Маска Цирцеи - Генри Каттнер

Думаю, именно после этих слов я поверил Паниру - удивительному созданию таинственного, давно утраченного мира. Даже заглянув в его желтые глаза с козлиными зрачками, обращенные на рощу за моей спиной, и увидев в них удовлетворение, я решил, что он просто разглядывает дриаду, настолько непринужденным и доверительным был его тон. Да, я поверил Паниру с его курносым носом и насмешливой улыбкой, с кривыми рогами, торчащими из путаницы кудрей. Даже если бы опасения не покинули меня сами по себе, их наверняка разогнали бы слова Панира и его улыбка.

- Ну что, успокоился? - спросил он неожиданно тихим и серьезным голосом.

Я кивнул. Просто удивительно, насколько быстро весь ужас ушел из меня, может, благодаря очищению самой погони, а может, потому, что мой разум возобладал над разумом Язона.

И все-таки от меня кое-что осталось. Где-то глубоко, где-то очень далеко по-прежнему таилась бесплотная тень. Язон знал такое, о чем я не имел понятия... пока. И, вероятно, имел причины бояться. Может, вскоре их узнаю и я?

Панир качал головой, словно все это время наблюдал мыслительные процессы, проходившие в моем мозгу. Он широко улыбнулся, помахал коротким хвостом и сделал несколько шагов вдоль берега.

- Напейся, - сказал он. - Тебя должна мучить жажда после такой беготни. Если хочешь, искупайся. Я посторожу.

"Посторожу..." От кого? Мне было интересно, но я не спросил его. Мне требовалось время, чтобы упорядочить хаотичные мысли.

Сначала я напился, потом сбросил свою одежду и погрузился в ледяной источник. Панир смеялся над моими криками и дрожью. Прудик был слишком мал, чтобы в нем плавать, поэтому я собрал немного песка и тер им кожу, пока она покраснела. Я смывал с себя пот страха... страха Язона, а не моего.

И все это время я размышлял, но так и не нашел ответа. Потом, выйдя из воды и одевшись, я сел на мох, вопросительно глядя на козлоногого.

- Ну что ж, - просто сказал он. - Хорошее свидание устроил Цирцее ее любовничек. Ты бежал, словно испуганный заяц. Я никогда особо не любил Язона, но если это ты...

- Я не Язон, - ответил я. - Я помню жизнь Язона, но в моем мире после его смерти прошло уже три тысячи лет. Возникли новые народы, они говорят на других языках... - Тут я удивленно умолк, впервые поняв, что говорю по-древнегречески, совершенно свободно и с акцентом, отличающимся от того, которому учился в университете. Воспоминания Язона, выражаемые на его родном языке и идущие из моих уст?

- Ты говоришь совсем неплохо, - сказал Панир, жуя стебелек травы. Он лег на живот и стучал по мху одним из своих копыт. - Твой и мой миры как-то странно соединены. Не знаю, как, да меня это и не волнует. Фавнов вообще мало что волнует. - В глазах его засверкали желтые огоньки. - Ну, может, несколько вещей. Охота и... здесь свободное общество, и человек уже давно не поднимает на нас руки. Без малейших опасений входим мы в любой город, в любой лес. Я мог бы стать тебе полезным другом, Язон.

- Похоже, друзья мне здорово понадобятся, - ответил я. - Может, ты сперва расскажешь о том, что же произошло в храме на самом деле. И почему я оказался здесь?

Панир наклонился к источнику и взмутил воду. Потом заглянул вглубь.

- Наяда молчит, - сказал он, искоса поглядывая на меня. - Ну что ж, многие герои и могучие боги писали хроники этого мира. Но все герои давным-давно умерли, и большинство богов вместе с ними. Мы, фавны, не боги. Может, именно твоя слабость мне и нравится, Язон. Ты не великий герой, это ясно было по тому, как ты бежал. О Отец, как же ты бежал! С каким презрением твои ноги отталкивали землю! - С этими словами сатир лег на спину и весело заревел.

Я не смог удержаться от улыбки, понимая, какое представление устроил, удирая через лес.

- Похоже, тебе предстоит веселиться и веселиться, - заметил я. - Судя по тому, что я уже увидел в твоем мире, я еще немало побегаю.

Панир совсем развеселился. Наконец он сел, вытирая глаза и не переставая хохотать.

- Ты умеешь смеяться над собой... - сказал он. - Великим героям это не под силу. Может, это означает, что ты не герой, однако...

- Когда я побольше узнаю и раздобуду оружие, - прервал я его, тогда, возможно, бегать будут другие.

- Тоже неплохо сказано. - ответил Панир.

- Так что же произошло в храме? - настаивал я, утомленный пустой болтовней. - Это была жрица Цирцея? Или Маска?

Он пожал плечами.

- Кто знает? Я ее никогда не надевал. Знаю только, что с тех пор, как умерла первая Цирцея, каждый раз, как жрица, молящаяся от ее имени, наденет Маску, она говорит тем же древним языком и смотрит теми же глазами, которые некогда знавал Одиссей. Когда жрица снимает ее, она становится сама собой... что ты и видел. Но в Маске что-то продолжает жить, и это что-то вдохновляется очень старой любовью и не менее старой ненавистью. Это что-то некогда было Цирцеей, оно до сих пор не может успокоиться. И все из-за Язона. Так что ты сам скажи мне, что это такое, или не задавай больше вопросов.

- Не знаю! - отчаянно крикнул я.

- Но ты же явился сюда. - Он поскреб голову у основания левого рога и оскалился в усмешке. - Ты явился сюда и, думаю, не без причины. Жаль, что ты выбрал неподходящий момент, чтобы ответить на зов Цирцеи. На твоем месте я тоже ответил бы... когда ей было лет на сорок меньше. В те времена она была ничего себе девицей. Хотя и не для Панира. В лесах есть достаточно много дриад, и Паниру не приходится скучать. Но если бы Цирцея звала меня так, как тебя, я прибыл бы раньше. Или позже. Если бы молодая Цирцея сейчас была бы жива, стоило бы ее найти.

- Молодая Цирцея? - повторил я.

- Ты сам видел, насколько стара эта Цирцея. Если хочешь знать, она близка к концу своих дней, Я был молодым козликом, когда на Язона было наложено проклятие Гекаты, и с тех пор видел появление и исчезновение не одной Цирцеи. Не помню уже, сколько их было. Коща уходят старые друзья, сбиваешься со счету. Но если говорить о новой Цирцее - да, тут было на что посмотреть. Однако жрецы из Гелиополиса умертвили ее три дня назад. - Он склонил рогатую голову и улыбнулся мне.

- Не думаю, чтобы это очень меня взволновало, - сказал я. - А что такое Гелиополис?

- Крепость Аполлиона, город из золота, где огнем и кровью воздают почести Агнцу. Между Аполлионом и Гекатой исстари идет война. Легенда гласит, что ее нельзя ни выиграть, ни проиграть, пока "Арго" не привезет назад Язона. Полагаю, это и есть причина, по которой ты здесь оказался. Войны между богами - не мое дело, но я не прочь послушать сплетни.

- Из твоих слов можно сделать вывод, что Цирцея надолго забыла Язона, - я говорил неторопливо, стараясь выделить какой-то смысл из его болтовни. - Правда заключается в том, что Она не успокоится, пока не достанет его... через меня? Значит, зов, о котором ты говорил, долго оставался без ответа.