Похищение в Сингапуре - Жерар Вилье

– Я журналист и готовлю статью о господине Тонге Лиме. Я полагаю, ваш муж вел расследование относительно его деятельности, когда...

Сакра Убин вдруг напряглась и помрачнела. Она резко прервала его:

– Я не в курсе всех этих дел. Вам нужно обратиться к нему на работу.

– Я там был, – солгал Малко. – Они ничего не могли мне сказать. Я думал, что ваш муж говорил вам о том, чем он занимается.

Большие черные глаза словно окаменели.

– Он никогда не говорил мне о своей работе.

Было видно, что она лишь искала предлог, чтобы выставить его за дверь.

– Во всяком случае, я не понимаю, почему вы пришли теперь, – добавила она. – Мой муж умер несколько недель назад, и я не знаю этого Тонга Лима.

– Ваш муж его знал.

Она покачала головой.

– Не думаю. Но я не знаю.

Подтянув снова свое сари к горлу, она приняла чопорный вид, так не шедший к ее полному лицу. Из-под сари показались круглые матовые колени, которые она поспешила прикрыть. Словно Малко был окружен ореолом греха. Она быстро допила свою чашечку чая.

– Не понимаю, что вам нужно, – сказала она нервно. – Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я... Это было таким ужасным ударом.

Малко кивнул, соглашаясь.

– Я думаю. Но изучая обстоятельства гибели вашего мужа, я задался вопросом, не связана ли она с его расследованием...

Сакра Убин снова напряглась.

– Я не понимаю, что вы хотите сказать.

– Это лишь предположение, – признался Малко. – Не могли бы вы разъяснить некоторые обстоятельства, при которых произошел этот несчастный случай с вашим мужем?

Сакра Убин покачала головой.

– Я не знаю... Я не хочу говорить обо всем этом.

Она покусывала пухлую нижнюю губу, показывая ослепительно-белые зубы.

– С кем он должен был встретиться?

– Он мне не говорил. Он ничего не говорил и на работе.

– Как это произошло?

Она помолчала. Очевидно, ей трудно было овладеть собой.

– Его тело нашли утром, на другой день, в болоте возле поселка Пунгол... Его загрыз крокодил...

Она замолчала. Было трудно настаивать на продолжении. Малко видел, что она разговаривает с ним принужденно и нехотя. Ее рассказ в точности совпадал с тем, что сообщил Джуронг Сантори и что было написано в докладе ЦРУ. Он сделал еще одну попытку.

– В Сингапуре много крокодилов?

Она покачала головой.

– О, нет. Они встречаются очень редко. Я так думаю.

Ее голос дрогнул.

– Прошу вас, не заставляйте меня больше говорить обо всем этом.

Но Малко продолжал задавать вопросы.

– Что он делал в этом болоте? Это все-таки странно...

– Я не знаю, не знаю ничего, – почти выкрикнула Сакра. – Спросите в полиции.

Она разрыдалась, и Малко замолчал. Больше из нее ничего нельзя было вытянуть. Впрочем, Сакра уже поднялась, да так резко, что едва не распахнула свое сари.

– Уходите, – сказала она. – Уходите. Я не хочу говорить обо всем этом.

Она почти толкала его к двери, сдерживая всхлипывания, с глазами, полными слез. Дверь захлопнулась за ним, и он вновь оказался в коридоре с серыми бетонными стенами. Ему показалось, что горе Сакры Убин было не вполне искренним. Он спустился на один этаж и вошел в лифт. Оставалось предпринять еще одну попытку и потом довольствоваться ролью простого туриста. Отель «Гудвуд» был по дороге в «Шангри». Когда он вышел на улицу, запах гнили, поднимавшийся от речки Сингапур, ударил ему в нос. Вода была так грязна, что казалась твердой.

Видя, как Фил Скотт рассматривает себя в зеркале бара, Малко подумал, что тот, должно быть, представляет собой человека в высшей степени самовлюблённого. Австралиец сидел на табурете спиной к залу. Он поправил прядь своих очень светлых волос и снова склонился к стакану. Малко понаблюдал за ним. Когда-то он, наверное, был очень красив. Фигура у него еще оставалась атлетической, но кожа на лице слегка побурела. У него был правильный овал лица с резко очерченной челюстью. Красивый хищник. Рубашка из синего полотна облегала широкие плечи и узкую талию.

Малко подошел к нему. Бар был пуст. Здесь находились лишь несколько официантов-китайцев и австралиец...

– Фил Скотт?

Австралиец живо обернулся. Малко отметил выцветшие голубые глаза и небольшой шрам на кончике носа, как будто у него когда-то вырезали бородавку. Левое запястье охватывал медный браслет. Скотт выглядел нервным и настороженным... Полуобернувшись, он оглядел Малко.

– Да, это я.

У него был вид человека, готового в любой момент дать отпор. Дружески улыбаясь, Малко забрался на табурет рядом с ним. С такими людьми, как Фил Скотт, контакт бывает нелегким. По выражению его выцветших глаз Малко понял, что тот повинуется лишь своим инстинктам и держится всегда начеку...

– Я друг Джуронга Сантори, – сказал он.

Австралиец взглянул на него довольно холодно.

– Я никогда не видел вас здесь, – заметил он, – И я не очень хорошо знаю Джуронга Сантори.

Начало было малообещающим. Малко заставил себя улыбнуться.

– Я тоже не знаю его очень хорошо, – признался он. – Я видел его всего раз в жизни. Один из моих друзей в американском посольстве, Джон Кэнон, направил меня к нему.

Фил Скотт слегка расслабился, поглядывая сбоку на Малко. Тот косвенно намекнул на свою причастность к «Компании». А если Фил Скотт не знает о подлинных занятиях Кэнона, то это не имело значения. Но Малко тут же почувствовал, что попал в цель.

– А, Джон! Я давно его не видел. В Сайгоне мы сделали вместе несколько вылазок. Коньяк? Виски с содовой?

Бармен приблизился с бутылкой коньяка «Гастон де Лагранж». В этот момент подошел официант и что-то шепнул на ухо Филу Скотту. Тот поднялся и, извинившись, направился в глубину зала.

...Через полминуты в зеркале бара, как видение, возникло удивительное создание. Малко обернулся, чтобы увидеть ее во плоти. Это была высокая девушка с овальным, почти детским лицом, матовой кожей, большими карими глазами и коротко подстриженными волосами, уложенными в форме странной золотистой каски. Она остановилась, обвела бар глазами, словно ища кого-то. Юбка прикрывала стройные ноги. Желтый свитер облегал высокую грудь. Она была метиской и выглядела великолепно. Девушка робко подошла к бару. У нее была танцующая походка манекенщицы. Малко с восхищением наблюдал за нею. Ему редко доводилось видеть столь красивую женщину. Один из официантов что-то сказал ей. Она подошла своей танцующей походкой, поздоровалась с Малко и спросила по-английски мелодичным голосом:

– Фил не с вами?

– Он отошел поговорить по телефону, – ответил Малко.

Она грациозно взобралась на соседний табурет. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы отвести глаза от смело приоткрывшихся длинных бедер. Но она, казалось, не замечала производимого ею впечатления.

– Меня зовут Сани, – сказала она. – Я подруга Фила.

Малко не успел завязать разговор. В глубине зала появился австралиец с нахмуренным лбом. Увидев его, Сани соскользнула с табурета и подняла к нему расцветшее лицо с глазами, полными любви.

В ее взгляде и всем поведении была какая-то животная покорность. Австралиец словно не заметил ее. Он взобрался на свой табурет и проворчал:

– Ты рехнулась, так обрезав волосы. И что это за гадость ты налепила на голову?

– Это лак, – промолвила она униженно. – Я думала, тебе понравится.

– Какая ты все-таки идиотка, – проворчал Фил Скотт. Он отпил глоток своего коньяка с содовой, а она опустила глаза. Малко было неловко за него. Телефонный звонок, видимо, испортил его настроение. Австралиец повернулся к Малко.

– Сани работает инструктором по плаванию в отеле «Мандарин». Она зарабатывает бешеные деньги, делая вид, что обучает плавать субъектов, которые боятся воды, но не отказались бы от компресса из молодой кожи.

– О, Фил, пожалуйста...

Круглый подбородок Сани дрожал. Уязвленная, она готова была расплакаться. Австралиец зевнул, вдруг потеряв к ней всякий интерес.

– Я хочу есть, – сказал он.

Малко решил воспользоваться случаем. Хотя этот тип был ему в высшей степени антипатичен, он не хотел расставаться с ним. Присутствие соблазнительной Сани делало эту задачу не столь уж неприятной.

– Можно пригласить вас пообедать? – предложил он. – Если у вас нет никаких иных планов.

Фил Скотт не торопился с ответом. Сани искоса взглянула на своего хозяина. Тот колебался, пытаясь оценить Малко. Видимо, гость интриговал его. Наконец он сказал:

– Можно попробовать заглянуть в «Рэффлз». Если не будет дождя, там приятно посидеть. Кажется, у них новый шеф-повар.

Он подписал счет, слез с табурета и мимоходом погладил грудь Сани, словно взвешивая ее. Она не протестовала. Этот грубый жест, видимо, повысил его настроение. Он подмигнул Малко.

– Чертова девка. Видели бы вы ее нагишом. Хорошенькая картина. Она сделана не из желе.

Сани не могла не слышать сказанного. Но она даже не поморщилась. Поистине, у нее были странные отношения с Филом Скоттом – как у рабыни с хозяином. Они вышли на эспланаду перед «Гудвудом». Жара не спала. Напротив, на углу Орчард-роуд и Скотт-роуд, возвышался сорокаэтажный небоскреб. Но «Гудвуд» был построен на небольшом холме и доминировал над окружающими домами.