Универсальный многослов. Книга для тех, кому интересно жить осмысленно - Андрей Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он решил использовать эту ситуацию – использовать ситуацию концлагеря! – для того, чтобы изучать людей, оказавшихся в крайних, нечеловеческих обстоятельствах. Силой своей воли и ума он, узник концлагеря, превратил фашистские застенки в научную лабораторию!
Виктор Франкл выжил, вышел из лагеря, написал книгу[2] о своих наблюдениях, которая сделала его величайшим психологом своего времени!
Итак, если творец – это человек, который сам создает свою реальность, то
раб – это тот, кто живет в чужой реальности.
Раб – это тот, кто существует, выполняя чужие, а не собственные желания.
Примеры Бродского, Франкла и еще огромного количества людей доказывают, что человека невозможно заставить быть рабом.
Рабство – это всегда выбор.
Обстоятельства могут способствовать – или не способствовать – свободе человека. Но и в социуме, и в отношениях между людьми окончательный выбор человек всегда делает сам.
Такой выбор встает перед большинством героев великих литературных произведений – от Анны Карениной Льва Толстого до Сотникова Василя Быкова; от героев древнегреческих мифов до персонажей фантастических романов Рэя Бредбери.
Рабом быть не стыдно, равно как и творческим человеком – не почетно.
Если человек не нарушает общих законов человеческого общежития, то он имеет право жить так, как ему хочется, как ему нравится, как ему удобно, наконец.
Однако надо помнить:
если Вы живете в чужом мире, ориентируясь на чужие желания, Вы проживаете чужую жизнь.
Вам комфортно в чужой жизни? Вам не жаль собственной? Вам интересно подчиняться и не любопытно делать свои открытия в собственной реальности?
О’кей, живите так.
Это Ваша жизнь. Это Ваш выбор. И никто не вправе навязывать Вам свой.
Вы хотите двигаться по жизни, ориентируясь на собственные желания? Вам нравится быть творцом, а не рабом? Вы хотите создавать свою реальность, а не прозябать в чужой?
Очень хорошо. Значит, надо стараться жить так, не обращая внимания на то, нравится это кому-то или нет.
Быть творцом или быть рабом – это выбор. Важно, чтобы он был свободным и осмысленным.
Я надеюсь, что, прочитав эту главу, Вы решите, раб Вы или творец.
Но и в том и в другом случае Вам важно выстроить свои отношения со временем.
О времени, о временах мы сейчас и поговорим.
VI. Время
Интересно, что заставило людей изобрести первые часы.
Ученые утверждают, что они были солнечными и изобрели их около 3500 лет назад.
Потом появились механические часы, часы с маятником, электронные… В 1948 году человечество изобрело атомные часы, которые за миллион лет могут ошибиться лишь на одну секунду, и возрадовалось, что ему удалось если не победить, то, уж во всяком случае, зафиксировать время.
Человечество, как водится, ошиблось.
На самом деле время невозможно зафиксировать, потому что это абсолютно субъективная категория.
Возьмем двадцать четыре часа: это ведь сутки, и все тут. Разве не так?
И так. И не так. Ведь на самом деле эти двадцать четыре часа имеют разную протяженность в тюрьме и на воле; в юности и в старости; летом и зимой; для жителя города и для обитателя джунглей; для мужчины и для женщины и так далее. Сорок минут на футбольном поле и сорок минут в ожидании врача тянутся не одинаково. Пять минут утром, когда не хочется вставать, и пять минут перед стартом космического корабля – это ведь совсем разное время.
Количество прожитых лет также не является сущностной характеристикой человека. Станислав Говорухин в весьма зрелом возрасте продолжает снимать очень хорошее кино. Олег Табаков в семьдесят лет стал отцом чудесной Маши, не уставая руководить двумя театрами и собственным театральным колледжем. Когда смотришь на актера Александра Збруева, невозможно поверить, что ему за семьдесят.
Да мало ли таких примеров?
Старость отличается от молодости вовсе не количеством прожитых лет. Главное отличие: в старости человек живет прошлым, а в молодости – будущим.
Если человек не устал мечтать в восемьдесят – он молод. Если в сорок он только и делает, что кичится прошлыми заслугами, – он стар.
И возраст тут вовсе ни при чем.
У каждого из нас собственное понимание времени и собственные взаимоотношения с ним.
Когда молодой человек ругает девушку, которая всегда опаздывает на свидания, он не в состоянии осознать, что у нее просто иное понимание времени, для нее оно те чет иначе, чем для него. Вот и все. Она не виновата. Ругаться с ней в надежде, что она исправится, – бессмысленно.
Бесконечные попытки зафиксировать время привели к тому, что мы стали пленниками того явления природы (а время – это явление природы, оно придумано не нами), которое каждый из нас воспринимает абсолютно субъективно.
Зависимость от времени – а ей подвержены все мы, – это своего рода зависимость от формы; содержание времени, а также понимание этого содержания у каждого свое.
Отсюда, например, трагедии пожилых людей, которые не только ощущают себя, но и, по сути, являются молодыми. Однако весь мир указывает им на то, что их время кончается. Пожилому человеку трудно устроиться на работу, хотя он может быть здоровее, опытнее и профессиональнее молодых.
С другой стороны, старик нам часто кажется мудрым. Хотя отнюдь не все люди мудреют с годами.
Человек может кричать: «Я отдал этому делу всю жизнь!» – и быть искренне убежденным в том, что это дает ему какие-то права. Не дает. Важно не сколько лет отдано делу, а сколько реально сделано.
Количество времени не является критерием.
Можно прожить с человеком десять лет и не узнать его, а можно узнать за два дня. Можно делать работу годами – и ничего не получится, а можно сделать ее быстро и с первоклассным результатом.
Понятно, что бывает и наоборот.
У каждого – свое время, и у каждого – собственное его понимание.
То самое время, в добровольном плену у которого мы находимся, имеет еще и социальный подтекст. Помните газетные заголовки «На ступило новое время» или «Времена чего-то там ушли в прошлое»?
Однако это всего лишь метафоры. Осознать время, в которое человек живет, можно лишь отойдя на некоторое историческое расстояние. Но и в этом случае взгляд будет во многом субъективным. Поэтому история – это не наука о том, что происходило в прошлые времена, а взгляд конкретного историка на прошедшие годы. И здесь нет и не может быть объективности. Каждый выбирает тот взгляд на прошлое, который ему ближе.
Но поскольку время – это явление природы, просто взять да и выбросить его невозможно. Не получится вовсе не обращать на него внимания – оно ведь действует на нас.
Давайте подумаем, как влияют на нас разные времена: прошлое, настоящее, будущее.
Прошлое дает нам опыт.
Что такое опыт?
Опыт – это не количество прожитого, а количество понятого.
Прошлое работает как «поставщик опыта» только в том случае, если мы в настоящем умеем осмыслять то, что произошло, и делать выводы.
Кроме того, прошлое дарит нам воспоминания, которые нужны нам не только (а может быть, и не столько) для того, чтобы набраться опыта, но и для того, чтобы полечить душу в момент, когда мы особенно в этом нуждаемся.
Воспоминания – это эмоции, законсервированные в душе, эдакие витамины, которые мы поглощаем, когда необходимо подпитать душу.
Жизнь человека состоит из хорошего и плохого, светлого и темного, доброго и злого… В общем, из чего только не состоит жизнь человека!
А жизнь памяти состоит лишь из хорошего, светлого и доброго. Во всяком случае, вспоминать о плохом нам гораздо труднее, нежели о хорошем.
Наша память не просто избирательна, она добра. Именно поэтому она лечит душу.
Никакой логикой это свойство памяти объяснить невозможно. Его можно только констатировать.
Чем старше становится человек, тем отчетливее он понимает, что окружающий мир пронизан воспоминаниями: квартира, улица, скамейка, кинотеатр, дом… Все о чем-нибудь напоминает. Едва ли не каждый взгляд, каждый шаг услужливо подсказывает добрые воспоминания.
Причем то, что в прошлом казалось прекрасным, – таковым и остается. А то, что мучило, изводило, – представляется милым и даже смешным. И уж точно – не безнадежным.
Даже самые «ужасные ужасы» прошлого в настоящем переживаются спокойнее, потому что мы понимаем: нам удалось этот кошмар преодолеть и победить.
В самом крайнем случае мы отторгаем печальные воспоминания: «Не хочу, не буду об этом вспоминать!»
У памяти добрая оптика: с вершины лет прошлые радости кажутся большими, нежели они были на самом деле, а гадости – куда меньшими, чем представлялись много лет назад.
Из этого следует очень важный вывод: