Наконец-то ты сказала «да»! - Карен Смит

Выражение ее лица тут же сделалось обеспокоенным.

— Заходи, — сказала она и провела его в гостиную.

Люк опустился на диван, Бекка тоже, но на порядочном расстоянии от него.

— После того как ты сегодня ушла, Тод попросил меня поехать с ним в лагерь, куда приезжают папы с сыновьями. Я сказал ему, что должен поговорить с тобой.

— Несколько недель назад он не хотел ехать.

— Может, потому, что было не с кем? — предположил Люк.

— Извини, Тод, наверное, доставил тебе беспокойство.

— Никаких проблем. Я бы с удовольствием поехал. Но мне было необходимо узнать твое мнение. — Люк заметил, как она покраснела. — Тебе решать.

Помолчав немного, Бекка сказала:

— Однажды Тод признался мне, что, чувствует себя совсем не так, как другие дети. Даже те дети, чьи родители разведены, знают, кто их отец. А Тод… никогда его не видел.

Люк придвинулся ближе.

— Ты ведь хочешь, чтобы Тод почувствовал себя полноценным ребенком?

— Дело не только в этом. Если он действительно хочет, чтобы ты поехал, мне очень жаль его разочаровывать, но…

— Но я для него чужой человек. — Люк достал из кармана листок бумаги. — Надеюсь, позвонив по этим телефонам, ты перестанешь сомневаться во мне. Это мои двоюродные братья и мои хорошие друзья. А ниже — номера телефонов членов коммерческих палат в городах, где я руководил различными проектами.

Прикосновение ее пальцев к его ладони, когда Бекка взяла листок, отозвалось жаром во всем теле. Люк напомнил себе, что находится здесь ради ее сына.

— Тод замечательный ребенок. Он ищет пример для подражания, того, кому можно доверять и за кем можно пойти в огонь и в воду.

— Я старалась, как могла, чтобы он ни в чем не нуждался, — сказала Бекка с печалью в голосе.

Она замолчала. Люку хотелось сказать, что ее старания не пропали даром. Но больше всего ему хотелось ее поцеловать.

— Не переживай, ты мировая мама! — успокоил он Бекку.

— Но этого, как выясняется, недостаточно. — Она с сомнением покачала головой.

— Мы часто утешаем себя, что нам всего хватает, и порой не достигаем заветной цели, устав от долгого пути, — философски заметил Люк.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Когда Люк наклонился к ней, Бекка не стала отстраняться. Их встреча, видимо, была предопределена судьбой. Стоило их взглядам встретиться, как в них вспыхивал огонь, а мир вокруг расцвечивался новыми красками. Была в этом притяжении какая-то тайна, которую им предстояло разгадать. Люк коснулся губами ее губ, Бекка обвила его руками, и все вокруг бешено завертелось.

Что же дальше? — промелькнуло в голове Люка.

Запустив руку в ее волосы, он чуть не застонал от восхитительного ощущения их мягкости и шелковистости. Бекка была так естественна, так чужда всякого кокетства. Она ничего о нем не знала, ее привлекал он сам. От этой мысли страсть вспыхнула в нем с новой силой. Ему захотелось узнать все об этой женщине. Его поцелуй становился все более настойчивым, и она позволила ему открыть ее губы кончиком языка.

В Бекке все перевернулось, когда язык Люка коснулся ее языка. Ее пальцы крепко сжимали его сильные мускулистые плечи. Да, на такие плечи можно опереться, почувствовать себя слабой!

Вкус губ Люка уносил Бекку в царство грез. Она с упоением вдыхала его терпкий мужской запах.

По телу Люка пробежала сладкая дрожь, когда пальцы Бекки коснулись волос на его затылке. Их поцелуй, казалось, уже длился целую вечность…

Любовный пыл Бекки все сильнее разгорался от нежных рук Люка и от волнующих движений его языка, пробуждая уснувшую страсть и возвращая утраченные мечты.

Однако внутренний голос заставил ее остановиться. Она медленно убрала руки с плеч Люка. Затем, тяжело дыша, и вовсе отодвинулась, раздосадованная тем, что забыла о долге под влиянием мимолетного порыва страсти.

— Ты вспомнила прошлое? — догадался Люк.

— Это случилось давно. У меня есть сын, и я за него отвечаю. У меня своя налаженная жизнь в Оук-Корнерз. А ты здесь всего на несколько недель, — неопределенно ответила она.

— Но пока я здесь, мы могли бы отлично провести время, — попытался пошутить Люк. Голос его заметно охрип.

Бекка вскочила на ноги, глаза ее наполнились обидой.

— Спасибо за предложение. Но ты меня не понял. Как я уже говорила, мужчины и женщины смотрят на вещи по-разному.

— Несколько мгновений назад мы с тобой смотрели на вещи одинаково. Тебе это понравилось не меньше, чем мне. Ты не только мать, Бекка. Ты еще и женщина. Как бы ты ни старалась об этом забыть.

Забыть! Ее сумасшедшая жизнь не дает об этом вспомнить. Когда на тебе кондитерская и сын, за которым нужен глаз да глаз, перестаешь думать о себе. Но своим вопросом Люк растревожил ей душу. Это она вынести не смогла.

— Мне кажется, тебе пора уходить, — сказала Бекка.

— Так я прав или нет?

— Тема закрыта. Моя жизнь тебя не касается.

— И твой сын тоже?

После того, что сейчас произошло между ними, Бекка была готова ответить: «Да! Жизнь моего сына тоже не твое дело!» Но разве могла она лишить Тода общения с человеком, который так ему нравился, только из-за этого мимолетного поцелуя?

Листок с телефонами, который дал ей Люк, валялся на полу. Подобрав его, Бекка заявила:

— Я буду звонить завтра утром. Если все выяснится в твою пользу, ты поедешь в лагерь с Тодом.

Люк встал и расправил плечи.

— Думаю, тебе уже все про меня ясно. После того, как позвонишь этим людям, позвони мне. — Люк задержался возле двери и сказал: — Ты можешь продолжать не признавать того, что нас тянет друг к другу. Но доводы разума — ничто против влечения сердца. Ты, как женщина, должна это знать.

Когда дверь за ним закрылась, Бекка ощутила непонятную пустоту внутри себя.

Вернувшись в свою маленькую квартирку, Люк первым делом направился к телефону.

— «Четыре звезды», — послышался вежливый голос, когда он позвонил по второму номеру.

— Джад, это Люк.

— Поздновато для дружеской болтовни. Что случилось?

— Извини, окажи мне услугу. Тебе завтра будут звонить и спрашивать обо мне.

— У тебя нет недостатков. Ты белый и пушистый, как наша кошка Марта. Ладно, извини, что там у тебя?

— Не говори Бекке Джекобс, кто я на самом деле. Ее сын хочет, чтобы я поехал с ним в лагерь на выходные, и она меня проверяет.

— А ты хочешь, чтобы она считала тебя рядовым «синим воротничком»?

— Я не хочу, чтобы ей было известно, что я возглавляю фонд «Процветание».

— Я все понял, Люк. Но если она тебе нравится, мне кажется, ты затеял опасную игру.