Странное чувство - Сара Вэдфул

Оно опускало всякие подробности своего прошлого. Я знаю лишь то, что на нее напали. Забрав все ее ресурсы, нападавшие оставили ее исчезать в дали от родины, без способа вернуться назад.

Правда уже не вспомню как улучшил отношение, как получил от нее знания. Все что от нее осталось это воспоминание о встрече и ее кончине.

В самый солнечный летний день, как сегодня, я пришел к ней. Мое настроение было прекрасным, ведь спустя неделю, мы вновь встретимся!

Я спустился в нашу комнату, спешил, чуть ли не падая, бежал на встречу…

– На полу была кучка пыли и послание…прощание со мной…извинения за уход и молчание… Это было больно. Но даже несмотря на уход, Элизиан не оставило меня. Защищала до конца и защищает до сих пор. Та пыль. Она компонент, без которого та ткань и костюм не могли существовать. Элизиан дало мне шанс на новую жизнь, на эксперименты и на интерес.

Эта история сумбурна и с множеством дыр, но даже так она открыла новые факты о Викторе.

– Вик…хм…Виктор.

– Лучше не зови меня полным именем. Хоть появление этого прозвища произошло от ненавистных мне людей, оно навивает хорошее воспоминание. Так меня звала Элизиан, так меня звала в начале ты. Это прозвище стало дороже имени.

Я дослушивала его уже сквозь сон. Веки тяжелели, все чаще хотелось зевать и свернуться калачиком. Что в конечном счете и уволокло меня в сон.

Так и закончился второй день. Под конец она пропала и не делилась своим, не нужным мне, мнением.

***

Утро нового дня началось с дождя. Даже с ливня. Шум бьющихся о землю каплей, успокаивал и погружал обратно в сон, несмотря на бодрость. Вовсе не хотелось вставать. Мне было тепло и уютно.

Тепло?

Меня укрывало одеяло. Или плед. А может и шкура. Оно было мягким и пушистым, не открывая глаза, сложно понять, что это на самом деле.

Серый с мягким, пушистым длинным ворсом плед. Он хорошо держал тепло, и потому от малого движения в сторону от нагретой части, пробирала дрожь. Морозило от небольшого холода.

Раньше я не замечала, не было повода, во сне я часто ворочаюсь. Перекатываюсь с бока на бок, передвигаю ноги в более удобную или не надоевшую новую позицию. А поводом послужила веревка на моих ногах. Частые движения послужили причиной появления глубокой раны на ногах. Прошло слишком много времени с ее появления, боль росла, но все еще была терпима, а рана была маленькой и скрывалась под веревками.

Моя ложь была под угрозой разоблачения. Во сне я вполне могла неосознанно прошипеть или дернуться, что дало бы повод для подозрений.

«Не понимаю, зачем мучиться и терпеть? Почему не снимешь веревки? Говорить возможно рано…а…»

Ну сниму я веревки, не все же время мне проводить под пледом. Если это послужит поводом, будет плохо. Да и не думаю, что веревки легко будет снять…

Я настолько сосредоточилась на ногах, что даже не обратила внимание на окружение.

Вик…Он сидел рядом. Задумавшись, грустно смотрел на дождь. Завораживающая картина, абсолютно так же начинаешь зависать, смотря на падающие капли дождя. И все же взгляд приковали к себе другие изменения.

«После достижения двухметрового роста, он решил расти в ширь?»

Почувствовав движение с моей стороны, Вик обернулся. Слегка улыбнулся, прищурив глаза, и положил руку на мое плечо.

– Ничего не хочешь рассказать? – это было злое и в тоже время хитрое выражение лица. В чем я провинилась?

«Это слишком для меня! Что ты сделала?! Почему я чувствую такую опасность?!»

Не скажу, что это смертельная опасность, но я тоже чувствую ее. А если…

– Что же? Я тебя не совсем понимаю. – не знаю правильно ли я поступила, чувствую вину и есть небольшое беспокойство.

– … – Вик отвернулся к окнам, – Ночью, тебе снился кошмар?

– Я обычно не помню свои сны на утро. – к чему это он?

Похоже на волнение, но дошло ли его отношение ко мне до такого уровня? Иногда я начинаю забывать на что он способен. Хоть костюм и не на нем, но всегда под рукой. Сейчас он мог привязаться ко мне за мое «необычное отношение» к нему. И все же в любой момент это может измениться. Я могу допустить ошибку, что-то переклинит у него в мозгу или его планы на мой счет изменятся.

– Тогда может у тебя что-то болит? – он посмотрел нахмурено искоси.

– Я не понимаю к чему ты ведешь. Ссадины побаливают, плечо ноет, шея затекла. Все по мелочам. Просто не привычно мне спать на твердом полу и без подушки. – отвела разговор в другое русло, не меняя темы. Это может как отвести подозрение, так и на оборот.

Отодвинув плед, Вик подхватил меня под руки и потянул к себе на колени. Чувствую себя домашним питомцем, странное неприятное ощущение. Ну, в принципе, сейчас это ощущение пропадет, ведь ложь раскрыта.

– Ай! – боль оказалась такой резкой и сильной, что мне не удалось сдержать крик. Хотя даже сдержи я крик, вид раны превзошел мои ожидания.

Веревка пропиталась кровью, рана далеко вышла за границы, а запекшаяся кровь подтеками застыла на кроссовках.

– Кхы! – стиснув зубы, Вик закинул меня на плечо и осторожно придерживал ноги. – Я ведь почти поверил. – пробормотал он под нос.

Не могу объяснить какое волнение переполнило меня. Вик понес меня вглубь здания по коридорам. Не сказать, что меня охватила паника, но от волнения слезы все же выступили на глаза. Тихо и не привлекая внимания, я старалась сдержать их и успокоиться.

Мы пришли в подвал. Это первый раз, когда вижу его лабораторию. Комнату явно нельзя назвать подвальной, а тем более сказать, что она находится в заброшенном здании. Все стены утыканы оборудованием, множество встроенных в стену резервуаров с жидкостями и каким-то песком. Так же тут весит та кожа и какое-то антропоморфное тело, кристально прозрачное оттенка янтаря.

Но что больше удивляет, так это не вписывающаяся горка пыли, огражденная лентой.

–…Элизиан…? – ее имя вырвалось чуть ли не безмолвно, но даже так Вик услышал его.

– Да, это оно. То, что от нее осталось. – сняв меня с плеча, он заметил мои опухшие от слез глаза, – Здесь слезы не сработают. Моей вины тут явно нет. – тот кого недавно пугали мои слезы, смотрит с полным безразличием. То чего я боялось, его непостоянность.

«И где же?! Он так волнуется, что его сердцебиение отсюда слышно!»

Вик носился с стороны в сторону, разгребая и ища что-то. Но остановился, как только со стороны коридора стал доноситься тот противный слизкий, металлический шум.

В этот момент воспоминания, обрывками, стали выстраивать лживую картину. Отрывок погони, вырванные фразы из контекста, и вовсе измененные. Страх не исчезал, а лишь нарастал с приближением