Васька - Михаил Андреев

— Пошли дальше.

Вовку заинтересовала открытая с одной стороны просторная ниша, под потолком которой висела конструкция, напоминающая очень большую сдвоенную лампу дневного света.

— Марин, а это что такое?

— Это? Солярий.

От неожиданности Вовка остановился.

— Вам что, в городе соляриев мало, даже здесь загораете?

Марина звонко рассмеялась.

— Да это для лошадей солярий.

Тут Вовку переклинило окончательно. Вспомнился старый анекдот про коврик для мыши и тапочки для тараканов. Но солярий для лошадей!

— А вот и мойка для наших красавиц и красавцев.

Молодые люди остановились около похожего по размерам на солярий помещения, где пожилой мужчина мыл из шланга тёплой водой красивую гнедую лошадь. Судя по поведению лошади, ей это очень нравилось.

— Здравствуй, Мариночка, — поздоровался мужчина.

— Здравствуйте, Геннадий Михайлович!

— Это кто с тобой, жених?

Марина неожиданно покраснела.

— Нет, это тот парень, который лошадь покатушную нашёл.

— Понятно.

Мужчина вышел из мойки, вытер правую руку и протянул её Вовке.

— Гривцов Геннадий Михайлович, можно просто Михалыч.

— А я Володя.

— Наслышан о твоих подвигах. Молодец, что не бросил лошадь.

Вовка смутился и ничего не ответил.

— Геннадий Михайлович, мы дальше пойдём, — сказала Марина.

— Конечно, Мариночка.

Не пройдя и пяти шагов, Вовка задал очередной вопрос:

— Марина, а откуда Михалыч узнал обо мне и Ваське?

Марина в очередной раз рассмеялась, и Вовка поймал себя на мысли, что ему очень нравится её смех.

— Вовка, конный мир — это большая деревня. На одном конце щи варят, а на другом уже слюнки текут. Не сомневайся, дня через два на всех конюшнях про тебя с Васькой известно будет. А в конце концов станут говорить, что ты четырёх громил отдубасил, когда Ваську спасал.

Вовке тоже стало смешно. Чем больше он узнавал об этом мире, тем больше ему хотелось узнать ещё.

— А кто этот Михалыч?

— О, это легенда. Он был лучшим спортсменом в городе, чемпионат страны пять раз выигрывал. И лошадь у него была экстра-класса, не хуже хвалёных немецких. Быть бы ему олимпийским чемпионом, но тут всё наперекосяк пошло. Сначала захромала лошадь. Думали, ничего страшного, перетренировалась чуток, расхромается. А там всё хуже и хуже. Когда спохватились — нашли в копыте иголку. Причём явно не сама лошадь её где-то подхватила. Тут кто-то из заклятых «друзей» постарался. Лечили, конечно, но, когда вылечили, выяснилось, что по прежним высотам лошадь уже не прыгает. Михалыч подозревал кое-кого. Мужик он горячий, поговорил по душам. Челюсть гаду сломал, бока намял как следует. Тот оказался со связями. Михалыча под суд, дали два года условно. Могли и больше дать, но конники вступились и Федерация ходатайство написала. Михалыч от всего этого потреблять начал, ну и понеслось. И спился бы, если бы не жена. Никто до сих пор не знает, что она там с ним сделала, но в один прекрасный день он пришёл на конюшню трезвый как стеклышко и с тех пор вообще спиртного в рот не берёт, даже пива. Только вот жена у него умерла в прошлом году. Михалыч после этого квартиру на дочку переоформил, а сам в клуб перебрался.

Теперь Михалыч здесь начальник конюшни, начкон по-нашему, и конкуристов тренирует по совместительству.

— Кого тренирует?

— Конкуристов. Это спортсмены, которые через препятствия прыгают, увидишь ещё. А вот тут у нас амуничник. Здесь хранится амуниция для лошадей, поэтому так и называется.

Марина открыла дверь в комнату, и Вовка увидел ровные ряды кронштейнов, на которых висели сёдла. Разные по форме и даже по цвету. На другой стенке висели уздечки. Тут вообще от разнообразия рябило в глазах. На некоторых Вовка обнаружил даже блестящие стразы.

— Камешки-то небось от Сваровски? — ехидно спросил он.

— И от Сваровски тоже, — невозмутимо ответила Марина.

— Ничего себе! Сколько ж такое стоит?

— Хорошая уздечка стоит не меньше ста евро, а оголовье для выездки вообще не меньше двухсот.

— А седло?

— Ну, например, — Марина подошла к седлу, на задней луке которого блестела жёлтая овальная табличка с выбитой надписью KIEFFER, — вот это седло стоит почти две тысячи евро.

Тут Вовка припомнил вычитанную где-то фразу про то, что конный спорт не для бедных. Теперь он воочию в этом убедился.

Марина заметила перемену в Вовкином настроении.

— Володь, ты не страдай, такие сёдла покупают либо профессионалы, — им без высококачественной амуниции нельзя, — либо люди с достатком. Для других есть вполне приличные модели, в которых можно очень успешно учиться ездить и выступать. Так что амуниция, как машины. Есть «мерседесы», а есть «Жигули». И в тех и в другие ездят. Хочу сказать, что я видела море случаев, когда всадник со скромным доходом объезжал на соревнованиях расфуфыренных богатеев с амуницией общей стоимостью, как неплохая иномарка. Главное — желание и талант. Теперь пошли, покажу остальную часть конюшни.

Они вышли из амуничника, где пахло лошадьми и кожей. Запах был сильный, но Вовке почему-то нравился..

Примерно через полчаса экскурсия завершилась. Придя в манеж, Вовка с Мариной застали там трёх всадников. Двое из них прыгали под руководством вездесущего Михалыча, один ездил самостоятельно в сторонке, чтобы не мешать. На манеже стояло несколько невысоких ярко раскрашенных препятствий, через которые всадники прыгали по очереди. Когда первый заканчивал прыжки, тут же начинал прыгать второй. Михалыч комментировал их старания.

— Иван, ты долго ещё будешь ехать на одной правой верёвке? Твоей лошади давно пора памятник ставить, что она с таким постановлением ещё и прыгать не отказывается.

Иван, здоровенный мужик лет тридцати, смущённо опустил голову. Спортивный авторитет Михалыча был, похоже, не менее высок, чем ветеринарный авторитет Журавлёвой.

Михалыч переключился на второго всадника:

— Коля, если ты думаешь, что, закинув ноги на плечи лошади, можно ею управлять, я тебя разочарую. Повтори проездик и обязательно веди шенкелем до конца. Не лезь прыгать раньше лошади, сиди спокойно, жди прыжка. Вот так, отлично. Сам же должен чувствовать, что по-другому получается, когда до конца «под ногой» едешь и вперёд не суёшься. Всё, закончили на сегодня.

Лошадиный маникюр

У Марины зазвонил телефон.

— Привет, Алекс, мы идём.

Оказывается, три часа пролетели незаметно. Марина с Вовкой направились в гостевую конюшню. Жигунов был уже там. Васька была выведена на развязки, и Алекс колдовал над её передней правой ногой. Он поднял голову и кивком головы поздоровался.

— Привет. Руку подать не могу, сами видите. Однако тут работки месяцев на пять. Предыдущий-то коваль всё сделал, чтобы кобыла инвалидом стала в итоге. Ничего, поправим.

Вовка с интересом наблюдал, как Алекс специальными клещами откусывал края копыта и вырезал острым ножом середину. Прямо на глазах копыта Васьки из уродливых и бесформенных превращались в красивые и аккуратные. Жигунов действительно был высококлассным профессионалом, и даже Вовка, ничего не смыслящий в ковальском деле, сразу это почувствовал. Время шло, и в конце концов Алекс последний раз прошёлся рашпилем по копыту и удовлетворённо вздохнул.

— Вот вам и маникюр, и педикюр в одном флаконе.

— Спасибо большое, — в один голос сказали Марина и Вовка.

— Да не за что, Ирину Николаевну благодарите. Ей я отказать не могу.

— Алекс, сколько денег-то? — спросила Марина.

Жигунов назвал сумму, которая Вовке показалась совсем небольшой после того, как он узнал, сколько стоит хорошее седло.

— Алекс, мы люди честные, у тебя же обычно где-то на четверть дороже.

Жигунов хохотнул:

— Если вы впервые обратились за расчисткой трёх копыт вашей лошади в фирму «Жигунов энд компани», четвёртое копыто мы расчистим абсолютно бесплатно. Рекламная акция. Халява, плиз.

Получив деньги, коваль сноровисто собрал инструменты. Потрепал Ваську по шее, пожал Вовке руку (тому показалось, что пальцы на несколько секунд зажали в тиски), подмигнул Марине и вышел из конюшни.

— Ну что, пора домой, — сказала Марина. — Кобылу покормили уже. Скажи Ваське «до свидания» и поедем. Родители твои волнуются, наверно. Папа-то мой давно привык, я почти каждый день в это время с конюшни уезжаю.

Вскоре машина остановилась у Вовкиного дома. Марина вместе с ним вышла, и они дошли до подъезда.

— Марина, огромное спасибо. Даже не знаю, чем отблагодарить смогу, — сказал Вовка. — Я тебе такую заморочку придумал, а ты даже не рассердилась.

— Володь, ничего сверхъестественного я не сделала. Любой нормальный человек, а конник и подавно поступил бы, мне кажется, точно так же. А вот ты действительно молодец, и лошадка это сразу поняла. Ирину Николаевну вы с Васькой удивили изрядно, поверь мне.