Школа гетер - Елена Арсеньева

Доркион сползла с высокого откоса, выскочила на тропинку — и с разбегу налетела на какого-то человека.

Орестес?! Что он тут делает?!

Но юноша опередил ее с вопросом.

— Что ты тут делаешь? — хмуро буркнул он. — Отец послал меня искать тебя.

— Дай пройти, я спешу! — воскликнула Доркион, пытаясь проскочить мимо него по узкой тропке, но Орестес успел схватить ее за руку:

— Куда спешишь? Зачем?

— Ты что, ослеп? — изумилась Доркион. — Взгляни на море — там корабль! Это мой отец приплыл за мной, как обещал много лет назад. Отпусти же меня!

— Приплыл за тобой? — повторил Орестес, не выпуская ее руки. — Значит, он увезет тебя?

— Да, увезет! — счастливо расхохоталась Доркион. — Я увижу Афины, но гораздо больше мне понравится Коринф, где я буду служить в храме Афродиты. Это предначертано, поэтому не стой на моем пути, а то пожалеешь!

Она всего лишь хотела предостеречь Орестеса, но забыла, какой он гордец и забияка. Его ясные синие глаза грозно потемнели:

— Ты мне угрожаешь, маленькая глупая косуля? Нет, ты не косуля, ты просто дурная коза! Будешь служить в храме Афродиты?! Ты что, не знаешь, что это такое?

— Конечно, знаю! — вызывающе ответила Доркион. — Я буду возжигать курильницы, отпускать на волю белых голубей и приносить цветы на алтарь богини. Помнишь, к нашим источникам приезжал лечиться жрец из храма Аполлона, что в Марсалии? Он ночевал в нашем селении. Разве ты не слышал его рассказов о храмовых службах?

— Слышал, конечно, — кивнул Орестес. — Но я также слышал о том, что он рассказывал о службах в других храмах. Этот жрец много повидал разных городов, бывал он и в Коринфе. Знаешь, что такое — служить в тамошнем храме Афродиты? Это означает, что ты должна будешь отдаваться всем, кто пожелает. Странник или местный житель, молодой или старый, красавец или больной проказой — любой может пожелать тебя, и ты никому не должна отказать под страхом проклятия богини! Тебя будут покупать за деньги, как вещь!

Орестес пристально уставился на Доркион, надеясь, что она испугается, однако девушка только плечами пожала:

— Ну, ты прекрасно знаешь, что больные проказой просто так по улицам не шляются и в храмы их не пускают. А отдаваться любому мужчине… Разве не это ждет меня и здесь? Разве не так живут общинные дочери в наших селениях? Они становятся женами для каждого. Ко мне может подойти кто угодно и потребовать моего тела. Я удивляюсь, что этого до сих пор не произошло. Наверное, меня еще считают слишком маленькой. Или я некрасива…

— Никто не подходит к тебе потому, что мой отец выбрал тебя для меня! — воскликнул Орестес. — Он понемногу выплачивает долг общине. Да-да, я подслушал разговор старосты и отца. С тех пор староста запретил нашим мужчинам даже думать о тебе! И как только отец все уплатит, ты станешь моей женой.

— Значит, твой отец просто покупает меня у общины? — с презрением спросила Доркион. — Как вещь? Твоя мать больна, и вам в хозяйстве понадобилась хорошая работница? Но гораздо проще было бы меня попросить помочь, а не брать в жены и не тратить деньги!

Орестес был так поражен этими словами, что отпустил ее руку, и Доркион мигом бросилась бежать.

— Погоди! — послышался сзади полный отчаяния голос. — Погоди! Да, мать больна, но это не потому… Это не из-за того, что нам нужна работница! Я хочу, чтобы ты стала моей женой! Я этого хочу больше всего на свете! Я люблю тебя!

Доркион даже споткнулась от изумления и приостановилась:

— Не ври! Ты бьешь меня! Ты назвал меня уродиной!

— Я нарочно! — закричал Орестес. — Клянусь всеми богами Олимпа! Я делал это нарочно! Мужчины говорят, что женщина может превратить в тряпку того, кто откроет ей сердце! Я боялся твоей власти надо мной, притворялся, что злюсь на тебя, но отец все понял, именно поэтому он хочет выкупить тебя, хотя в округе есть невесты с хорошим приданым! Остановись, Доркион! Не уезжай! Не покидай меня! Умоляю: пойдем к источнику Афродиты! Прямо сейчас! Ты станешь моей женой, и тогда никто не сможет забрать тебя у меня!

Орестес был уже близко. Вот-вот он нагонит Доркион и схватит в объятия! И тогда…

Сердце Доркион так и подпрыгнуло от счастья. Орестес… его глаза и золотое руно волос, его губы!.. Но тут же слова: «Все, что может помешать исполнению жребия, будет сметено с пути!» — вновь всплыли в ее памяти.

Нет, Орестес не для нее. И надо с этим смириться!

— Пусть твой отец поищет для тебя невесту с хорошим приданым! — крикнула она и захохотала, чтобы оскорбить Орестеса, чтобы он обиделся и ушел прочь. Однако он не остановился и почти поймал ее, но, на счастье Доркион, они уже были в селении.

Все жители собрались на берегу, около небольшой лодки. Тут же стояли двое хмурых людей весьма странного вида. Они были бриты наголо и загорели до черноты. У одного, постарше, — горбатый тяжелый нос, толстые, будто вывернутые, обветренные губы и прищуренные, цепкие черные глаза. У другого, тоже темноглазого, свирепого, хоть совсем еще молодого, лицо крест-накрест рассечено шрамами. На незнакомцах были надеты короткие кожаные безрукавки и шаровары, какие, по слухам, носят сарацины, только шаровары эти были короткие, до колен. Шеи, уши, запястья эти люди щедро увешали украшениями из ракушек и кораллов, но среди них можно было различить и блеск золота. За широкими поясами заткнуты большие кривые ножи.

Доркион замедлила бег и встревоженно огляделась. Эти люди, конечно, мореходы, но они не похожи на эллинов. И отца что-то не видно… О боги, неужели это не его галера? Неужели он забыл о своем обещании и все в жизни Доркион случится так, как того хочет Орестес?! А встреча у источника Афродиты и пророчества незнакомки — не более чем досужая болтовня?!

Орестес немедленно нагнал приостановившуюся Доркион и схватил за руку.

Но она вырвалась и подбежала к незнакомцам, вопрошая:

— Вы знаете Леодора с Икарии? Это мой отец!

При этих словах хмурые лица мигом прояснились, и даже страшные шрамы молодого морехода показались не такими уродливыми.

— Ну вот! — воскликнул первый, который был постарше. — Вот и она! А эти люди клянутся, что здесь нет и не было никакой Лаис!

Доркион кивнула:

— Здесь никто не знает, что отец назвал меня этим именем. Однако где же он? И кто вы такие?

— Это слово — лаис — твой отец услышал от меня, — сказал старший мореход. — Мы с ним когда-то бежали из плена, не раз спасали друг другу жизнь, стали друзьями.

— Значит, это о тебе говорил отец, ты тот самый са…

Доркион осеклась. Если она назовет этого человека сарацином, неизвестно, как воспримут это люди. Еще набросятся на него, растерзают!