Дочь Дроу - Элейн Каннингем

Шакти не обратила внимания на лестницу, и пролевитировала наверх к двери. Этот маленький полет не только позволял ей вступить в свои владения более впечатляющим образом, но имел и практический смысл. Гордые дроу, любившие красоту, не оставляли жизнь детям с врожденными дефектами, и не были снисходительны к тем, у кого физические недостатки развивались позднее. Шакти была крайне близорука, и прилагала огромные усилия, чтобы скрывать этот факт. Она не доверяла опасным ступеням, и не уверена была, что хуже — скатиться вниз по лестнице, или объяснять, как она оступилась.

Надзирательница, женщина из какой-то меньшей ветви семейного дерева Ханзрим, склонилась в глубоком поклоне, когда в большое центральное помещение вступила Шакти. Подобный почтительный жест немного смягчил Шакти, как и то, что оба ее брата замерли на страже по сторонам у входа, будто она уже стала уважаемой матроной.

Отложив в сторону оружие — трезубец, с покрытой изящными рунами рукоятью — она прошла к дальнему окну. Сцена внизу не вдохновляла. Поля мхов и лишайников явно поредели, а за засорившейся ирригационной системой никто похоже не приглядывал. Роты бесцельно бродили, время от времени пощипывая скромную пищу. Обычно толстая длинная шерсть их стала клочковатой. Шакти раздраженно заметила, что в ближайшее время много шерсти собрать не удастся. Еще больше беспокоила ее полная темнота, окружавшая пастбище.

«Сколько родилось в этом сезоне?» спросила Шакти, сбрасывая пивафви. Один из братьев подскочил к ней, принимая плащ.

«Одиннадцать», слабым голосом ответила надзирательница. «Два из них — выкидыши».

Жрица кивнула; примерно такого ответа она и ожидала. У ротов тоже была своя магия, они подзывали партнеров слабым подмигивающим светом. В это время брачные ритуалы ротов должны бы заставить весь остров светиться. Но неухоженные животные были слишком слабы, чтобы заниматься подобными вещами.

А что еще она могла ожидать? Большинство орков и гоблинов, ухаживавших за стадами, отправили на войну в качестве драконьего мяса не задумываясь о последствиях. Правящие жрицы на многие вещи просто не обращают внимания, как будто считая, что мясо и сыр на их столах появляются с помощью магии. В безрассудной гордости они не понимают, что для некоторых вещей нужна не только магия, но и искусство управления.

Шакти это понимала, и она сможет разобраться с этим. Усевшись за огромным столом она потянулась к книге, содержавший записи о размножении. Резкое, приятное ощущение предвкушения заставило ее быстрее пролистывать страницы. Ведение книги было ее обязанностью, прежде чем ее отослали в Академию, и никто в городе не знал больше о разведении ротов, чем она. Пусть никто не разделяет ее энтузиазма по этому поводу, зато дроу уж конечно нравится мясо, сыры и шерсть которую обеспечивает для них ее опыт!

Взгляд на вновь открытую страницу пригасил и ее гордость, и энтузиазм. За годы ее отсутствия записи вносились маленьким подчерком, дрожащей рукой. Шакти выругалась, сузив глаза в щелочки и пытаясь разобрать корявые записи. То, что она видела на страницах, настроения отнюдь не улучшало.

Пока она была в изгнании в Арах-Тинилит, изучая обязанности жрицы и пресмыкаясь перед повелительницами Академии, стадом пренебрегали. Роты привыкли жить на острове, и здесь было необходимо тщательное, осторожное разведение.

Бормоча ругательства, Шакти развернула книгу другой стороной, где содержались записи о рабах. Здесь деталей было куда меньше; Шакти считала, что гоблины могут делать, что им вздумается, главное чтобы появлялись новые рабы. Однако судя по записям, размножение обычно плодовитых гоблинов серьезно замедлилось. Вот этого Шакти уже допустить не могла. Дом Ханзрин может заполучить новых рабов, покупкой или пленением, но для этого требовались время и деньги.

«Сколько осталось гоблинов?» устало спросила Шакти, массируя ноющие виски.

«Около сорока», ответила надзирательница.

Шакти дернула головой. «И это все? Пастухи, или рабы для размножения?»

«Примерно половина на половину, но всем гоблинам пришлось ухаживать за стадом. Чтобы поддерживать порядок, мы перевели рабов в большую хижину».

Вновь плохие новости, означающие что у гоблинов не было ни времени, ни уединения, требовавшихся для размножения. Не то, чтобы гоблинам нужно было много того или другого, с отвращением подумала Шакти, возвращаясь к книге. Она вновь прокляла судьбу, оторвавшую ее от любимой работы. По крайней мере, война сделала одно полезное дело: правила, приковывавшие студентов к Академии были ослаблены, поскольку многие молодые воины, маги и жрицы были нужны дома. Студенты получили невероятную ранее свободу, и позволения покинуть Академию было весьма просто получить у занятых своими делами мастеров и матрон.

В этот момент мужчина, одетый в грубые одежды работника ворвался в комнату. Он захлопнул за собой тяжелую дверь, и защелкнул запор.

«Гоблины бунтуют!»

Этот голос был знаком Шакти; он принадлежал симпатичному бездельнику, изредка развлекавшему ее. Она распознала тон: странную смесь страха и неверия, и почувствовала слабый запах его крови, тоже ей знакомый. Однако эти приятные воспоминания ожили только на самом краю мыслей Шакти; ее беспокоило стадо, и близорукие глаза оставались сосредоточены на странице. «Само собой», согласилась она отсутствующе.

Мужчина отступил на шаг, изумленно отвесив челюсть. Он хорошо знал, что Шакти Ханзрин была способна на многое, но юмор к этому числу никак не относился. На мгновение отступил даже шок от гоблинского восстания. Однако второй взгляд на раздраженное лицо Шакти разъяснил дроу его ошибку.

Он справился с удивлением, и, подойдя к ее столу, вытянул руку поближе к глазам Шакти, чтобы она разглядела отметки гоблинских клыков, и длинные алые полосы оставленные их когтями.

«Гоблины бунтуют», повторил он. На сей раз, ему удалось привлечь ее внимание.

«Вы отослали сообщение городской страже?»

Он замешкался, чуть дольше, чем стоило. «Да».

«И? Что они ответили?»

«У Донигартена есть собственная защита», без интонаций процитировал дроу.

Шакти горько засмеялась. В переводе это означало лишь, что у правящих матрон были дела поважнее, чем потеря нескольких рабов и бесполезная гибель ротов. Город был в безопасности, чтобы не случилось на острове, поскольку единственный путь через Донигартен был на лодке, а единственная лодка была в безопасности за фортом. Что, кстати, означало, что гоблины будут атаковать сквозь эту самую комнату.

Шакти сжала магический трезубец — любимое оружие семьи Ханзрин — и с угрюмым кивком покорилась судьбе. До чего дошло: благородные должны воевать с собственными рабами.