Швейк во Второй мировой воине - Бертольд Брехт

Эсэсовец. Как же это может быть?

Копецка (вздыхает). Не знаю. Может быть, это будет на поле брани, или на каком-нибудь передовом посту, или еще где-нибудь в том же роде. (Точно в замешательстве.) Но теперь довольно, а? Я должна заняться своими делами, а это так, только пустая шутка, вы ведь мне обещали, что воспримете это как милую шутку?

Эсэсовец. Нет, теперь уже не останавливайтесь, госпожа Копецка, я хочу узнать побольше об этой тайне.

Швейк. Мне тоже кажется, что вам бы не следовало оставлять господина военного в страхе и смятении.

Копецка подмигивает ему так, чтобы это мог видеть эсэсовец.

Но, пожалуй, и этого достаточно, кое-что нам, должно быть, лучше и не знать. Вот, скажем, учитель Варцек решил раз посмотреть в энциклопедии, что означает слово "шизофрения", - и его вскорости пришлось отвести в Ильменау, в сумасшедший дом.

Эсэсовец. Вы увидели по моей руке больше, чем сказали.

Копецка. Нет-нет, это все. Покончим на этом.

Эсэсовец. Вы утаиваете то, что видели. Вы явно подмигнули господину Швейку, чтобы он замолчал, потому что вы не хотели рассказать мне, в чем дело, но никакие уловки вам не помогут.

Швейк. Это правда, пани Копецка, ничего вам не поможет, вы имеете дело с эсэсовцем, мне тоже пришлось все выложить там, у них в гестапо. Хотелось мне этого или нет, я сразу же признался, что желаю нашему фюреру долгой жизни.

Копецка. Никто не заставит меня сказать моему клиенту то, что ему неприятно слышать. А то он перестанет посещать мое заведение.

Эсэсовец. Вот видите, вы что-то знаете, а сказать не хотите. Вы себя выдали.

Копецка. Второе "Г" у вас на ладони выражено совсем неясно, из ста человек ни один не заметит.

Эсэсовец. Что это еще за второе "Г"?

Швейк. Еще кружечку, пани Копецка, все это так интересно, что мне даже пить захотелось.

Копецка. Всегда одно и то же, вечно попадаешь в неприятное положение, когда поддаешься уговорам и начинаешь внимательно рассматривать руки из самых честных побуждений. (Приносит Швейку пива.) Второго "Г" я вовсе не ожидала, но раз уж оно там есть, ничего не попишешь. Если я вам это скажу, вы впадете в уныние, и все-таки от этого не будет проку.

Эсэсовец. Что же вы там прочли?

Швейк (дружелюбно). Должно быть, нечто дурное, ведь с тех пор как я знаком с госпожой Копейкой, я никогда не видывал ее в таком состоянии, а уж она-то насмотрелась на столько рук... Вы и впрямь можете это выдержать, вы чувствуете себя достаточно сильным для этого?

Эсэсовец (хрипло). А что там?

Копецка. Тогда я скажу вам, что второе "Г" означает геройскую смерть на поле брани - и ничего более. Надеюсь, это вас не удручает? Ну вот, теперь вы неприятно поражены. Так я и знала. Три кружки пива - с вас две кроны.

Эсэсовец (расплачивается, совершенно убитый). Все это чушь. Чтение по ладони. Ничего оно не значит.

Швейк. Именно так. Не принимайте этого близко к сердцу.

Эсэсовец (уходя). Хайль Гитлер!

Копецка (кричит ему вслед). Обещайте мне, что вы по крайней мере другим господам ничего не скажете.

Эсэсовец (останавливаясь). Каким другим господам?

Швейк. Из вашего отделения. Их ведь двадцать кроме вас.

Эсэсовец. А почему это их должно касаться?

Копецка. Потому только, что они связаны с вами на жизнь и на смерть. Чтобы их не волновать понапрасну.

Эсэсовец уходит, проклиная все и вся.

Заходите к нам почаще!

Толстуха (смеясь). Вот молодчина, так и надо, пани Копецка!

Швейк. Буря пронеслась. (Раскройте ваш портфельчик, пан Прохазка, пан Балоун может не выдержать.

Копецка. Да, давайте сюда, пан Рудольф, как это Мило с вашей стороны, что вы принесли обещанное.

Молодой Прохазка (слабым голосом). У меня ничего нет. Когда я увидел, как они уводят пана Швейка, меня словно ошеломило, всю ночь эта сцена была у меня перед глазами. Добрый день, пан Швейк, я вижу, вы вернулись! Простите, пани Копецка, мне особенно тяжело из-за вас, что я вас в такое конфузное положение ставлю в присутствии господ, но у меня не хватило духу. (В полном отчаянии.) Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь, все лучше, чем такое молчание!

Балоун. Ничего нет.

Копецка. Так... значит, вы ничего не принесли. Но когда вы вошли в зал, я дала вам понять, что мне нужно сперва выпроводить эсэсовца, и вы кивнули мне так, как будто сдержали свое слово.

Молодой Прохазка. Я не решился...

Копецка. Можете больше ничего не говорить. Я теперь вас понимаю. Вы не выдержали испытания ни как чех, ни как мужчина. Убирайтесь отсюда, и чтобы ноги вашей здесь больше не было!

Молодой Прохазка. Ничего лучшего я не заслужил. (Выскальзывает в дверь.)

Швейк (после паузы). Кстати о хиромантии. Парикмахер Криш из Мнишка вы знаете Мнишек? - так вот во время престольного праздника он предсказывал будущее по линиям руки и на вырученные деньги накачался, и один молодой парень, из крестьян, взял и повез его к себе, чтобы тот ему предсказал будущее, когда очухается, и, перед тем как заснуть, парикмахер спросил этого парня: "Как ваша фамилия? Вытащите у меня из нагрудного кармашка мою записную книжечку. Ага, значит ваша фамилия Кунерт. Приходите через четверть часа, и я дам вам записку, в которой будет стоять фамилия вашей будущей супруги". Потом он захрапел, но вскоре проснулся и что-то нацарапал в своей книжечке. Он вырвал этот листок, бросил его на пол, потом прижал палец к губам и сказал: "Только не сейчас, через четверть часика. Лучше всего, если вы станете искать этот листок на ощупь, с завязанными глазами". На бумажке, как потом выяснилось, было написано: "Фамилия вашей будущей супруги госпожа Кунерт".

Балоун. Этот Прохазка - преступный тип.

Копецка (гневно). Не болтайте глупостей. Преступники - это нацисты, которые мучают людей и угрожают им, пока те не теряют лучшие свойства человеческой натуры. (Смотрит в окно.) Тот, кто сюда идет сейчас, вот кто настоящий преступник, а не Рудольф Прохазка, слабый человек.

Толстуха. По-моему, мы тоже виноваты. Думается, можно бы не только пить сливовицу и шутки шутить.

Швейк. Не требуйте от себя слишком многого. Уж и то хорошо, что мы здесь и живы пока. Столько сил приходится тратить на то, чтобы выжить и пережить, что больше ни на что не хватает.

Входит Бретшнейдер в сопровождении эсэсовца.

(Весело.) Добрый день, господин Бретшнейдер. Не хотите ли пивца? Я теперь сотрудничаю с эсэсовцами. Это мне не повредит.

Балоун (злобно). Вон!

Бретшнейдер. Что вы сказали?

Швейк. У нас тут зашел разговор о еде, и господин Балоун вспомнил припев к одной народной песенке, которую мы все успели позабыть. Песенку эту исполняли главным образом на престольных праздниках, и речь в ней идет о приготовлении редьки. Неподалеку от Мнишка сажают такую редьку - крупную, черную, вы, наверно, о ней слыхали, это знаменитая редька! Я хотел бы, Балоун, чтобы ты исполнил для господина Бретшнейдера эту лесенку, это тебя взбодрит. Знаете, у него прекрасный голос, он даже в церковном хоре поет.

Балоун (мрачно). Итак, о черной редьке. (Поет песенку "О приготовлении черной редьки".)

Во время исполнения песенки Бретшнейдер, на которого все смотрят, не

знает, вмешаться ему или нет. Он то садится, то встает.

Большую, черную старательно приметь-ка,

Скажи ей ласково: "Сестричка, потянись!"

Но, понимаешь ли, дерьмолюбива редька,

И рукавицами не грех бы запастись!

Растет у дома редька

Горда собой сама,

Ее мы крепко дернем,

Ее мы вырвем с корнем

Из дерь-ма!

Ты можешь, впрочем, купить ее за грошик,

Потом старательно и тщательно отмыть,

И понарезать кучу ломтиков хороших,

И крупной солью, крупной солью посолить.

Соли ее, задрыгу,

И знай, что в этом суть,

И не давай ни мигу,

И не давай ни мигу

От со-ли от-дох-нуть!

ИНТЕРМЕДИЯ В ВЫСШИХ СФЕРАХ

Гитлер и его рейхсмаршал Геринг перед моделью танка. Оба сверхъестественных

размеров. Воинственная музыка.

Гитлер.

Милый Геринг, вот уже четвертый год

Продолжается мой без пяти минут победоносный

поход!

Война расширяется. Захватывает все новые

делянки,

Необходимы мне новые бомбардировщики,

орудия и танки.

Следовательно, если иным бездельникам потеть

неохота,

Скрутить их в бараний рог! Пусть работают на

мою войну до кровавого пота.

Позвольте заострить ваше внимание на вопросе

неком:

(Как обстоят дела с маленьким человеком?

Станет ли вкалывать он, не устроит ли мне

какого подвоха?

Геринг.

Мой фюрер, само собой разумеется, что наша

эпоха

Заставляет маленького человека в Европе

прилагать такие же старания,

Какие прилагают маленькие люди в самой

Германии.

Моему управленью рабсилы не страшна

никакая помеха!

Гитлер.

Да! Именно в этом залог успеха!

IV

Скамья на берегу Влтавы. Приходит парочка, стоят, тесно прижавшись друг к другу, смотрят на Влтаву, потом идут дальше. Затем появляются Швейк и его