Алиби Алисы - К. Дж. Скьюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Простите меня, — повторяет он. Мы разнимаем объятия, и он смотрит на меня взглядом, полным тревоги. — Может, вам нужна помощь?
Я мотаю головой.
— Вы думали, что это кто-то другой?
Я киваю.
— Вы хотите побыть одна?
Снова мотаю головой.
— Окей. Мне надо засунуть это в холодильник, — он показывает на пакет. — Давайте вы оденетесь, а потом я спущусь, и мы пойдем куда-нибудь выпить кофе и немного проветриться. Лады? Я знаю очень приятное кафе на набережной.
Я морщу нос:
— Не люблю кофе.
— А что же вы любите?
— Клубничный коктейль.
Он прикасается к моей голове и с удивлением смотрит на свою руку, покрытую белой пеной. Его лицо озаряет улыбка, которая сразу освещает эту темную сырую прихожую: словно фонарь в тумане или костер в пещере. Мне остается только улыбнуться ему в ответ.
* * *
Сижу в кафе на набережной, поглаживая Эмили по головке, и смотрю на мускулистую спину Кей-дена, обтянутую серой футболкой. Он стоит у прилавка и заказывает: колумбийский кофе с горячим молоком для себя и коктейль со взбитыми сливками для меня. Мне все еще не верится, что мы с ним вдвоем. Я воображаю, что мы — муж и жена, которые просто вышли прогуляться и показать всем нашу крошку. Пожилая пара за соседним столиком смотрит на нас, явно вспоминая дни своей молодости. Рядом останавливается женщина в персиковом плаще и наклоняется, чтобы посмотреть на Эмили. Я инстинктивно прикрываю ее голову одеялом и слышу, как она снова хнычет.
— Простите, но она сегодня немного не в духе.
— Сколько ей?
— Пять недель.
— Ах! Какая миленькая.
Женщина, конечно же, не могла как следует рассмотреть Эмили, но она права. Эмили миленькая, как и все младенцы. Мне приятно осознавать, что эта дама думает, будто мы с Кейденом и впрямь молодая пара с ребенком. Такое теплое, уютное ощущение. А может, у нас и впрямь сегодня годовщина, как сказала Мэри Брокеншайр. Может быть, мы тут и познакомились.
Но когда Кейден возвращается, неся в руках наши напитки, я мгновенно спускаюсь с небес на землю. Он здесь всего лишь потому, что он хороший парень, озабоченный тем, что напугал меня. А со мной что-то действительно не в порядке, раз уж я пугаюсь каждого звонка в дверь. Мне неприятно про это думать, но это так.
— Это вам, — говорит он, ставя передо мной стакан с коктейлем.
Только когда он усаживается, поставив перед собой чашку с кофе и блюдце с печеньем, я понимаю, каким несерьезно-детским выглядит мой заказ. Кейден сменил свой мотоциклетный костюм на футболку, джинсы и белые кроссовки. Его шея все так же слегка блестит от пота, но пахнет от него приятно. Не «Пако Рабан», как я думала вначале, а одеколоном в голубом флаконе в форме мужского торса — «Ле мейл». На моих щеках выступает румянец. В свое время мы с Фой в парфюмерном отделе опрыскивали духами все рукава снизу доверху, пока не доходили до полного одурения.
— Кажется, сегодня будет неплохой денек, — произносит он, глядя в окно. — Вон даже Озерный край[2] отсюда видно.
Я смотрю в том направлении, на которое он указывает, и вижу размытые очертания гор.
— Классно.
— Вы когда-нибудь бывали там, на озерах?
— Нет. Но я была в Шотландии. — Я не хочу распространяться на эту тему и поэтому быстро спрашиваю: — А вы?
— Мы с приятелями из университета раньше ходили туда прогуляться. Незабываемые впечатления. Ну и потом, надо же время от времени проветривать свои легкие свежим воздухом. А вы можете взять свою крошку в дом Беатрис Поттер[3].
— Эмили всего пять недель. Не думаю, что он произведет на нее должное впечатление.
— Пожалуй, вы правы, — смеется он.
— А я люблю Беатрис Поттер.
— Дану!
— Точнее, любила, когда была ребенком, — признаюсь я. — «Котенок Том» — это моя любимая. А еще эта, ну как ее, про лягушку.
Хватит. С мужчинами не говорят о Беатрис Поттер. Надо переключиться на что-то более взрослое — например, на мотоциклы или борьбу. Но меня не интересуют ни мотоциклы, ни борьба. Я отодвигаю от себя стакан.
— Вы давно живете в этой квартире? — спрашиваю я, прекрасно зная ответ.
— Почти две недели, — отвечает он. — А вы?
— Завтра будет два месяца, — говорю я. — Мне кажется, люди не задерживаются в этих квартирах подолгу.
— Ага, — ухмыляется он. — После встречи с хозяином у меня тоже сложилось такое впечатление. А что вы о нем думаете?
— Он не слишком обходительный, — смеюсь я.
— Вы когда-нибудь видели пару, что живет между нами?
— Нет. Они никогда не показываются.
Мы могли бы жить рядом. А так между нами целый этаж. Интересно, где находится его кровать? Может быть, ночью он лежит прямо надо мной? При этой мысли мои щеки снова покрываются румянцем.
— Агде вы жили до этого? спрашивает Кейден.
— В Ноттингеме, — говорю я ему. Это правда, хотя я жила там всего несколько месяцев. Больше я ничего не могу ему сказать. Ни о Ливерпуле, ни о Дамфри, ни о Манчестере, ни тем более о Скарборо…
— Решили подышать морским воздухом?
— М-м-м. Эта квартира всяко лучше той, что мне дали в Ноттингеме.
— Кто дал?
— Местный совет, — на ходу придумываю я. — Вот та была действительно ужасная. Невозможно нормально выспаться. Внизу находился ночной клуб, и какие-то подозрительные личности всю ночь шныряли туда-сюда. А в холодильнике жили слизняки.
— Бр-р.
— Ага. Здесь свои недостатки. Квартира в полуподвале, и алкаши то и дело мочатся под окнами или бросают банки из-под пива.
— Но с малышкой, мне кажется, здесь все-таки лучше.
— Ага. Намного лучше. — Я целую головку Эмили, покрытую пушистыми волосиками.
Какой же он все-таки сногсшибательный! Как все диснеевские принцы, вместе взятые, только четырехмерный, да еще и с запахом. Так бы и смотрела на него всю оставшуюся жизнь. Его глаза искрятся, как поверхность моря под лучами солнца, а на щеках у него — бледные веснушки. Если бы я знала его поближе, я сосчитала бы их все до одной. Я лежала бы рядом с ним по утрам в ожидании момента, когда он откроет глаза, и пересчитывала бы. Интересно, думаю я, а как он спит? Голышом? При этой мысли я снова краснею так густо, что румянец покрывает даже шею, и делаю вид, что занята Эмили.
