Холодная весна - Анастасия Харламова

на расстоянии?! Я в это не верю! Переезд?! Я не хочу переезжать – у меня, черт возьми, вся жизнь здесь! Почему ты ничего не сказала мне?! Почему?! – потом он замолчал. Вероятно, он ждал, что она что-то ответит на всю эту тираду.

Ася молчала.

– Черт… у нас все было так хорошо. Я думал, что мы нравимся друг другу, – сказал он уже тише уставшим голосом.

Глеб все говорил и говорил, а Ася не могла подобрать нужный ответ. Она тонула под всеми этими словами.

– А ведь ты сам когда-то сказал мне: “Хочешь что-то сделать – делай. Жизнь ведь так коротка”.

– Да, я так говорил! Но неужели я не заслуживаю хотя бы слова о том, что ты скоро собираешься уехать отсюда?! – он опять перешел на крик, и Ася почувствовала отвращение к себе от того, что причинила ему столько боли. Но вместо того, чтобы попросить прощения, она опять стала оправдываться; мысль о том, что она поступает с ним отвратительно будто пробудила спящий инстинкт – бей или беги.

– Я не виновата, что в нашем городе нет такой работы! И я не собираюсь отказываться от такого шанса. Понятно?!

Шестое чувство зашептало, что Глеб вот-вот положит трубку, и Ася поняла, что если она услышит хоть один гудок, то это разобьет ей сердце. Она сама нажала на отбой, а потом отбросила телефон в сторону.

После этой отвратительной ссоры Ася стала жить в режиме ожидания – она не созванивалась с Глебом, рассудив, что первый шаг должен сделать именно он. На второй день руки потянулись к телефону, чтобы напечатать примирительное сообщение. Лиля, завидев эту капитуляцию, обозлилась:

– Ну давай, напиши ему первая! Можешь еще прийти к окнам его дома и серенаду исполнить, чего уж там?

От таких слов Ася смутилась, будто ее застукали за чем-то постыдным.

Приближалось лето, она подумала, что еще совсем недавно вместе с Глебом планировала поездку, обсуждала, что лучше взять с собой, на какие дни выбить себе отпуск. Они хотели доехать до Хакасии, где климат жарче, а вода в озерах соленая и теплая-теплая; планировали арендовать домик на неделю у самой воды; днем загорать до красноты, плавать, а вечерами гулять и рассказывать друг-другу милые глупости, потягивая пиво из запотевших бутылок, целоваться. Это должна была быть их первая совместная туристическая поездка. Теперь и с ней, и с отношениями было все неясно. “А вдруг он позвонит мне завтра? И мы вместе посмеемся над этой глупой ссорой”, – думала она. Прошла неделя, но они так и не поговорили. Ася пыталась узнавать через общих знакомых про Глеба:

– И куда он пропал?

– Я слышала, что укатил с друзьями на какой-то фестиваль в Новосибирск. А он тебе разве не сказал?

– Нет.

– Странно, – говорили ей, а потом с сочувствием добавляли. – Ну ничего. Еще помиритесь. Он не обидчивый.

Ася старалась цепляться за эту мысль – “он не обидчивый” – как за спасательный круг и все включала, выключала смартфон в надежде, что на экране отобразится сообщение от Глеба. Она поймала себя на мысли что практически не выпускает смартфон из рук.

От издательства Асе поступило очередное электронное письмо. В нем было написано, что ее уже ждали. Лиля все повторяла:

– Надо ехать, они не будут тебя вечно упрашивать.

Ася соглашалась с сестрой и думала про себя: бессмысленное ожидание скоро подойдет к концу, как и эта холодная весна; скоро закончится двухнедельный срок отработки после увольнения, и нужно будет что-то делать. Однажды вечером Ася вышла на прогулку без какой-либо цели – она шла по улице, потом свернула на широкий проспект, заскочила в старенький, дребезжащий троллейбус; вышла на площади в центре. Неподалеку рядом с пешеходным переходом сидела старая дворняжка с облезлым брюхом и внимательно наблюдала за потоком машин. Вероятно, пес хотел пройти к универмагу, чтобы выпрашивать там еду у выходящих из него людей.

– Боишься, мой хороший? Ну пошли, пошли. Переведу тебя, – поманила его Ася.

Пес завилял хвостом и сразу за ней увязался.

– Какой хороший мальчик, – она почесала его за ухом. – Очень хороший мальчик. И кто тебя такого хорошего оставил?

Изголодавшийся по ласке пес лишь лез ей под руки и неотрывно наблюдал за тем, что она делает и куда идет. Так они прошли пару кварталов, потом стало холодать, и Ася засобиралась домой – вызвала такси. Пес тем временем преданно смотрел на нее, как на свою новую хозяйку.

– Ну, мальчик, мне пора, – потрепала она ему за ухом на прощание и села в теплый салон прибывшего авто.

Таксист повез ее к дому, через стекло отъезжающей машины она видела, как пес смотрел на нее.

Оставалась неделя до отъезда в Санкт-Петербург. Ася ни о чем не переживала, потому что уже сотню раз прокрутила в голове все плюсы и все минусы своего переезда. Все необходимое в дорогу было куплено, со всеми друзьями и знакомыми она успела попрощаться. Глеб так и не объявился, Ася уже неделю на все вопросы знакомых решительно отвечала:

– Да, больше не встречаемся. Да, так и не позвонил.

И с каждым таким ответом, она чувствовала, что прошлая ее жизнь все дальше и дальше, что навевало тоску. Друзья же говорили ей, что держится она после поступка Глеба великолепно.

Оставалось несколько часов до отъезда. Асе уже надо было собираться в аэропорт. Она двигалась по квартире размеренно, как на автомате, будто проверяя: не забыла ли чего во время сборов. Тут, не сдержавшись, она прямо в одежде падает на кровать и зарывается под одеяла. Лиля подходит к кровати и, пробравшись через кокон из пастельного белья, обвивает руками хрупкие плечи сестры. Ася холодная, будто только что зашла с улицы.

– Почему он так и не позвонил? – спрашивает Ася, будто обращаясь не к живому собеседнику, а к темноте раннего утра за окном.

Лиля проводит по кудрям сестры так, как той нравится и, притянув к себе, крепко обнимает.

– Почему он так равнодушен? – шепчет Ася, абсолютно уверенная в том, что говорит.

– Все будет хорошо, все образуется, – пытается ее утешить Лиля.

– Нет, нет, нет, – повторяет Ася, голос ее искажен подступающими слезами.

– Я сказала – все будет хорошо, я обещаю.

После этого Ася замолкает.

Месяц в Санкт-Петербурге пролетел для нее незаметно. Многое она делала на автомате – расплатиться за квартиру, найти на районе магазин с бытовыми товарами, не ошибиться со станцией метро, перед выходом положить в сумку зонтик и вторую кофту на всякий случай – погода здесь непредсказуема. Когда после работы она шла по Большому Крестовскому мосту, кутаясь в плащ, на телефон пришло сообщение от Глеба. В нем он поздравлял ее с переездом и желал удачи на новом месте. Она замерла на месте и побледнела, будто получила