Жена-королева (СИ) - Казакова Светлана

Но я не она — в этом-то и проблема.

Минны Лоренц вообще не существует.

Глава 8

Глава 8

— Вот что, леди, — произнёс его величество, резким движением ладони скользнув по гладким перилам, точно подводя черту. — Я не желаю вам зла. Но это не я приехал в вашу страну, да ещё в… такое непростое место, как это. Так что, думаю, мы можем быть взаимно полезны друг другу. Что скажете?

— Я не понимаю, о чём вы говорите…

— В самом деле? Что ж, когда-нибудь наверняка поймёте, — усмехнулся он. — Лучше поздно, чем никогда.

— Вы назвали только одно условие, — напомнила я, но ответить собеседник не успел — появился Доминик Винтергарден. Должно быть, Мередит наконец-то пришла в себя. И я могла бы поспорить, что леди немедля закатила истерику.

— Могу я украсть свою жену? — проговорил он, казалось бы, спокойно, но твёрдо. Похоже, они с правителем Элхорна действительно состояли в дружеских отношениях. Что, впрочем, неудивительно.

Маг смотрел на меня. Глаза в глаза. Уж не знаю, что он хотел там увидеть, но я отвела взгляд, чувствуя себя так, словно оказалась на тонком мостике над пропастью. Один неверный шаг, и полечу вниз. Может, король пока и не обвинил меня в шпионаже, а вот у главы Тайной канцелярии, если тот узнает о маскараде с образом гувернантки, вполне могут возникнуть подозрения на мой счёт.

Нет уж, пусть и дальше ничего не знает. Спокойнее спать будет. Кстати, об этом…

— Я не стану вашей женой по-настоящему! — решительно заявила я, стараясь хотя бы внешне сохранять присутствие духа, хотя внутри всё трепетало. — Ни в коем случае! Даже не надейтесь!

— А супруга-то попалась строптивая. В самый раз по тебе, — ухмыльнулся гость. — И скажите спасибо, что я не потребовал права первой ночи.

С этими словами он перевёл откровенно оценивающий взгляд на меня. Я сжала руки в кулаки. Неужели в Элхорне до сих действует этот варварский обычай?!

— Это была шутка, — сказал мужчина. — А теперь не проявите ли вы гостеприимство, проводив меня до моей комнаты? Едва ли милая леди Глау сейчас в состоянии этим заняться.

Похоже, его от души забавляло всё происходящее. Моя растерянность, обморок Мередит. Вот ведь насмешник, а ещё король!

До отведённой ему комнаты мы его проводили. Чинно и в молчании. Распрощались с поклонами, и, когда за его величеством закрылась дверь, я с облегчением выдохнула. Присутствие этого человека с его сардоническими усмешками и словами подавляло, я не знала, чего от него ожидать, и нервничала с каждой минутой всё сильнее. Но, когда мы с Домиником Винтергарденом остались наедине в погружённом в полумрак коридоре, легче мне, увы, не стало.

— Как себя чувствует леди Глау? — спросила я. Не то, чтобы меня так уж сильно волновало здоровье этой женщины. Просто хотелось нарушить молчание, сказать хоть что-нибудь, чтобы разбить тонкий лёд тишины.

— Вам в самом деле это интересно? — отозвался мужчина.

— Не слишком, — честно призналась я.

— С леди Глау всё в порядке. Чересчур удивилась, вот и всё. Для неё то, что произошло в столовой, оказалось неожиданностью.

— А уж какой неожиданностью это стало для меня! Вы просто не представляете! Вот только я в отличие от неё не потеряла сознание! А иначе кто знает, что случилось бы дальше? Вдруг я бы очнулась уже матерью ваших детей!

— Однако, — хмыкнул этот невозможный человек. — А вы умеете говорить колкости, миз. И показывать зубки.

— Уже не миз — вашей милостью, между прочим, — парировала я. — Вы хоть понимаете, в какое положение меня поставили? Что я завтра скажу девочкам? Как объясню им нашу скоропалительную женитьбу? И кроме того…

— Что? — приподнял бровь маг.

— Кроме того, у меня есть поклонник, вот что! — вспомнила я о посылке от Клауса Майера. — К вашему сведению, очень приятный во всех отношениях молодой человек! — приписала я соседу все возможные достоинства, дабы посильнее уязвить собеседника. — И он меня не обманывает, так-то!

— И ваш такой замечательный поклонник готов взять в жёны бесприданницу? — Что за твердолобый истукан! Ничем его не проймёшь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он… Об этом мы пока не говорили! Рано ещё!

— В таком случае, думаю, этот человек только обрадуется, когда вы станете весьма обеспеченной дамой.

— Разведённой!

— В Элхорне развод не считается чем-то из ряда вон. Может быть, в некоторых вещах мы чересчур привержены старым традициям, но в то же время довольно-таки практичны. К тому же, мужчина после развода обязан позаботиться о благополучии бывшей супруги, так что внакладе вы не останетесь и как моя жена, и как та, кто помог мне решить проблему с опекунством.

— Как благородно! — всплеснула руками я. — А меня вы спросили? Я дала согласие только на фиктивную помолвку с человеком, которому доверяла, а не на… вот это всё!

— Значит, сейчас вы мне не доверяете?

— Разумеется, нет! Неизвестно, что ещё вы можете выкинуть… Почему вы смеётесь? — опешила я.

— Хорошо, миз… моя леди… Минна… Я же могу называть вас просто по имени? Мы ведь как-никак женаты. Так вот, Минна… Я верну ваше… твоё доверие.

— Очень сомневаюсь! — прекратила разговор я, чтобы в запале не наговорить лишнего, и зашагала вперёд. Поздно уже. А мне завтра рано вставать — по режиму.

До моей спальни лорд меня всё-таки проводил. Хотя шёл позади, больше не приближаясь. Дверь я закрыла практически перед его носом, заперла на задвижку и едва поборола соблазн ещё и ножку стула в дверную ручку продеть, для надёжности. В каком-то романе прочла о таком способе. Но всё же не стала.

Я начала стягивать платье, которое стесняло движения, и наткнулась взглядом на оставленную мною на прикроватном столике коробку конфет.

Глава 9

Глава 9

Коробка конфет выглядела очень соблазнительно. Круглая, жестяная, с разноцветными рисунками и затейливыми узорами, которые я когда-то в детстве очень любила рассматривать, водя по ним кончиками пальцев. Тогда мне такие сладости дарил папа…

Я не очень хорошо его помнила — он довольно рано ушёл из жизни, и с каждым годом воспоминания о нём тускнели, всё больше и больше стираясь из памяти. Остался только портрет высокого рыжеволосого мужчины и матушкины рассказы. Но такие конфеты — шоколадные, с ароматной начинкой из миндаля и лесного ореха — я любила по-прежнему, хотя того, кто приносил их для меня, уже не было в живых, и теперь я покупала их сама или получала в подарок от дяди. Вот только матушка ворчала. Говорила, что сладкое портит фигуру.

Любопытно всё же, как господин Майер смог так хорошо угадать мои предпочтения?..

Увы, сейчас я была не в том настроении, чтобы лакомиться шоколадом, так что убрала коробку и принялась готовиться ко сну. Проворочавшись некоторое время в мягкой постели, так и не смогла сомкнуть глаз, а потому встала и зажгла свечу. В её свете устроилась у окна, за которым ещё не появился первый проблеск утренней зари, и глубоко задумалась над тем, в какой ситуации ненароком оказалась минувшим вечером.

А всё из-за своей доброты! Откажи я Доминику Винтергардену в фиктивной помолвке, он бы не взял меня в жёны в присутствии самого короля Элхорна и Мередит Глау. Нашёл бы другую кандидатуру, мало ли в этой стране бедных одиноких девушек, которые не отказались бы стать весьма обеспеченными разведёнными дамами. Однако же их пришлось бы искать, а я оказалась под рукой, вот он и рассудил: «Чего далеко ходить?» Да и его племянницы мне небезразличны, это правда, за проведённое вместе время я успела всей душой к ним привязаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его величество загнал лорда Винтергардена в угол со своим требованием женитьбы, а вместе с ним и меня. Что ему нужно? Я ведь даже не в столице жила, так что не могла ничего рассказать о положении дел при дворе короля покинутой мною родины.

Меня не готовили к придворным интригам. Отец не любил их и самых близких ему людей решил держать вдали от королевской резиденции. Он сам добровольно удалился в провинцию, чтобы жить там с семьёй. Матушке такое положение дел не слишком нравилось, но со временем она смирилась. Я же и вовсе не жаловалась на свою жизнь, в которой меня всё вполне устраивало, хотя в детстве любила послушать рассказы о блеске и роскоши королевского двора Ангориана.