Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

по лестнице. Эта фраза похожа на предложение. Но он смешной. Немного неуклюжий, но смешной. Симон смотрит, как она идет вниз по ступенькам. Ловкая, стройная, подтянутая. Красивая. Да, очень красивая. И он будет ужасно рад увидеться с ней завтра, когда надо будет делать ксерокопии. Олли ждет, пока откроется стеклянная дверь. Прощается с двумя синьоринами у входа. Потом выходит из здания. Делает несколько шагов, проходит мимо больших автоматических ворот, направляясь к своему скутеру, и в этот момент замечает его. Он сидит в машине. В своей новой «пятисотке» – белой с черными полосами по бокам. Быстро моргает фарами.

Олли поднимает руку, чтобы поздороваться, улыбается.

Бежит к нему. Открывает дверцу:

– Джампи, не может быть! Что ты тут делаешь? – Она целует его в губы. – Я так счастлива! Не ожидала тебя увидеть!

– Любимая, я знал, что это очень важный для тебя день, поэтому приехал забрать тебя! Отставь скутер тут, я потом его тебе привезу, – говорит Джампи, включая первую передачу.

– Хорошо, так здорово! Это один из тех случаев, когда я ужасно рада, что ты существуешь…

Джампи смотрит на нее с притворным негодованием:

– То есть никаких других причин нет?

– Ну… Еще мне очень нужна любовь!

Джампи снова улыбается. Даже если это слово его немного покоробило, он решает сделать вид, что ничего не произошло.

– Ну… Так как все прошло?

– Почти катастрофа… Но я обязана со всем справиться…

И Олли рассказывает ему обо всем, пока они едут к центру города, оставляя за спиной огромное здание.

Глава четвертая

Ники спешит на учебу. Паркует скутер снаружи, ставит блок на колесо и присоединяется к толпе у маленькой дверцы, ведущей на территорию университета. Быстро идет мимо зеленых ухоженных клумб, легких струек фонтанов по обочинам, пока не добирается до здания своего факультета. На ступеньках лестницы сидят ребята. Она узнает своих однокурсников: Марко и Сара, Лука и Барбара и ее новая подруга Джулия.

– Эй, что вы здесь делаете? Разве у вас нет занятий?

Лука быстро переворачивает страницы газеты «Repu lica», которые, похоже, уже прочитал:

– Онда[5] захватило здание[6]…

На мгновение Ники становится смешно. Она думает о Дилетте, Эрике и особенно об Олли. Ондэ, которые захватили… Что? Да все что угодно! Но затем она снова становится серьезной. Ясно, что речь идет о другом.

– И сегодня тоже! Вот засранство. Там была офигенная лекция по сравнительному литературоведению. Всегда так, когда что-то интересное…

Вдруг позади раздается голос. Незнакомый голос, в котором прячется улыбка.

– «Ты мучаешь, маня, как вечный сон и вечно леденящая мечта!»[7]

Ники нравятся эти слова. Она оборачивается с улыбкой и видит совершенно незнакомого парня.

Высокий, стройный, с немного вьющимися длинными волосами. Красивая улыбка. Он обходит Ники по кругу, вдыхает запах ее волос, но не подходит слишком близко, не касается ее ничем, кроме дыхания. И новых слов:

– «В мире нет ничего стабильного. Бунт – твоя единственная музыка».

Ники поднимает бровь:

– Это не твои слова.

Он улыбается:

– Точно. На самом деле это Китс. Но я с радостью подарю тебе эту фразу.

Лука обнимает Барбару:

– Не обращай внимания, Ники, это Гвидо… Мы знакомы с детства. Он был за границей, потому что его отец – дипломат, вернулся только в прошлом году…

Гвидо прерывает его:

– Кения, Япония, Бразилия… Аргентина. Я добрался до точки, где эти две страны сливаются воедино, к водопадам на реке Игуасу. Там рождаются волшебные радуги. Туда приходят на водопой уставшие капибары и молодые ягуары, а лесные звери обитают в мире друг с другом.

Лука улыбается:

– А еще женщины из местных племен ходят туда купаться на закате. У меня до сих пор сохранились те фотографии, которые ты мне присылал.

– У тебя грязная душа, это были фотографии прелестных закатов, волшебной гармонии между человеком и животными.

– Ну, может быть… Но я помню только прекрасных женщин… И при этом абсолютно голых.

– Потому что ты хотел увидеть только их…

Барбара толкает Луку:

– Прости, но… Где эти фотографии? Я их никогда не видела. Он сжимает ее в объятиях и улыбается:

– Выбросил два года назад… Прямо перед тем, как встретил тебя…

Лука пытается поцеловать ее, но Барбара выскальзывает из его объятий:

– Да-да, как только приду к тебе домой, первым делом проверю в ящиках…

Лука разводит руками, потом прижимает одну к груди, а вторую простирает к небу:

– Клянусь тебе, дорогая… Я выбросил их! И вообще, это он толкнул меня на путь греха…

Барбара пихает его локтем в бок:

– В общем, Ники, остерегайся этого Гвидо, он любит поэзию, серфинг… Но, прежде всего, красивых девушек.

Гвидо разводит руками:

– Не понимаю, почему они изображают меня таким… Я по-ступил на литературный факультет только потому, что хочу учиться. Да… Я правда люблю серфинг, люблю волны, потому что, как сказал Юджин О’Нил, только в море можно стать по-настоящему свободным. А что касается красивых девушек… Ну, конечно… – Он подходит к Ники и улыбается ей. – Ты смотришь на них… – Снова обходит кругом, не отрывая от нее взгляда. – Замечаешь, как они одеты, тебя радует их выбор… Но представь… Просто красивая женщина, что она может? Только произвести хорошее впечатление на других, больше ничего. На других… И потом… Важна не только внешность. А что насчет красоты души? Та красота, которую хранят для настоящих друзей, вот ради чего я хотел бы жить… – Гвидо протягивает Ники руку: – Будем друзьями?

Ники смотрит на него, потом на его руку, потом снова ему в глаза. Красивые глаза, думает она. Но принимает другое решение.

– Извини… В этом году с меня хватит новых знакомств. – Ники пожимает плечами и уходит.

Джулия спрыгивает с парапета:

– Ники, подожди, я с тобой…

Гвидо изумленно поворачивается к Луке и Марко, которые смеются над ним:

– Ничего не вышло!

– Это все из-за вашей «рекламы»…

– Она наша подруга…

– Я бы тоже хотел с ней подружиться…

– Да, конечно, конечно, скорее поймать ее!

Гвидо качает головой:

– Ничего не поделать… Вы слишком плохо обо мне думаете… В любом случае, Ники всё предельно ясно сказала.

– Что?

– Ну… Сказано было довольно банально. Но кто ругает товар, хочет его купить.

– Это не Китс! – Удивленная Барбара слезает с парапета.

– Нет… Но она бросила мне вызов! Как говорил Фукидид: «Истинно доблестными с полным правом следует признать лишь тех, кто имеет полное представление как о горестном, так и о радостном и именно в силу этого-то и не избегает опасностей»[8].

Марко смеется: