Бегство от страсти - Барбара Картленд

Мари кивнула.

— Да. Он говорил с одним своим приятелем из какой-то конторы, как сказал Фабиан. Он просил этого приятеля сегодня поехать в Сен-Мадлен и навести справки о вашей свадьбе и когда примерно это было. Он очень спешил. Фабиан говорит, сначала он велел этому приятелю ехать в церковь сразу же, но и возникло какое-то затруднение, кажется, не было на месте священника, ведающего регистрационными книгами. Во всяком случае, сегодня он этим займется. Поэтому вам надо уходить.

— А если он не найдет таких сведений, — задумчиво сказала Флер, — что тогда?

— Тогда monsieur Пьер вспомнит еще кое о чем. О Ma'm'selle, я слышала, как вы говорили с ним вчера за ужином. Вы прекрасно говорите по-французски, но француза вам все-таки не провести. Немцы — другое дело, что они понимают в нашем языке? Но monsieur Пьер — он-то получше в этом смыслит. Я видела, как он следил за вами, как он слушал. Ma'm'selle, он заподозрил, что вы англичанка.

— А если и так, решится ли он меня выдать, разоблачить после того, как его тетка укрывала меня столько времени?

— Monsieur Пьер предатель и враг нашей родины, — перебила ее Мари, — он работает на немцев и будет рад им угодить. Он вроде Лаваля, того самого; вы думаете, фамильная честь значит для него больше, чем личная выгода? Нет и нет, ma'm'selle, человек, предавший Францию, не задумается предать честь семьи. Вы в опасности! Ма petite, вы должны скрыться.

— Но где? Куда я пойду? — Флер беспомощно развела руками.

— Я обо всем подумала, — отвечала Мари. — Да и у господина мэра тоже есть кое-какие мысли насчет вас. Он сказал, что документы, те, что у вас сейчас, надо уничтожить. Небезопасно показывать их кому-нибудь вроде monsieur Пьера.

— А что он мне даст вместо них? — спросила Флер.

— Я все устроила, — отвечала Мари. — Ecoutez, ma'm'selle, послушайте меня. У меня есть брат, Жак. Он любит меня, а я его, хотя мы и не виделись много лет. У него большая семья. Он живет в Сен-Мадлен-де-Бошан, маленькой деревушке неподалеку от Дьеппа. У Жака там ферма. Вы понимаете, это был и мой дом. Некоторые из его детей работают вместе с ним, другие рыбачат. Вы поедете к нему с бумагами, где будет сказано, что вы его племянница.

— Но, Мари, откуда мне знать, как он примет меня?

— Он примет вас, потому что вас послала я. Он не любит немцев — его старший сын, Франсуа, погиб в Арденнах. Мне сообщил об этом тамошний священник, потому что сам Жак неграмотный. Он так тяжело трудился всю жизнь, что у него не осталось времени на учение.

— А что, если…

— Не тревожьтесь, ma'm'selle. Bce будет хорошо, обещаю вам.

— Мари, поедем со мной!

— Я думала об этом, но это было бы неблагоразумно. Если бы monsieur Пьер стал нас искать, он бы догадался, что я уехала домой. Но откуда ему знать, куда направились вы?

— А пропуск?

— Я и об этом позаботилась. Фабиан отправился к отцу попросить его выдать пропуск на имя Жанны Бувье. Он объяснит господину мэру, что вам нужно. Господин мэр разберется, он очень и очень неглуп.

— Для него это тоже опасно, — сказала Флер. — Не понимаю, зачем ему рисковать ради меня?

— Он делает это не столько ради вас, сколько ради того, чтобы насолить немцам. Может, с виду он и похож на мышь, но сердце у него львиное.

— Я и не знала.

— Да и немцам тоже невдомек, — произнесла Мари с мрачным удовлетворением. — Ростом он не вышел, да и вид у него испуганный, вот немцы и оставили место за ним. Они отдают ему приказы и довольны, как он почтительно и смиренно им повинуется. Знали бы они! На днях на нашу станцию пришел поезд с овощами и фруктами — с наших ферм, из наших садов! И все это они везут в Германию! Послали за господином мэром, чтобы он приказал десяти рабочим немедленно смазать колесные оси. Господин мэр согласился.

«И смотрите, без глупостей, — добавило немецкое начальство. — Если кого-нибудь поймают за тем, что он засыпает в колеса песок, его расстреляют вместе со всей семьей и близкими».

«Мы понимаем», — отвечал господин мэр. Он позвал людей и в присутствии немцев объяснил им, какая это важная работа и как тщательно ее нужно выполнять.

«Вы должны быть очень осторожны, mes enfants[9], — сказал он. — Следите, чтобы во время работы у вас всегда были чистые руки. Если кто-то прикоснется к чему-нибудь, кроме колесной смазки, пусть сейчас же отправляется к ручью, что около станции, и моет руки».

Немцы одобрительно кивали, но остальные слушатели с трудом удерживались от смеха. Этот ручей — единственное место в деревне, где есть песок — хороший крупный песок.

Рабочие, конечно, сразу все поняли и, исполняя его распоряжение, то и дело бегали мыть руки. Много нашего славного песочка доставил этот поезд в Германию!

Да, господин мэр не так-то прост, каким кажется на первый взгляд. Ему можно доверять. Но, ma'm'selle, мы должны торопиться. Вам надо уйти с рассветом.

Флер встала с постели.

— Который час? — спросила она.

— Почти четыре, — отвечала Мари. — Я уже уложила вещи и приготовила вам одежду.

Она приподняла свечу и указала на лежавший в углу узелок. Рядом стояла плетеная корзинка и ветхий саквояж, с какими обычно путешествуют крестьяне, семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение.

— Но это не моя одежда! — воскликнула Флер.

— Ma'm'selle простит меня, это мои вещи, — объяснила Мари. — Они у меня уже давно.

В ее голосе прозвучала горечь. Взяв платье, Флер увидела, что оно почти новое, старомодное, но ладно скроенное, из тяжелой черной ткани. Мари носила его по воскресеньям, когда большинство женщин шли к мессе, надев такие же платья.

— Но, Мари, я не могу взять его — это ваше парадное платье.

— Оно мне уже тесно. Я редко его надевала.

— Почему?

— Мне его сшили в приданое.

— А вы так и не вышли замуж? Что случилось?

— Долго рассказывать, — быстро сказала Мари. — У нас нет времени. Одевайтесь.

Флер почувствовала, что за этим кроется какая-то трагедия. Но Мари была права. Не время разговаривать, раз ей нужно уйти из замка до того, как проснется monsieur Пьер.

«Я должна уехать с первым поездом, — подумала она. — С тем, что уходит в половине шестого».

Со странным чувством она посмотрела на себя в зеркало. Мари помогла ей застегнуть узкий лиф и расправила пышную юбку, надетую поверх нескольких нижних.

Зачесав Флер волосы назад со лба и от ушей, Мари надела на нее простую черную соломенную шляпку. Флер выглядела очень юной и в то же время неприметной — молодая крестьяночка, отправляющаяся в город в поисках места горничной.

— Ваши ногти, ma'm'selle, — напомнила ей Мари.

Флер взглянула на свои пальцы и сразу же поняла, о чем речь. Они явно не соответствовали ее новому облику.