Посмотри, наш сад погибает - Ульяна Черкасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я думал потому, что Белозерские всегда были князьями в Старгороде.
Пронзительные глаза Инглайва сверкнули ехидством, и Велга невольно загляделась на его мужественное лицо. Ни её отец, ни братья вовсе не отличались такой мужской красотой, пусть и были по крови куда благороднее лендрмана с далёких островов.
– Не всегда, – нахмурился отец, надуваясь, точно воробей. – Буривои основали Старгород и были первыми князьями.
– Но князьями вы больше не зовётесь.
– Об этом и речь, дорогой гость.
– О княжении? – робко спросила Велга.
Мужчины могли спорить бесконечно, это она давно поняла. И ей, как женщине, стоило бы проявить терпение. Но ждать более казалось невыносимым.
– О, юная господица желает стать княжной? – Инглайв наконец снова обратил на неё внимание, и высокомерие на его лице сменилось ехидством, но таким очаровательным, что Велга даже не обиделась. – Не боится ли господица бремени власти?
– Господица ничего не боится, – вздёрнула нос Велга.
Лендрман раскатисто захохотал:
– Ох, господица Велга, не подумай, что я смеюсь над тобой. Мне весело потому, что в Рдзении такая смелость у женщин – редкость. Верно, в тебе говорит северная кровь.
– Почему это? – снова надулся отец. – У нас весьма…
– Отец! – не выдержала Велга. – Так о чём речь? Как я могу стать княжной?
Кажимеж и Инглайв переглянулись, наконец посерьёзнели и вернулись к разговору.
– Твой будущий муж, Оддбьёрн Раннвайг, – наместник в Ниенскансе, – отец говорил с ней как с маленькой, точно сама Велга не знала, кем был её жених. – Но его не совсем устраивает положение. У Оддбьёрна не самое благородное происхождение, зато есть влияние, деньги и верные люди.
– Как и у твоего многоуважаемого отца, – добавил с ухмылкой Инглайв. – И это помимо твоего имени. Всё же Буривои – князи по крови, пусть и зваться им так запрещено. Но все и в Старгороде, и на севере помнят, кто такие Буривои. Мой названый брат хочет объединить силы с вами.
– Чтобы…
– Закончить эту глупую войну, – помрачнел отец, и Велга догадалась, что он вспомнил своих старших сыновей. Он единственный из семьи видел сыновей, когда их привезли домой. От Мухи Велге удалось узнать, что тела братьев были страшно, до неузнаваемости изуродованы. Матери и детям позволили увидеть их только в закрытых гробах.
– Старгороду мешают чужие распри. Нам они не нужны.
– Поэтому будет лучше, если Старгород и Ниенсканс объединятся, – кивнул Инглайв. – На нашей стороне деньги и сила. Рдзения и Ратиславия ослабли от войн. Они не будут готовы к отпору.
– Так вы хотите воевать с Рдзенией и Ратиславией?
Даже Рыжая почувствовала беспокойство Велги и зарычала, глядя куда-то в глубину сада.
– Напротив, – прошептал отец и наклонился, точно опасаясь, что их услышат, хотя рядом никого не было. – Мы хотим остановить эту войну. Старгород страдает под пятой Ратиславии и Рдзении. Белозерские обещали, что наши земли не затронут ни во́йны, ни раздоры. Что мы будем в безопасности. Но они только душат нас налогами и тянут наших мужчин на свои войны. Этому пора положить конец.
Брак Велги и наместника Ниенсканса мог закрепить военный союз. Она попыталась поймать взгляд отца, но тот оказался слишком глубоко погружён в свои мысли.
– Поэтому, господица Велга, вся надежда на твоё очарование.
– То есть? – в груди её родилось возмущение.
Разве не должен северянин с непроизносимым именем быть счастлив просто потому, что такая девушка, как она, выйдет за него замуж?
– Ты, дочка, станешь мостиком между нашими народами. И новой… не княгиней, но как это у вас…
– Женой ярла, – подсказал Инглайв.
– У скренорцев нет слова для княгини, – пояснила Велга. Мать учила её родному языку и обычаям. Пусть теперь и казалось, что знала она слишком мало, чтобы навсегда уехать на север. – Да, у них есть только «жена ярла».
– Ну… – вздох отца вышел слишком разочарованным. – Тоже неплохо.
Но всё же княгиней ей не стать. Лишь чьей-то женой. И потому, пусть она и была всего лишь женщиной, полное, точно налитое яблоко, ощущение счастья треснуло.
А мужчины, довольные договором, пошли к дворцу.
Велга почувствовала, как что-то упало к её ногам, и остановилась.
– Что случилось? – спросил Инглайв.
– О, моё височное кольцо. – Она увидела подарок матери в траве, присела, чтобы поднять, как вдруг краем глаза заметила за деревьями мелькнувшую тень. Верно, кто-то из слуг отлынивал от работы, прохлаждаясь в саду.
И без всякой причины острый, точно клинок, холод пронзил насквозь и кожа покрылась мурашками.
– Велга, ты идёшь? – нетерпеливо позвал отец.
– Да-да, – растерянно отозвалась она.
Рыжая прижалась к ногам Велги, всматриваясь в глубь сада. Шерсть у неё встала дыбом на загривке.
Колыхались белые тяжёлые от цветов ветви яблонь, ласкал кожу тёплый ветерок, но Велге казалось, будто она смотрела прямиком в глубокую сырую могилу, и оттуда в ответ ей…
– Велга!
Она поспешно спрятала височное кольцо в мошну и побежала к дому. И впервые родной, знакомый сад показался чужим. Впервые захотелось поскорее уйти из него. Рыжая бросилась за Велгой. Они нагнали остальных уже у самого дворца.
Рядом с северянином и отец, и сама Велга казались крошечными. Каково будет ей на севере среди этих великанов? Они, верно, затопчут её. Впрочем, будущий муж Велги правил городом, и, сидя на престоле подле него, жена будущего ярла Велга будет смотреть на подданных сверху вниз.
– Ну что, дочка, пора справлять свадьбу?
* * *
Из-под тончайшего, расшитого цветами плата непросто было разглядеть гостей. Руки Велги вспотели и щёки вспыхнули жаром, когда Инглайв взял её руку в свою. Скренорцу должно было быть неприятно касаться её влажной от волнения ладони. Она не видела лица Инглайва. Он крепко переплёл их пальцы.
У Велги перехватило дыхание, она едва устояла на месте, когда подошёл отец.
– Да озарит Создатель ваш путь! – приветствовал он громогласно.
Пиршественный зал задрожал от рёва дружных голосов, и Велга повторила слова вместе с ними, едва слышно, и голос её потонул в шуме. Не было ни Пресветлого Брата, ни других молитв, даже в храм они не поехали, обряд проводили, не отходя от пиршественного стола, среди родных и друзей, в стенах усадьбы Буривоев. По заветам предков.
Раздался отцовский кашель. Он явно волновался не меньше дочери:
– Перед Создателем и перед людьми стоят Оддбьёрн Раннвайг…
Велга невольно повернула голову к Иглайву, но не смогла разглядеть. Его лицо прикрыли чёрным платом. Настоящий жених Велги находился далеко на севере, в про́клятом некогда городе Ниенскансе, и не мог бросить дела, чтобы приехать и справить обряд в Старгороде. Но обычаи требовали,
