Бабочка из Поднебесной - Светлана Лубенец

Хозяйка домика была очень миловидной с нежно-розовой фарфоровой кожей и чуть удлиненными к вискам карими глазами. Ника уже успела заметить, что китаянки вообще необычайно прелестны: с высокими скулами, точеными европейскими носиками и довольно большими глазами. Хозяйка домика двигалась очень плавно, неторопливо. Движения ее изящных рук притягивали взгляд, завораживали. Она рассказывала о сортах чая, показывала, как его правильно заваривать. Лулу так же неторопливо переводила, и Нике вдруг показалось, что время потекло по-другому или, возможно, даже приостановило свой бег. Девочка смогла ощутить себя здесь и сейчас, как бы наедине с собой, и это ощущение было новым и ошеломляющим. Оказывается, можно никуда не торопиться, целиком отдаваясь сиюминутному, его приятным мгновениям. Все остальное при этом отступает на второй план, делается неважным и малозначимым. За порогом чайного домика, за пределами чаепития остается суета повседневной жизни, а время, проведенное за столиком, целиком принадлежит Нике. Она наблюдала за работой хозяйки домика, слушала чайные истории и легенды, проживала их вместе с героями, наслаждалась тонкостями вкуса чаев, которые предлагались к дегустации, и чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Ника даже забыла, что рядом с ней пьют чай отец со Стасом, и увидела их по-новому, когда пришла пора покидать гостеприимный чайный домик. При этом Стас показался ей очень симпатичным, и она подумала, что совершенно напрасно сравнивала его с Долинским. Он вовсе не хуже, просто не такой, как Глеб, а потому стоит выбросить из головы мысли об однокласснике. Вон какими глазами он смотрит на нее! Да она ему нравится! Нравится!! Это уже не подлежит никаким сомнениям! Он ей тоже очень даже приятен! И, возможно, все у них получится, и они возвратятся в Россию больше, чем друзьями…

— Ну как вам чайная церемония? — Ника вздрогнула от звуков знакомого голоса. Перед ними неожиданно оказался Долинский, которого она только что собиралась окончательно выкинуть из своих мыслей, и девочка почувствовала, как в лицо ей бросилась краска. Зачем же? Почему же? Она же уж отказалась от него…

— Очень приятное времяпрепровождение, — ответил за всех Николай Иванович. — Меня так прямо совершенно расслабило и разморило. Пойду-ка я отдохну в номере. А вы можете погулять… Идет?

Нике ничего не оставалось, как согласиться с отцом, хотя она уже чувствовала, что ее покидает спокойствие, в которое она смогла погрузиться в чайном домике. Отец оставляет ее наедине с двумя парнями, а она никак не может определиться с отношением к ним. А надо ли определяться? Может быть, пусть все течет своим чередом? Ника ведь ощутила во время чайной церемонии удивительное состояние нахождения «здесь и сейчас», надо продолжать его в себе культивировать. Здесь и сейчас с ней два симпатичных молодых человека. Они оба ей приятны. Пусть они как-то проявят себя, и тогда она сможет разобраться, кто же на самом деле ее герой, а кто — так… проходной персонаж сказки ее жизни. Сказки? А что? Она сейчас находится в самой настоящей китайской сказке!

— Да-а-а… — протянул Стас, когда они уже шли по дорожке к озеру за отелем. — Чаепитие в Китае не просто употребление напитка. Ритуал! Я, конечно, и раньше это знал, но одно дело — знать, и совсем другое — самому участвовать в церемонии. Мне, например, понравилась чаша справедливости!

— Можно подумать, что ты теперь всегда заварку из чайника будешь переливать в такую специальную посудину, чтобы она перемешалась и стала справедливо однородной для всех… — с насмешкой проговорил Глеб. — Все равно ж будешь быстренько заваривать пакетики! Все эти церемонии — всего лишь игры… и в реальной жизни невозможны.

— Насчет церемонии ты, конечно, прав. Нам вечно некогда… Хотя… иногда можно выделить вечерок для такого неспешного чаепития. А вот пакетики… Нет! Мои родители их терпеть не могут. Отец говорит, что настой из бумаги не употребляет, и потому у нас их никогда не бывает. Он даже на работу термос берет, а не пакетики.

— Заварочный чайник все равно на любителя — это ж возня… Да и вообще… Вот скажи: ты можешь выпить за один раз шесть чашек чая?

— А зачем шесть-то? — удивился Стас.

— Ну как же? — в свою очередь удивился Глеб. — Разве вас не потчевали такой присказкой: первая чашка освежает, вторая — дает телу легкость, третья — благотворно влияет… кажется… на ум, четвертая — лечит организм, пятая — его очищает, а шестая — сближает человека с небожителями? Я мог, конечно, порядок перепутать, хотя… — Он улыбнулся, — …специально запоминал, чтобы где-нибудь блеснуть!

— Да, вроде бы и нам такое говорили… — согласилась Ника.

— Если во время какого-нибудь праздника не нажираться салатом оливье и селедкой под шубой, то вполне можно за вечер выпить и все шесть чашек, — сказал Стас. — Особенно если они небольшие!

— Но тогда…

Ника с удивлением поглядывала на двух своих спутников. Они с таким ожесточением бросали друг другу аргументы за и против чайной церемонии, будто важнее этого для них ничего на свете не было. Парни излишне горячились и почти выходили из себя. Ника вынуждена была их остановить:

— Перестаньте! Нашли тоже из-за чего злиться друг на друга! Из-за какого-то чая! Как хотите, так его и пейте! Или не пейте! Замените его на кофе или, например, компот… из сухофруктов!

— Да мы и не злимся… — смущенно отозвался Стас.

— Еще не хватало из-за чая… — подхватил Глеб, но Ника видела, что они продолжают поглядывать друг на друга довольно неприязненно.

Когда они подошли к озеру, Долинский вдруг сказал, обращаясь к Стасу:

— Слушай, приятель, ты не мог бы оставить нас с Никой вдвоем? Сходи пока во второй корпус. Там стоит огромнейший аквариум с такими красивыми рыбками, что от них глаз не оторвать! Посмотришь… сфоткаешь… ну а на обеде встретимся…

Ника не верила своим ушам. Тот самый Долинский, думами о котором она себя совершенно измучила, хочет остаться с ней наедине в таком красивейшем месте. Зачем бы? Ну не для того же, чтобы просто погулять с ней у воды? Для этого второй молодой человек не помеха! Неужели… Нет, не может быть…

— А я, знаешь ли, не любитель рыб, — довольно спокойно заявил Стас. — И мне плевать, какой они степени красоты. А аквариумы ненавижу с детства.

— Ну тогда… еще куда-нибудь сходи… Будь человеком!

— Я не могу оставить Нику!

— Почему вдруг? Сейчас белый день! Мы на территории отеля. С ней ничего не случится!

— Мне Николай Иванович Нику поручил. Я за нее отвечаю. А тебя я вовсе не знаю! Неизвестно, что ты за фрукт!

Девочка уже повернулась к Стасу, чтобы попросить его не лезть не в свое дело, но Глеб ее опередил:

— Это неизвестно, кто ты такой! А мы с Никой с первого класса вместе учимся! Так что лучше отвали по-хорошему!

Стас с посеревшим лицом повернулся к Нике. Ей очень хотелось, чтобы он побыстрей ушел, но она заставила себя сказать ему довольно миролюбиво:

— Не сердись, Стас! Мы просто поговорим с Глебом… и все… А на обеде действительно снова встретимся, а потом… наверно… опять пойдем на море. Уж очень жарко!

Стас, склонив голову набок, так внимательно оглядел ее с головы до ног, что Ника принялась неконтролируемо поправлять волосы и лямочки на топике. Молодой человек больше ничего не сказал, медленно развернулся и пошел в сторону отеля. Ника загадала: если он свернет в сторону корпуса, в холле которого стоит аквариум, о котором говорил Долинский, то все сложится хорошо. Что подразумевалось под словом «все», Ника решила для себя не определять. Все — это и есть — все!

Стас свернул к корпусу, где они жили и в холле которого не было никаких аквариумов. На мгновение у Ники пересохло во рту от непонятного страха. Потом она взяла себя в руки и даже внутренне посмеялась над тем, что загадала. Все это глупости, ерунда и, как говорит Глеб, игры. А настоящая жизнь — тут, у чудесного озера, где она осталась один на один с Долинским. Ну… конечно, не совсем один на один. У озера отдыхало, ловило рыбу и потребляло ее с пылу с жару много отдыхающих, но никто из них не знал ни Нику, ни Глеба, а потому можно было считать, что они находились наедине. Девочка повернулась к однокласснику и выпалила:

— Ну и что ты мне хотел сказать?

Глеб сорвал с куста ярко-оранжевый цветок, бросил его в воду и ответил:

— Я… в общем, я хотел тебя пригласить вечером поехать в Санью…

— В Санью? — удивилась Ника, старательно глядя на брошенный Долинским цветок. Он не уплывал, а лежал на воде, будто озеро было для него самым привычным местом. — Так это ж далеко! Мы так долго ехали… после самолета…

— Долго ехать из аэропорта, потому что всех туристов по очереди развозят по разным отелям и наш «Золотой бамбук» — самый последний. Разве ты этого не поняла?

— Нет… Но я чуть ли не весь путь проспала… так что…