Эвакуация - Евгений Прошкин

Тревога, с которой Олег покидал Москву, понемногу проходила. Он все еще помнил о тех сомнениях и муках, но теперь ему казалось, что ужасы существовали как-то отдельно, сами по себе.

Однажды вечером, ложась в нагретую Надей постель, Олег понял, что пора жениться. Он размышлял две или три минуты, потом повернулся к Надежде и смущенно сообщил ей о своем предложении. В сумерках Карпову показалось, что Надя улыбается, на самом деле она неслышно плакала. Почувствовав на губах слезы, Олег встал и включил свет.

- Ты что?

- Я... так просто.

- Когда ты решишь?

- Сейчас. Я согласна.

Другого ответа он не ожидал. Их отношения складывались настолько гармонично, что лучшей жены Карпов не мог и представить.

Ачинск, видевшийся из Москвы чужим и далеким, как Луна, был в общем-то нормальным городом. К тому же не таким суетливым, как столица, и не таким равнодушным. Кроме того, любое место в России всегда выигрышно отличается от Москвы тем, что туда не рвутся карьеристы, авантюристы и прочая сволочь.

Карпов полагал, что, связывая с человеком жизнь, нужно доверять ему до конца. Нервно жуя сигарету и перескакивая с одного события на другое, он поведал Наде о том кошмаре, который пережил дома.

Помявшись, рассказал и о своих выводах.

По его теории выходило следующее. В военных лабораториях одной из недружественных стран был разработан новый вирус, делающий людей похожими друг на друга. Строго говоря, это была не совсем болезнь:

человек становился не хуже, а вроде как даже и лучше, поэтому диверсия до сих пор осталась незамеченной. Обращаться в правительство бессмысленно и опасно, поскольку вся Москва уже заражена и кроме инфекции там ничего не найдешь.

- Ты больше никому об этом не говорил? - спросила Надя.

- Без толку, - с досадой отмахнулся Карпов. - Перед отъездом пытался связаться с СВР, но...

В этот момент Олег увидел ее лицо и запнулся. В свой вопрос Надя вкладывала совсем другой смысл.

- Думаешь, я спятил? - осторожно сказал Карпов. - Эх, ты...

- Ну что ты, Олежек? - залепетала она. - Конечно, нет. На сумасшедшего ты не похож. Просто у каждого бывают такие моменты, когда...

- "Моменты"?! - взвился Карпов. - "Помере-ещилось"! "Все пройде-ет, все будет хорошо-о"!.. А какого же хрена я все бросил и притащился в эту дыру, а? Тоже "моменты"?!

- Ну, Олежек, нет худа без добра. Если б ты не переехал, мы бы и не встретились.

- Скажи-ите, какое счастье - встретились!

Чтобы не наговорить еще больших гадостей, Карпов ушел на кухню.

Там, вглядываясь в черную беззвездную ночь и нервно тряся коленкой, он простоял с полчаса. Потом выпил стакан водки и закурил.

"Дурак! - клял он себя. - На что рассчитывал? На то, что полуграмотная девица сможет втиснуть в свой узкий лобик проблему такого масштаба? Куда ей! Приняла за психа. Так тебе и надо".

Когда Олег вернулся в комнату, Надежда притворялась, что спит.

- Если ты мне не веришь, лучше уходи, - сказал он. - Уходи сразу.

Она открыла глаза и виновато улыбнулась.

- Потешаешься? За дурака меня держишь? Пошла отсюда! Вон!!

- Олег, ночь на дворе, - жалобно пискнула Надя.

- Чтоб духу не было!!

Карпов открыл шкаф и принялся выкидывать оттуда ее вещи. Весь Надин гардероб поместился в маленьком чемодане с самодельной тряпочной ручкой.

Суп, сваренный Надеждой накануне, Олег принципиально вылил в унитаз.

Отношения с коллективом почему-то разладились. Окружающие, в основном пожилые дамы, встали на сторону Нади. Сам конфликт был им до лампочки, просто женщинам нравилась маленькая интрига, скрасившая однообразные будни. Начальство утвердилось во мнении, что "Карпов испортился". Теперь каждую его ошибку рассматривали как халатность, а из пятиминутного опоздания раздувалась целая катастрофа. Идиллия обернулась кошмаром, и Олег решил уволиться. Но все вышло иначе.

Он шел на работу в приподнятом настроении. В его кармане лежало аккуратно сложенное заявление об уходе, и злобные выпады коллег Карпова больше не волновали.

Навстречу Олегу попалась Елизавета Евгеньевна - это она по любому поводу бегала на него жаловаться и непрерывно подзуживала Надежду "показать этому мерзавцу". Карпов церемонно и слегка шутовски раскланялся, на что та неожиданно сердечно ответила:

- Вот так, Олег. Очень жалко. Нет, правда. Ты ведь человек неплохой.

- О чем это вы, Елизавета Евгеньевна?

- Узнаешь. Там, на доске объявлений...

С нарастающей тревогой Карпов устремился к темному корпусу заводоуправления и в коридоре, на квадратном куске ДСП, озаглавленном "Информация", увидел свежеприколотый листок со вчерашней датой.

"За аморальное поведение... За халатное отношение к служебным обязанностям... За создание нездорового климата... За... За... За...

...уволить".

- Во дают! - изумился Карпов.

Его беспокоил не столько факт увольнения - к заскокам окружающих он давно привык, - сколько намек по поводу нездорового климата.

Подобное обвинение мог выдвинуть либо полный слепец, либо тот, кто сам серьезно болен.

Женщины встретили Олега с неподдельной скорбью. Их сочувствие не знало границ - обещали даже написать письмо к руководству с просьбой восстановить его на работе. От такой заботы Карпов чуть было не прослезился и пожалел, что думал об этих людях плохо. Елизавета Евгеньевна вернулась с двумя коробками пирожных, и все сели пить чай.

На лавочке у подъезда его ждала заплаканная Надя.

- Привет, - молвил Олег. - А ты чего не на работе?

- Отпросилась, - всхлипнула она. - Мне с тобой поговорить нужно.

- Ну, пойдем.

- Нет, лучше здесь. Я, Олежек, не хотела тебя обижать. Когда ты ночью про эпидемию рассказывал. Тебя мои слова задели, и ты вспылил.

Я тогда не понимала. В общем, прости. Мне с тобой было так хорошо...

Надежда зарыдала и бросилась ему на шею.

- У меня сегодня самый счастливый день, - проговорил Карпов. - Приходи вечером, хорошо? Все образуется, вот увидишь.

- Приду, - кивнула Надя. - А сейчас мне бежать надо.

- Тогда до вечера.

- До вечера, - кивнула она, утирая слезы.

Зайдя в квартиру, Карпов сразу начал прибираться. Стыдно, если Надя обнаружит в его жилище помойку. Телефонный звонок застал его в разгар мытья полов.

- Олег, ты? Это Вова, привет.

- Здорово, Вова, - невольно срифмовал он. - Как дела?

- Лучше всех. Приглашаю на свадьбу. Часам к семи.

- На чью? - не понял Олег.

- На мою!

- Опять за старое?

- Да нет, Люба вернулась. Решили отметить.

- Вот те раз! Сегодня что, день примирения народов? Она же твою пьяную харю на дух не выносит.

- А я завязал, - гордо объявил Володя. - Серьезно. Уже месяц.

Даже на свадьбе пить не стану. Только "фанту".