Зачет по натуральной истории - Владимир Малов

Ну что ж сверхъестественного, в конце концов, в том, что школьники двадцать третьего века Бренк и Златко, изучавшие среди прочих дисциплин и натуральную историю, получили такое задание: незаметно снять фильм о жизни, учебе и быте школьников двадцатого века?

Ведь и раньше Бренку и Златко случалось с помощью блока индивидуального хронопереноса совершать экскурсии в самые разные исторические эпохи. Один из них, например, два года назад снял фильм о восстании Спартака, второй своими глазами видел, кто и как открывал Америку…

И что же сверхнебывалого в том, что случились разные неполадки, и исчез эффект кажущегося неприсутствия — ЭКН? Говоря же попросту, в самый неподходящий момент гости из ХХ111 века перестали быть невидимыми и неслышимыми. Ну и что? Любой аппаратуре, как всем известно, свойственно время от времени выходить из строя. В двадцатом веке в свой срок тоже ломается буквально все — холодильники, пылесосы, телевизоры, компьютеры…

И вполне понятно, что, став видимыми и слышимыми, люди из двадцать третьего века стремились всячески избегать общения с людьми двадцатого века. А как же иначе? Каждому станет ясно, если хоть немножко подумать, что такой контакт и в самом деле был бы совершенно нежелателен, даже вреден…

Бренк закончил рассказ, и какое-то время в комнате было очень тихо. Потом Александра Михайловна слабо пошевелилась в кресле и слабым голосом спросила:

— Так, стало быть, вы снимаете в нашем времени фильм?

— Не все еще успели отснять, — со вздохом ответил Бренк и взял со стола тот прибор, что был похож на бинокль и на транзистор. — Это фонокварелескоп. Он универсален: и записывает, и воспроизводит. Мы, конечно, отснятый материал еще не монтировали, но вот, взгляните…

Бренк нажал на фонокварелескопе какую-то кнопку и вместо телевизора в углу комнаты вдруг возникли классная доска и отличница Букина с указкой в руке. Как заведенная, Марина затараторила:

— А вблизи были найдены многочисленные кости существа, получившего тогда название «хомо хабилис». Перевод этих латинских слов означает «человек умелый». Как понимает аудитория…

Несмотря на всю свою выдержку, Александра Михайловна слабо вскрикнула. Бренк понял ее испуг.

— Ах, да! — молвил он и нажал кнопку. Марина, оборванная на полуслове, исчезла вместе с классной доской. — Вы ж с таким качеством еще не знакомы. Полная иллюзия достоверности — объемность, краски. У вас такой аппарат появится только в…

Златко кашлянул, и Бренк замолк. А Петр, не в силах сдержать восторг, ударил себя по колену.

— Здорово! Букина прямо, как настоящая! А меня вы тоже снимали?

Усмехнувшись, Бренк снова нажал кнопку. Теперь вместо стенки с книгами в комнате появился ряд столов, за которыми среди одноклассников сидели и Петр с Костей. Затаив дыхание, Петр на цыпочках подошел к самому себе и нерешительно протянул руку, чтобы коснуться Трофименко-двойника. Но рука ушла в пустоту. Бренк тут же выключил изображение.

— Здорово! — с восхищением сказал Петр. — Стало быть, меня будут показывать в двадцать третьем веке!

— Скажите, а когда был открыт принцип переноса во времени? — спросил Костя. У него было очень много вопросов к пришельцам из будущего. — И если можно, вкратце, самую суть принципа.

Бренк и Златко переглянулись.

— Нет, этого мы никак не можем сказать, — виновато ответил Златко. Вы уже и так знаете больше, чем следует.

Петр обиделся.

— Эх вы! А мы вас укрыли, помогли!

— Не обижайся, — примирительно сказал Бренк. — Позже вы сами поймете, что мы правы. Даже то немногое, что вы о нас знаете, это уже поворот в ходе истории. Правда, если все останется между нами, должно обойтись.

— Но все-таки, — рассудительно произнес Костя, — нельзя же нас полностью оставлять в неведении. Если вы не можете ответить на глобальные вопросы, я готов это понять. Действительно, преждевременные знания могут привести к самым неожиданным последствиям.

Костя задумчиво взглянул на фонокварелескоп и стал развивать свою мысль:

— Вот, допустим, вы рассказали бы мне о каких-то важных научных открытиях вашего времени. И если я даже никому о них не скажу, возможно, само это знание подтолкнет меня к каким-то другим научным открытиям. Я их сделаю, и они будут преждевременными. Здесь вы полностью правы! Но неужели вы даже на простейшие вопросы не ответите?

Бренк и Златко опять переглянулись.

— Ладно, давайте попробуем, — сказал Златко. — Вы спрашивайте, если на вопрос можно ответить, мы ответим.

— Вы в Москве живете? — сразу же выпалил Петр. — У нас?

— Нет, — ответил Бренк, — мы вообще живем не на Земле, а в одном из поселений на Венере. Там работают наши родители.

— Так что же, значит, с помощью вашего хроноблока вы прямо прямо с Венеры переноситесь на Землю в наше время? — спросил Костя.

— Нет, это вовсе не простой вопрос! — отрезал Златко. — Не могу я ответить.

— Ладно, — сказал Петр. — А какие предметы у вас в школе, кроме этой натуральной истории?

— Математика и многие другие, — уклончиво ответил Бренк.

— А почему вы именно в нашей школе снимаете? — спросил Костя.

— Совершенно произвольный выбор, — сказал Златко, — нам было бы абсолютно все равно, где снимать.

— А двойки у вас есть? — с очень большим интересом спросил Петр, и Бренк и Златко опять переглянулись.

После некоторого молчания Бренк ответил:

— Мы понимаем, о чем идет речь, потому что видели не только ботанику и этот доклад, но и некоторые другие уроки. Именно «двоек», как вы их называете, в нашем времени нет, потому что у нас все по-другому. Но знания учителя, конечно, оценивают по-разному. Вот, например, совсем недавно…

Он не договорил, и лицо его вдруг помрачнело.

— Еще вопрос, — сказал Костя. — Вы ведь могли бы поступить и проще, без этого эффекта кажущегося неприсутствия. Переодеться в наши одежды и ходить себе спокойно. Никто бы на вас внимания не обратил…

— Могли бы, — ответил Златко, — но надо очень долго вживаться в обстановку, чтобы не совершить ошибок. У нас так и делают, когда ученые ведут глобальные хроноисследования…

Он осекся и скороговоркой завершил:

— Ну, а как, например, мы пришли бы к вам в класс, чтобы заснять урок? Да кто бы нас пустил?

Александра Михайловна пошевелилась в кресле.

— У меня к вам, молодые люди, тоже очень много вопросов, — сказала она. — Думаете, мне неинтересно, до чего люди в конце концов дожили, и что там у вас в двадцать третьем веке творится? Но прежде надо вас, пожалуй, покормить… с дороги. Вообще-то я ничего такого не готовила, потому что просматривала научную литературу. Однако в холодильнике есть несколько пачек пельменей.