Планета слизи - Петр Рингсон

– Секунду, – громко сказала Карина, – а не должен ли голосовать весь экипаж звездолета?

– На данном этапе я хочу избежать паники, люди уже боятся неизвестно чего. Настроение на корабле подавленное: к такому развитию событий никто не был готов. Все ожидали более или менее рутинных исследований внеземной жизни и славы первооткрывателей; но, похоже, за славу пришлось платить. Это мое решение, и вы обещали мне в этом содействовать.

– Хорошо, – через силу проговорила Карина.

– Итак, – продолжил капитан, – кто за первую альтернативу.

Карина и Борис вздернули руки.

– Кто за вторую?

– Сам капитан, Давид и Алекс подняли руки.

– Решение принято, – подвел итог капитан.

– Я не буду участвовать в этом… самоубийстве, – тихо сказал Борис. Главный инженер был пессимистом, но на этот раз Алекс его понимал. Вся фигура Бориса излучала страх, плечи его согнулись и даже усы поникли.

– Хорошо. На этот раз я вас не буду наказывать и сам этим займусь. Времени мало, и мы должны запустить наши генераторы через 2 часа, не больше. Все свободны, и помните, все, что обсуждалось здесь – строго конфиденциально. Господин Антонов, задержитесь, пожалуйста, на пять минут.

Когда участники разошлись, капитан обратился к Алексу.

– Господин Антонов, времени мало, поэтому я лишь передам то, о чем меня не раз просили поговорить с вами. Видите ли, на вас поступают многочисленные жалобы. Я знаю, вы действительно неоценимый ученый, но многим не нравится то, что вы ведете себя не вежливо. Мы здесь одна команда и обязаны уважать друг друга – я неоднократно упоминал это. Вы единственный вносите разлад в работу экипажа звездолета. Еще одно предупреждение, и я вынужден буду отстранить вас от проекта. Свободны!

«Давид пожаловался, – подумал Алекс. – Впрочем, действительно надо быть осторожней, а то потом неприятностей не оберешься». Он вздохнул и направился в свою каюту, но через минуту опять вернулся к Тигардену-Б.

«Наши инопланетяне слишком развитые, – думал Алекс, – они не могут быть просто молекулами, они ведь общаются друг с другом… Карина сказала, что за ними невидимо скрываются тигарденцы… А что, если молекулы – это не есть инопланетяне, если инопланетяне собраны из молекул, как и мы, но мы просто их не можем увидеть, потому что смотрим не туда? Может, и они смотрят на нас и наш звездолет, но воспринимают лишь как набор молекул? Это невероятная гипотеза, но если она верна, то это все объясняет… У нас под носом может существовать цивилизация, но мы ее просто не видим… Это наверняка чушь, ну а если нет? Как иначе объяснишь то, что они так быстро приспособились к нашему полю, ведь для этого нужны процессоры, которые может соорудить только развитая цивилизация… Но тогда, как увидеть реального тигарденца?».

Алекс встал и зашагал по комнате, он был сильно взволнован. Мысли кружились в голове, но так ничего и не придумывалось. Поэтому он решил сменить тему и подумать над другой загадкой.

Алекс вызвал у себя в голове картинку Тигардена-Б.

«Планета всегда повернута к своей звезде одной стороной, – думал Алекс, – значит, эта сторона всегда освещена, а противоположная пребывает в полной тьме… То есть, на одной ее стороне всегда царит сжигающая жара, а на другой – ледяной холод, поэтому, жизнь нашего типа на ней невозможна… А что, если…, – он помедлил, – если каждый тигарденец живет на обеих сторонах одновременно? То есть, часть его существует на широте 30 градусов, а другая часть – на широте -30 градусов? Ведь тогда ему будет ни жарко, и ни холодно… Бред? Может быть».

Он вызвал у себя в голове картинку глобуса и в уме нарисовал жирную точку в верхнем полушарии на полпути между экватором и северным полюсом, а потом другую точку в южном полушарии как бы зеркально отраженную.

«Для нас это два разных человека, но для них – один тигарденец… Интересно… Но что общего у этих двух точек? Непонятно…, – он почесал лоб. – Что я еще забыл? А, ведь планета крутиться! Алекс закрутил глобус вокруг собственной оси и добавил звезду строго сверху, освещающую северное полушарие. – Что же общего у этих двух точек? – еще раз спросил он сам себя и неожиданно сам ответил: – Скорость! Они ведь движутся по кругу с одинаковой скоростью! – Он еще некоторое время вглядывался в медленно вращающийся шарик под яркими лучами звезды, выбирая по две точки, на одном расстоянии от экватора и убеждая себя, что скорость у них одинаковая. – А что, если спрашивать, где находиться тигарденец неправильно, если вместо этого нужно задать вопрос, какова его скорость?»

Алекс встал, дрожащими руками приготовил себе кофе и начал пить, захлебываясь, большими глотками.

«Я стою на месте… Чтобы узнать, где я нахожусь, нужно задать мою координату, скажем, Алекс сидит на стуле в 50 метрах от кают-компании в направлении на север… Но тигарденца мы охарактеризуем по-другому: тигарденец Джон вращается вместе с Тигарденом-Б со скоростью 1000 километров в час… Для Джона координаты не важны, мы можем его воспринимать, как рой молекул, расположенных в разных полушариях… Но с точки зрения Джона он находится в точке с координатой 1000 километров в час в направлении на север от оси вращения! У нас – координаты, а у них – скорости, поэтому мы друг друга не видим!»

Он попытался успокоиться и продолжил думать.

«Почему атмосфера планеты похожа на луковицу? Давай попробуем разобраться, вооружившись нашей гипотезой».

– Показать Тигарден-Б, – приказал он консографу, и в тот же момент в его воображении появилось изображение, очень похожее на головку луковицы.

«Давай рассмотрим отдельную оболочку», – он повертел луковицу и расширил. – «Она зеленого цвета и, как чешуйка луковицы, словно бы сплетена из множества колец… Кстати, цвет каждого кольца – это какой-то оттенок синего… А что мне приходит в голову, когда я вспоминаю о кольце вокруг планеты? Орбита? Но здесь никто не движется по орбите… А вдруг все же движется? Я вижу, что эти кольца переливаются, как будто по ним течет вода».

– Выдать скорость движения вещества внутри кольца! – скомандовал он, и у него в голове возникло число. «Не ноль», – обрадовался Алекс. – А теперь показать скорость, которую развивал бы космический корабль, чтобы оставаться на этой орбите, – приказал он опять. Еще одно число возникло в голове.

«Эти два числа очень близки… Значит, вещество движется по кольцам внутри чешуек, как будто космический корабль по орбите… Вот только космических кораблей там нет… А что, если тигарденцы и есть наши кольца? Вот, скажем, темно-зеленый тигарденец Игорь, который для нас движется со скоростью 10 километров в секунду, с