Зима драконов - Элизабет Линн

– Вставай! – последовал тихий, но властный приказ.

Он поднялся на ноги.

– Послушай меня, – продолжал тихий ясный голос. – Сейчас мы войдем в башню Карадура. И возьмем талисман. Его должен взять ты; мне потребуется полная концентрация, чтобы удерживать заклинание сна. Если Каджи проснется до того, как талисман окажется в шкатулки, он сожжет замок дотла. А потом ты уйдешь. Конюхи спят; ты сможешь без труда взять лошадей. Действие заклинания продлится еще час или даже два. – Пока Тенджиро говорил, его длинные тонкие пальцы продолжали двигаться, делая сопротивление невозможным. – Время пришло. Возьми шкатулку.

В голове Азила клубился туман, словно он выпил сонной настойки, которую Макаллан давал больным и раненым. Он послушно взял черную шкатулку.

– Холодная. Почему она такая холодная?

– Эта шкатулка сделана из пустоты и пожирает свет.

Двое мужчин поднялись по длинной лестнице из подвала в кухню, а потом прошли по коридорам замни. Слуги крепко спали в своих комнатах. Повар распростерся перед кастрюлей с бульоном, словно вдруг решил вознести молитву богам. Поваренок сопел у его ног. Старая Лирит, главная женщина в замке, огромная, массивная, всегда элегантная, лежала в некрасивой позе у подножия лестницы. Кровь медленно вытекала из раны у нее на голове, пачкая седые волосы.

Тенджиро остановился и протянул руку. Потом покачал головой и прошел мимо. Дремота, которой был охвачен весь замок от подвала до флагштока, становилась все сильнее. Но возле двери, за которой находился Карадур, она чувствовалась больше всего. Тенджиро произнес одно слово.

Дверь распахнулась, и они вошли. Карадур неподвижно лежал на полу. На темном материале рубашки блестел золотой круг.

– Открой шкатулку, – прошептал Тенджиро, и Азил приподнял крышку черной шкатулки. Внутри царили пустота и мрак, холодная тьма, высасывающая и поглощающая свет из воздуха. – Вот талисман. Возьми его, – приказал Тенджиро. – И положи в шкатулку.

Азил подошел к Карадуру и опустился на колени. Обеими руками он поднял мерцающий браслет, его лицо исказила гримаса боли, но он положил его в шкатулку и захлопнул крышку. Глаза Карадура открылись. Он хрипло вздохнул и попытался встать.

– Уходи! – приказал Тенджиро, и Азил двинулся в сторону двери.

Тенджиро произнес два слова. Карадур вздрогнул и напрягся.

– Прощай, дорогой братец, – тихо проговорил чародей. – Нет, ты не можешь пошевелиться. Так что даже не пытайся. Впрочем, можешь попробовать! Это лишь отнимет у тебя силы.

– Тенджиро, что ты делаешь?

– Ухожу, дорогой братец. И не делай вид, что тебя это тревожит. Неужели ты думаешь, что я не знаю о твоей ненависти ко мне? – Он коснулся шрамов на своей щеке. – Даже в утробе матери ты пытался покончить со мной, еще до нашего рождения. А мать ты тогда убил. Когда же ты понял, что не в силах избавиться от меня, ты забрал то, что по праву принадлежало мне. Мышцы напряглись на груди Карадура.

– Тенджиро, как ты можешь в это верить! Ребенок в утробе матери не способен сделать выбор. Я не пытался стать старшим и, клянусь богами, не желал смерти нашей матери!

– Да, ты так говоришь, – презрительно бросил Тенджиро. – А я тебе не верю. И никогда не верил. Я должен был родиться первым. И тогда бы я был не только волшебником, но и драконом. Ты чувствуешь холод, слабость в своем сердце, Каджи? Тебе нравится моя маленькая шкатулка? Я сделал ее специально для твоего дракона. Она пожрет его, Каджи. А потом доберется до твоего сердца.

– Тенджиро, не делай этого.

– Все кончено. Клянусь тьмой и льдом, я связал твое могущество.

Па пустом дворе замка заржала лошадь.

Карадур закрыл глаза. Его сильное тело отчаянно напряглось. Лампа начала испускать сияние. В камине вспыхнул огонь. Лицо Тенджиро побледнело от удивления и ужаса. Он быстро произнес несколько свистящих звуков. Лорд-дракон застонал и бессильно опустился на пол. Свет лампы померк; огонь зашипел и погас, словно его залили водой. Тенджиро Атани злобно рассмеялся и расправил плечи.

– Ты у меня в руках! Сопротивляйся, сколько влезет, Каджи. Я неплохо выучил свой урок в этом году.

Дверь в комнату распахнулась. Азил заглянул внутрь.

– Тенджиро, лошади готовы, – бесцветным голосом произнес он. – Мы можем уезжать. Карадур приподнял голову.

– Азил? – Он на миг закрыл глаза, а потом вновь посмотрел на своего друга. – Азил, не уезжай с ним. Я не знаю, что он тебе сказал, но это ложь.

– Заткнись, Каджи! – прервал его Тенджиро. – Я не хочу, чтобы ты с ним говорил. – Его гибкие руки взметнулись в воздух. – Вот так, теперь у тебя ничего не получится. Азил, жди меня внизу. – Не поднимая взгляда, певец вышел из комнаты. – Слишком поздно, Карадур. Ты его любил? Он тебя предал. Теперь он мой. Но не тревожься, я его накажу вместо тебя. И буду обращаться с ним так же мягко, как ты поступал со мной. – Лицо Тенджиро больше не походило на лицо брата. Широко раскрытые глаза стали черными. – К сожалению, я не могу тебя убить, как и ты не сумел расправиться со мной в утробе матери. Но я способен забрать все, что тебе было дорого. А потом посмотрим, кто из нас станет драконом! Желаю тебе всего самого наихудшего, брат мой!

Дрожа от напряжения, Карадур Атани попытался заговорить, но застывшие мышцы ему не повиновались. Он лежал в башне до самого рассвета. Наконец в камине вспыхнуло пламя. С гримасой боли Карадур встал на Колени, потом поднялся на ноги и сделал неверный шаг, потом еще и еще. Слезы, подобные каплям голубого пламени, побежали по его щекам.

ГЛАВА 2

В тот год в Иппс выдалась суровая зима. На дорогах лежал глубокий снег, и мужчины, возвращаясь в свои деревни, рассказывали о снежных заносах высотой с самые большие деревья. Густой туман окутывал горные тропы. Козлы, олени и даже кое-кто из охотников, уставших после тяжелого дня, встречали там свою смерть.

В Крепости Дракона царило уныние. Всю осень, с того самого сентябрьского утра, о котором ни у кого не осталось ясных воспоминаний, когда Тенджиро Атани и Азил Аумсон исчезли из замка, Карадур Атани погрузился в себя, избегая остальных обитателей замка. Его солдаты с несчастным видом наблюдали за ним. Лоримир Несс, промерзший насквозь и лишенный возможности что-либо сделать, видел с бастиона, как Тенджиро Атани и лютнист покинули спящий замок и медленно направились на север. Когда старый воин осмелился заговорить о том, что тогда произошло, сердитый взгляд, брошенный на него Карадуром, свалил его на пол, как сильный удар дубинкой. Прошло некоторое время, прежде чем он смог подняться на ноги.

На следующий год, в начале марта, в деревне Слит появился мужчина с желтыми глазами и тихим голосом. Он объяснил, что приехал из Уджо, что в Накаси, а родился в деревне Найо, которая находится на юге, на границе Накаси и Иссхо, там, где река Эстре впадает в Хрустальное озеро.