Седьмое небо. Танго скорпионов - Владимир Козлов

– Наверное, вы правы, – завязал я со своим прошлым давно, хотя я и никогда не был опасным для общества. Был мальчишеский азарт и склонность к риску. А если есть риск по криминалу, значит вход в красно – каменную тюрьму неизбежен. Нашу тюрьму называли дачей Раевского или Краснокаменка, – пояснил он, дотронувшись рукой до своих густых вразлёт бровей, и посмотрел в окно, где заставляя дребезжать стёкла, завывала пурга.

– Каждая тюрьма в любой стране имеет своё название, – произнесла Анюта, – и все эти названия дают тюрьмам сами арестанты за их значимость.

– А что же за чудовищная ошибка произошла с вами? – спросил Виктор.

Она опустила глаза в пол и недовольно сморщила нос, что сразу про себя отметил Виктор.– Но если вам неприятно воспоминать прошлое, то не говорите, я не обижусь, – попытался он исправить положение.

– Приятными эти воспоминания не назовёшь, но я вам охотно расскажу про мою незаконную каторгу, – сказала она.– Вы располагаете к откровенности, – доверчиво обвела Анюта его своим взглядом.

Она вытащила из кармана пачку сигарет «Моро» и закурила:

– Это дело было в Игарке шесть лет назад. Я считалась в то время уже опытным геологом. Меня на гидрографическом судне вместе с молодым геологом отправили за неделю до глобальных работ приводить в порядок наш сезонный летний лагерь. Но вначале был лагерь нашей геологической партии в сто пятьдесят километров от этого места, где мы сейчас находимся, – начала она свою исповедь.

Новичёк

Он появился в экспедиции неожиданно с большой сумкой наперевес и с профессиональной видеокамерой. Звали его Артур по фамилии Курылёв. Артур стал себя вести так, будь – то всю жизнь проработал геологом. Он учил всех, и смело отдавал команды опытным геологам, которые относили в экспедициях более десятка штормовок и истоптали не одну пару сапог. Все знали, что этот парень появился не случайно в экспедиции, а по звонку своего влиятельного папаши из Красноярска. Персонально парень был прикреплён к Анюте Солати, которую все звали Пушицей. К молодому геологу никто не прислушивался, но вид делали, что одобряют его слова. Зачем геологам было спорить с человеком, который не имел никаких видов на тундру. Он всем говорил, что родной папаша отправил его временную ссылку до августа, чтобы вес нагулять и запечатлеть на камеру редкие северные ландшафты.

Это был высокий и худосочный парень с бледным, как его зубы лицом. Несмотря на дистрофическую фигуру, Артура его, без всякого сомнения, можно было назвать красавцем. Он был белокурый и его причёска, как у Сергея Есенина всегда была ухожена. Чуть вздёрнутый к верху нос никогда даже при его проявленном недовольстве ни одной ноздрёй не менял своего очертания. Но как он только начинал улыбаться, то его привлекательность преображалась в отвратительную рожу. Это была отрыжка хамства и высокомерия молодого сноба.

По вечерам он покидал лагерь, не забыв захватить с собой камеру. Никто за ним никогда не следил, он приходил поздно, когда уже все спали. Экспедиция догадывалась, что он ходил в небольшой посёлок ненцев, но что он там делал, никто не знал. А, утром не выспавшись, Артур, поднимался под сильным напором геологов недовольным и раздражённым, поливая грязными словами тех, кто не дал ему в полной мере почивать, оборвав ему сладкие сновидения. Так – же порядком доставалось и заснеженной тундре, которая не желала сбрасывать с себя белое покрывало, несмотря, что по календарю шли последние дни весны.

– Ты приехал сюда трудиться Артур, а не отсыпаться как ежик. Будь добр соблюдать наш режим, – каждое утро назидательно повторяла ему Анюта.

– Ты мне, что мама родная или патриарх всея Руси? Проповеди читать мне не надо? – недовольно огрызался он, – я сам с усами, или ты втюрилась в меня по уши? Присосалась, как пиявка. Так знай, что я не люблю немытых женщин. От них дурно пахнет.

– Дурень сиволапый, – без злобы бросила ему Анюта, – в отличие от тебя я моюсь каждодневно, не смотря, что для женщин геологов ещё не изобрели автономный восходящий душ.

– Ты парень давай осторожней разбрасывайся словами? Не надо упражняться в безумстве, – осёк его Гриша Буслаев, – геодезист и по совместительству моторист, – а не то мы тебя упакуем в контейнер и с началом ледохода отправим на льдине к своему высокому папаше.

– Да ну вас вихлявой походкой, помахивая полотенцем, подошёл к рукомойнику Артур, – лучше в Чуйской долине на маковых плантациях работать, чем в вашей проклятой «хлопковой» тундре.

– Ну, вот и вали туда, – сказала Анюта, – и запомни тундра не любит разгильдяйства, она уважает дисциплину. И ещё заруби себе на носу, если хоть раз пойдёшь в селение этносов, сама доложу начальнику экспедиции. Он мне лично поручил поглядывать за тобой, чтобы ты ягелем не обкушался, как северный олень.

– Ах, так ты шпионка, – скривив губы от нахлынувшей злобы, заявил он, – Мата Хари, значит, в нашем стане объявилась. Запомни пуговица, – за мой досуг мне зарплата не идёт и свободным временем я волен распоряжаться по своему усмотрению. А к этносам я ходил, и ходить буду. Мне надоела ваша гороховая каша с тушёным мясом и сухая картошка. А в посёлке я олешку кушаю и краля у меня там богатая. Зовут Огдо, – она дочь почтенного человека. Почти ханша.

– Так ты же только сейчас говорил, что не любишь немытых женщин, – засмеялась Анюта, – а у них в посёлке двадцать дворов и баню, они топят в лучшем случае раз в месяц.

Артур повернулся к Анюте лицом и, заикаясь, произнёс:

– Ты, что не поняла она ханша и моется только в парном молоке или в родниковой воде.

К Артуру подошёл Алёша Маркин и, положив ему на плечо свою тяжёлую руку, так, что тот согнулся под её тяжестью и прямо в ухо пробасил:

– А я думаю не шпионка у нас появилась в стане, а великий придурок с гремящими костями и блудливыми глазами. Мы поголовно знаем всех жителей в посёлке. В том числе и Юрзу, у которого в доме через щели пола лишайник пробивается. И если его безграмотная дочь Огдо почти ханша, то я тогда господь бог. Давай умывайся, – повернул он Артура к рукомойнику и вперёд навстречу ветру. Скоро, как только полностью Енисей освободится ото льда, поменяешь дислокацию вместе с Анютой. Поедете ближе к югу в Игарку, займётесь там покраской комнат. Позже к вам приедет Гриша, – дизель будет запускать. Так, что даю тебе мудрый совет. Не доставай Пушицу своим ядовитым гонором иначе она тебя бросит там комарам на съедение. Мы здесь тоже не задержимся. Следом за вами приедем, как только завершим все дела здесь.

Не знали тогда никто, что слова Маркина окажутся пророческими. Артур нарушит все заповеди суровой природы Крайнего Севера, и закончит в Игарке свой короткий жизненный путь.

Не ешь бананы Артурчик

Ледоход на Енисее, это удивительное зрелище, и за ним наблюдают не только те, кто живёт на берегах самой полноводной реки России, но и те, у кого дома стоят в глухих уголках Красноярского края, а также нагрянувшие на берега Енисея туристы. Этот процесс природы, напоминал сибирякам, что наступило лето и ждут его жители Восточной Сибири не меньше Северного сияния. Толстые льдины громадных размеров, которые были предварительно разрезаны острым носом ледокола, стремительно неслись по реке. Они прорывались, словно танки вперёд, взламывая и сокрушая на своём пути боле тонкие пласты льда. Если где-то создавались заторы то ненадолго. Мега-льдины с лёгкостью разрушали перед собой все препятствия и более тонкий ледяной покров. Тем самым, очищая для себя путь. В это время на реке стоит оглушительный треск, который наблюдавшие люди восхищённо воспринимали с оглушительным криком и свистом. Это зрелище неповторимое, такого ледохода не знает ни одна Российская река. Енисей могуч, – это Антей среди всех рек России. Он знаменит не только благодаря своим судоходным притокам, как Ангара и Подкаменная Тунгуска, но и близким родством с самым холодным северным Карским морем, которое в октябре месяце, словно мороз-воевода при помощи бога Борея начинает дуть свои лютые морозы на низовья Енисея и планомерно сковывает реку толстыми льдами. Енисей сердит во время шторма и не сладко тому придётся, кто с пренебрежением относится к его нравам, выходя на лодке или катере в непогоду рыбачить в низовья реки. Зачастую эти беспечные люди на берег уже не возвращались. Их лодку или катер, может окутать гигантская волна, от которой ни спасательный круг, ни жилет не поможет. Эта волна не теплых морей, а сурового, не любящего шуток Енисея, где вода даже в летнее время редко бывает выше нуля градусов. За считанные минуты происходит переохлаждение организма, и человек бесследно исчезает в пучине этих хмурых вод. Как только ледоход пройдёт так на следующий день река сразу оживает. Начинают сновать юркие катера и буксиры. Это значит, что морские ворота в порт Игарку открыты. Из Карского моря появляются труженики-сухогрузы, чтобы до отказа загрузится российским экспортным лесом.