам лучше пока спать в разных спальнях. Потому что если это свинка, то это выйдет боком только тебе…

Эдик поежился и произнес:

– И как долго? И вообще, это очень заразно?

– Очень! – заявила с садистской улыбкой Анастасия. – Но если ты настаиваешь, мы можем спать вместе…

Нет, конечно, Эдик не настаивал. Он быстро смотался из ее апартаментов и перебрался в другое крыло особняка.

Той ночью Настя долго не могла заснуть, и не потому, что рядом не было Эдика, ведь за время их короткого супружества она уже привыкла к тому, что он лежал рядом с ней, прижав к себе мускулистой рукой и тонко во сне посапывая.

Дело было в том, что то ли она себе это внушила, то ли в самом деле подцепила какую-то инфекцию – однако она чувствовала себе как-то… Как-то неуютно. Не то чтобы горло болело или живот. И не то чтобы голова раскалывалась или по телу разлилась усталость. Просто ей стало чрезвычайно неуютно – и дело было не только в странной ситуации, в которой она оказалась.