Василёк Марселя - Жанна Кольцова

другу обо всех приключениях, что случились с ним задолго до их встречи. Он поведал про своё царство, которым должен был править и из которого был изгнан. Рассказал про Хмура, который заколдовал его родителей и друга пекаря. Не забыл добавить, что и сам был заколдован, а разрушил колдовские чары именно Василёк.

Потом Марсель, как и обещал, научил Василька печь пирог, рассказывая о своём друге Куки, который в свое время научил юного Марселя. А вечер они скрасили поеданием этого самого пирога. Вот только Василёк, который еще утром светился от счастья, стал грустным и практически не притронулся к пирогу.

…

Марсель проснулся ночью, но не обнаружил Василька дома. В окне он увидел открытую калитку, а чуть дальше Василька, сидящего у пруда.

«Что ты здесь делаешь?» – спросил подошедший Марсель

Василёк всматривался в водную гладь. Была теплая безветренная ночь и вода в пруду, словно зеркало, отражала звёздное небо.

«Смотрю на звёзды» – ответил Василёк, не отводя взгляда от воды.

«Глупыш, разве так смотрят на звёзды? Смотри, как надо» – сказал Марсель и лёг на спину.

«Сам ты глупыш!» – раздражённо ответил Василёк – «Если смотреть в воду, то звёзды будут казаться совсем близко!»

Марсель сел рядом и спросил: «Что случилось? Почему ты грустишь?»

Всё так же, не отводя взгляда от воды, Василёк сказал: «Теперь ты отправишься в своё царство и снова бросишь меня».

Марсель обнял его крепко-крепко и сказал: «Ну как я тебя брошу? Ты же мой самый любимый цветочек!»

Василёк вспомнил, что голос во сне называл его так же, и улыбнулся.

Глава 14. Горе-кулинар

«А когда мы уже отправимся в твоё царство?» – в очередной раз спросил Василёк.

Прошло много дней с тех пор, как заклятие разрушилось и сердце Марселя освободилось от обид. Но он не торопился прощаться со своим домом, в котором одиноко прожил долгие годы. Его не покидал страх снова быть отвергнутым родителями, ведь за те годы, что его не было, они могли забыть своего сына.

«Позже» – в очередной раз ответил Марсель и направился к качели.

Был очень жаркий солнечный день. Марсель улёгся в тени деревьев в надежде переждать этот зной, а Василёк решил сделать сюрприз своему большому другу. Он не раз видел, как Марсель готовил рыбный пирог и уже наизусть выучил рецепт, поэтому надеялся тем самым порадовать и приободрить его.

Ничего не сказав Марселю, который уже сладко посапывал на качели, Василёк пошёл в дом. Он взял с полки баночку с мукой и отсыпал часть в миску. Добавил туда воды и начал всё перемешивать, пока не сформировался комок. Затем он почистил рыбу, которую они с Марселем наловили на рассвете, аккуратно завернул её в тесто и отправил в печь.

«Чего-то не хватает» – сказал Василёк – «Раньше там было светло и жарко» – продолжил он, всматриваясь в темноту печи.

Тут он вспомнил, что Марсель зажигал спичку и бросал её на поленья. Вот только Васильку он строго-настрого запретил притрагиваться к спичкам, говоря, что это очень опасно.

«Да чего тут опасного!» – сказал Василёк и вытащил спичку из коробка.

Легким движением лапкой он зажёг спичку, и она вспыхнула ярким оранжевым светом. Он с интересом смотрел, как эта маленькая палочка сначала разгоралась, а потом будто растворялась в воздухе, становясь все меньше и меньше.

«Ай-аяяй! Больно!» – вдруг закричал он, почувствовав жжение, и выбросил спичку на пол.

В мгновение пламя разгорелось и начало распространяться по всему полу. Горе-кулинар не хотел звать Марселя, боясь, что тот разозлится и выгонит его навсегда. Сначала он попытался затоптать огонь, как акулу, но терпеть укусы пламени было невыносимо. Потом он попробовал бороться с помощью скатерти, размахивая ею во все стороны, словно мечом. Это еще больше разозлило пламя, и оно перекинулось на стены. Бесстрашный Василёк не на шутку испугался, даже его воображение не в силах было справиться с таким чудищем. От страха он спрятался под стол, в надежде, что чудище успокоится и исчезнет. Но чудище разрасталось всё больше и больше, пожирая всё на своем пути.

Дом наполнился густым дымом, и запер Василька в непроглядной темноте.

Глава 15. Спасение

Марсель спал в саду на своей качели и даже не подозревал, что в это время сгорал его дом. Дом, который принял его, обиженного и несчастного, много лет назад. Дом, который скрасил его одиночество и стал для юного Марселя целым миром. Не подозревал он и о том, что в доме лежал Василёк, для которого он сам стал целым миром.

Ему снилось, что он снова в своем царстве, где ничего не изменилось с тех пор, как он убежал. Он шёл по дороге, ведущей к замку, а все жители приветствовали его. Он видел маму и папу, которые радовались возвращению их любимого сына. Видел пекаря Куки, который встречал своего друга с пирогом. Он был счастлив, как никогда. А потом он увидел Василька, одиноко стоящего вдалеке. Он стоял, опустив голову, и выглядел таким же несчастным, как в их первую встречу. Марсель звал его, но тот не слышал. Вдруг Василёк поднял на него свои грустные глаза и начал растворяться в воздухе, словно дым.

Марсель резко проснулся от этого жуткого сна, как увидел не менее жуткую картину – свой дом, сгорающий в пламени огня. Он начал оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать Василька, но быстро понял, что он там, в объятиях дыма и огня. Не медля ни секунды, он бросился в горящий дом. Ничего не было видно, дым не позволял глубоко дышать, а пламя яростно встречало со всех сторон. Изо всех сил он пытался вглядываться сквозь дым, чтобы найти Василька.

«Кажется, под столом!» – подумал Марсель, разглядев там маленький комочек.

Он успел схватить Василька и выбежать во двор, как дом разрушился, похоронив под собой всё прошлое.

Маленький Василёк лежал, не двигаясь и не реагируя на крики Марселя. Он весь был чёрный от копоти, только лишь кончик носа белоснежно проглядывался.

«Очнись, Василёк! Пожалуйста, не бросай меня, и я тебя тоже никогда не брошу!» – произнёс Марсель и поцеловал его в носик. Он взял его в свои лапки и крепко прижал к себе.

«Пи-ить» – еле слышно произнес Василёк и открыл глазки.

…

Они сидели на качели и смотрели на то, что осталось от дома.

«Прости!» – сказал Василёк – «Ты запретил мне брать спички, но я ослушался. И теперь ты