Хранители жизни - Гарри Гаррисон

— Ответ достаточно ясен. На их месте я и сам, вероятно, поступил бы так же. А теперь посмотрим, сможем ли мы изменить их решение. — Он включил микрофон. — Для вашей же безопасности я прошу вас не сопротивляться. Если понадобится, мы разрушим город. Я прошу вас покинуть орудийную башню над воротами. Высокую башню над входом в город. Оставьте ее сию же минуту. Чтобы показать вам силу нашего оружия, мы сейчас разрушим ее.

Толедано подождал несколько минут, затем отдал приказ тяжелому танку:

— Один снаряд, самый мощный. Хочу, чтобы ее снесло первым же выстрелом. Огонь!

Зрелище было ужасным. Башня и огромная часть стены исчезли, снесенные сокрушительным ударом. Беспорядочно кувыркаясь, в воздух взлетели куски каменной кладки и… тела — и рухнули в ров.

Ян сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Боже праведный, сэр! Там были люди. Живые люди. Вы убили их…

Доктор Толедано повернулся и посмотрел на него с холодным бешенством. Ян поперхнулся и замолчал. Толедано снова включил компьютерный переводчик.

— Теперь вы откроете ворота и позволите нам войти. В знак вашего согласия помашите белым флагом. Если вы этого не сделаете, ворота будут разрушены так же, как и башня.

Ответом был массированный огонь по штабной машине. По корпусу забарабанили громадные камни, оглушая сидящих внутри; тяжелый бронеавтомобиль закачался на рессорах. Массивные копья с металлическими наконечниками лязгнули по броне — и вокруг машины неожиданно вырос целый частокол из стройных древков.

— Канонир, примените легкое орудие. Я совсем не хочу, чтобы все здесь превратилось в обломки. Разрушьте только ворота.

Орудие открыло огонь, посылая в цель снаряд за снарядом. Обитые железом доски, пережеванные и искрошенные снарядами, превратились в труху.

— Там что-то происходит, сэр…

— Прекратить огонь!

— Смотрите — там, на стене! Они так мельтешат, что кажется, будто дерутся друг с другом.

Он оказался прав. Сначала одно безжизненное тело, а затем и другое скатилось со стены и с плеском упало в ров. А еще через несколько мгновений с верхнего парапета во всю длину развернулось и повисло вдоль стены огромное серое полотнище — его великодушно можно было счесть за бывшее когда-то белым.

— Сражение окончено, — произнес Толедано, не испытывая при этом удовлетворения. — Они восстановят настил моста, так что мы сможем въехать в город. С прикрытием, конечно. Я не хочу еще смертей.

Его звали Джостен, а что касается его титула, то компьютер перевел его как «старейшина деревни», или «член совета». Он был в годах и к тому же толстым, однако меч, который он держал в руках, был красным от крови. Он стоял посреди усыпанной обломками камней площади и, потрясая мечом, указывал на здание напротив.

— Разрушьте его! — кричал он. — Вашими взрывами. Превратите его в развалины! Гудегинцы должны умереть, а с ними и этот злодей из злодеев Азпи-оял. Вы — наши спасители. Уничтожьте их!

— Нет, — отрезал Толедано. Его спокойный твердый ответ был понятен без перевода. Он стоял лицом к Джостену и казался таким маленьким по сравнению с ним: доктор приходился лишь по грудь высокорослому урианцу. Зато распоряжение его прозвучало непреклонно, как не подлежащее обсуждению:

— Вы сейчас же присоединитесь к остальным на другой стороне площади. Не медлите!

— Но мы сражались с ними ради вас. Помогли вам захватить город. Благодаря нашей внезапной атаке на агрессоров мы убили многих из них. Те, которым удалось спастись, спрятались там. Убейте…

— С убийствами покончено. Пришло время мира. Идите.

Джостен воздел руки к небу, взывая к справедливости, в которой ему отказали здесь. А затем, увидев урчащие от нетерпения танки, изменился в лице и замолчал; пальцы его разжались, и меч, выпав из рук, зазвенел о каменные плиты. Он круто развернулся и зашагал к толпе, безмолвно наблюдавшей за этой сценой на другой стороне площади. Толедано включил на всю мощность усилитель и повернулся к забаррикадированному зданию.

— Не бойтесь меня. А также жителей города. Вы знаете, что я могу уничтожить вас прямо в здании. Но я предлагаю вам выйти и сдаться. Обещаю, что вам не причинят вреда. Выходите.

И как бы для придания его словам большей выразительности огромный танк проскрежетал полкруга на заклиненной гусенице и направил на здание зияющее жерло орудия. Наступила тишина, даже жители Ури затихли в ожидании. И тогда раздался пронзительный визг открываемой парадной двери. Из здания вышел высокий человек с надменным выражением лица. Он был один. На груди у него сиял металлический нагрудник, голову украшал шлем, а сбоку свободно свисал меч.

— Азпи-оял! — вскрикнула неизвестная женщина, и толпа всколыхнулась.

Кто-то выбрался из толчеи вперед и нацелил на человека туго натянутый арбалет, но солдаты были наготове. Газовые гранаты разорвались у самых ног лучника и накрыли его плотным облаком газа. Слетевшая с арбалета стрела просвистела в воздухе и звонко ударилась о камни; отскочив, она скользнула почти к ногам Азпи-ояла. Тот проигнорировал стрелу и спокойно пошел по площади. Толпа отшатнулась. Мускулистый, смуглый, с большой черной бородой, он приблизился к Толедано. Из-под шлема холодно блестели глаза.

— Отдайте ваш меч, — приказал Толедано.

— С какой стати? Что ты намереваешься сделать со мной и с моими людьми? Мы можем умереть с честью, как и подобает гудегинцам.

— В этом нет необходимости. Вам никто не причинит вреда. Все, кто пожелает уйти, могут сделать это без помех. Мы принесли сюда мир и будем его соблюдать.

— Это мой город. Когда вы напали, эти грязные животные восстали и отобрали его у меня. Ты мне его вернешь?

Толедано бесстрастно улыбнулся, восхищаясь про себя крепкими нервами мужчины.

— Нет, не верну. Вашим он никогда не был. А сейчас он возвращен тем, кто живет в нем.

— Откуда ты явился, коротышка, и что тебе здесь надо? Ты оспариваешь права гудегинцев на три континента? Если так, то тебе не будет покоя до тех пор, пока ты не уничтожишь нас всех. Этот город — одно дело, а наша земля — совсем другое.

— Мне ничего вашего не надо. Ни ваших земель, ни ваших богатств. Ничего. Мы пришли сюда, чтобы лечить больных. Мы пришли сюда, чтобы показать, как наладить связь с другими местами, иными мирами. Мы пришли сюда, чтобы изменить положение дел в лучшую сторону. И ничего из того, что вы цените, мы никоим образом менять не собираемся.

Азпи-оял задумался, держа меч на весу. Он был совсем не глуп, этот гудегинец.

— Мы ценим силу своего оружия и нашего народа. Мы намереваемся и дальше править на трех континентах. Ты желаешь лишить нас наших завоеваний?