Покровитель для оторвы - Елизавета Найт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он резко останавливается и разворачивается. А я не успеваю.
И снова с разбега врезаюсь в мощное тело.
— Моя подопечная не должна выражаться, — его голос гремит сердито.
Сглатываю, замерзая под ледяной яростью голубых глаз.
— Все ясно? — он наклоняется и шипит у меня над самым ухом.
Я даже чувствую его дыхание. Но не обжигающе горячее, как тогда, а такое же ледяное, как взгляд.
Отшатываюсь, стараясь увеличить расстояние.
— Ага, — киваю я.
— Повтори, — требует он.
— На кой хрен мне опекун?
— Ты что издеваешься? — почти ревет он.
— Нет, — честно качаю головой. — Я думала, ты не услышал мой вопрос и…
— Екатерина! — в его голосе появляются рычащие нотки. — Не зли меня.
— Ты не ответил на мой вопрос, — холод его глаз отпускает, страх потихоньку отступает.
Я вскидываю голову и смело встречаю его рассерженный взгляд. Я привыкла бороться. И просто так это не уйдет. Лишь бы только он не вспомнил меня…
— По завещанию положено, — отвечает он после того, как мы меряемся взглядами.
— Чего?
Но на этот вопрос он уже не собирается отвечать. Подхватывает меня под руку и тянет к стоянке.
— Садись, — он распахивает передо мной дверцу какого-то прямо инопланетного корабля, а не машины.
Огромная тачка, темные полированные бока, блестящие диски, колеса по размеру больше похожи на турбины, в салоне запах кожи. Все дорого и нереально.
— Я не могу, — качаю головой.
Замечаю удивленно вскинутые брови.
— Я грязная, — развожу руки в стороны, демонстрируя всю красоту испорченного пальто.
Он, не слушая меня, распахивает багажник, закидывает туда мою сумку.
— Ты меня не слышишь? Я все испачкаю в твоей дорогой машине, — чеканю зло.
Ну конечно, кто будет слушать бедную родственницу?
Сейчас подстелет мне клееночку и поедем.
— Держи, — он протягивает мне что-то темное и вязанное.
Я неуверенно беру из его рук свитер или кофту, руки обдает теплом настоящей шерсти или кашемира или хрен знает чего там еще.
— Я…
— Так и будем стоять здесь? — я вижу, что он начинает сердиться.
— Нет.
Послушно скидываю пальто на его руки и натягиваю свитер. Он огромный, почти такой же как и его хозяин.
Настоящая шерсть быстро согревает озябшее тело, обволакивая меня, нос щекочет резкий аромат дорого парфюма. Неосознанно прижимаюсь щекой к своему плечу, пытаясь ощутить так необходимое тепло и вдохнуть поглубже этот аромат.
Открываю глаза и замечаю удивленный взгляд Дмитрия Александровича. Он что серьезно надеется, что я буду его так называть?
Быстро встряхиваю головой, сбрасывая наваждение.
Просовываю руки под волосы и рывком выдергиваю их из-под свитера. Резинка где-то теряется и мои длинные пряди розовым шелковистым водопадом стелются по плечам.
На лице опекуна быстро меняются эмоции. От удивления к восхищению, потом к раздражению и снова к серьезному безразличию.
— По поводу твоих волос мы еще поговорим, — он захлопывает за мной дверцу.
Я практически тону в мягком кожаном сиденье. Оно обволакивает меня.
— А что не так с моими волосами? — оборачиваюсь к садящемуся на водительское сиденье опекуну, состроив уморительную гримасу.
— Их цвет.
— Цвет? Ты не любишь розовый?
Слышу, как от злости скрипят его зубы. Ничего, еще не то от меня услышишь.
— Не очень.
Машина плавно трогается.
Я подхватываю розовую прядь и перебираю ее пальчиками.
— А мне нравится, — говорю твердо и отворачиваюсь к окну.
И Кате нравилось. Это ее проделки. На Хеллоуин я должна была стать Мальвиной, но Катя притащила розовую оттеночную маску для волос. Маска оказалась писец какой яркой и стойкой на зависть перманентным краскам.
Сначала она не хотела смываться, а теперь я периодики обновляю цвет. В память о Кате.
Каждый раз, когда снимаю полотенце перед зеркалом, вспоминаю ее истерический смех сквозь слезы в тот самый первый раз, когда она меня красила.
Катя, Катенька…
— Катя?
Вздрагиваю.
Машина стоит на остановке, раздается настойчивый сигнал автобуса позади.
Поднимаю взгляд и тону в глубоких синих озерах.
Дмитрий смотрит на меня обеспокоенно. На самом дне его глаз рядом с тревогой притаились теплота и сострадание.
Его горячие ладони сжимают мои плечи.
— Катя, что с тобой? — его голос ниже и теплее, чем обычно. Он похож на тот его голос, в клубе…
А что случилось то?
И только сейчас понимаю, что по моим щекам струятся слезы, что губы закушены до боли. Даже солоноватый привкус крови ощущается во рту.
Закрываю глаза, а когда снова их открываю, успеваю заметить во взгляде опекуна странное замешательство.
Словно он увидел что-то знакомое, но никак не может вспомнить, что это и где же это видел…
— Все хорошо, — стираю ладошками влажные дорожки на своих щеках. — А чего стоим?
Глава 4
Добираемся быстро и без происшествий.
Больше без происшествий.
Спасибо опекуну, он не стал допытываться, что со мной не так. Думаю, ему вообще по фигу.
Конечно, явилась тут провинциалка крашенная и хочет отхапать семейных деньжат. С чего ему меня любить?
Но ничего. Прорвемся, Кать. Я вырву твое наследство, если придется, у них из глоток!
Машина плавно притормаживает у огромного здания.
— На выход, — командует Дмитрий.
Ох, нашелся начальник.
Выхожу и сама не замечаю, как мой рот открывается от удивления. Дом реально здоровенный, сколько же в нем этажей? Тьма!
У нас в городе такое не строят.
Двор больше похож на парк: чистый стриженый газон, скамеечки, детская площадка, парковка. А это что? Бассейн? Офигеть!
Живут же люди!
Дмитрий в своей манере подхватывает меня под локоть и тянет к подъезду.
Ох, не то это слово. Подъезд!
Это прихожая или, как их там раньше называли, парадная!
Светлый в разводах камень, колонны, широкая лестница и огромный пушистый ковер.
Дмитрий отпускает мою руку и делает несколько шагов в сторону представительного мужчины в костюме.
Замираю у самой кромки светло-бежевого ковра. Смотрю, как по моим кроссовкам струятся грязные ручейки. Делаю шаг назад и скидываю кроссы.
Наступаю ногами на пушистый ворс. Вот это классно.
Даже через носки ощущаю его тепло и нежность. Интересно, он натуральный? Конечно, да! О чем это я? Здесь все по самому высокому уровню.
Медленно иду вперед, стараясь вобрать в себя все запахи, звуки, ощущения. Запрокидываю голову и разглядываю высокий сводчатый потолок. Никогда такого не видела.
— Екатерина, — гремит совсем рядом и очень сердито.
— А? — опускаю голову и на середине пути от потолка к реальности встречаюсь с ледяными глазами опекуна.
В них плещется злость, нет ярость. Снова.
Да что не так?
Замечаю за его спиной крайне удивленное лицо солидного мужика
