Холодная кровь - Анатолий Радов

Пещера оказалась не глубокой, метров в семь всего. Скинув с себя лишний груз, быстренько обследовали окраины леса. Возвращались к пещере с полными охапками шесть раз, пока, наконец, слабость не дала о себе знать конкретно. Конечности стали понемногу неметь, голова соображать как-то похуже. Такое ощущение, что не спал пару суток и вот-вот вырубит прямо на ходу.

Костёр развели ближе к входу, как могли прикрыли его наломанными ветками ближайших кустарников, чтобы в ночи отблеск костра не маяковал на всю округу, и Хлох завалился на расстеленный «Саламанд». Использовать его в качестве матраса мы всё-таки решились. Ну не на холодной же земле валяться?

За входом быстро нарисовалась темнота, засверчала и запиликала какая-то местная ночная живность. Пару раз мне слышался далёкий рёв, но его я списал на глюки от «переохлаждения». Хотя, сидя возле костра, я чувствовал, как исходящее от него тепло, приводит мой, успевший поостыть организм, в норму.

Дара

Автомат по конструкции почти не отличался от тех, которыми пользовались люди. Страсть к оружию осталась у неё и после смерти. Дара частенько материализовывалась на своём участке, неспеша изучая всё то, что изобретали её «подопечные». С «оружием» был наиболее тесный «контакт». Она научилась стрелять из аркебуз, мушкетов, винтовок, потом автоматов и пулемётов. Во время второй большой войны, случившейся на её участке, она жадно следила за разработками всех принимавших в конфликте сторон. Конечно, была б её воля, она бы не допустила этой войны. Как и всех остальных. Но энжи не имеют права вмешиваться в естественное историческое развитие, в их полномочия входит только сортировка душ погибших или умерших, и предупреждение о глобальных катастрофах. В этом случае в «игру» вступают Конструкторы. Никто из Землян так и не узнал о ещё двух десятках Б-29 с «Малышами» и «Толстяками» на борту, которые поднялись в воздух в начале осени сорок пятого. Потеряв такое количество самолётов, которые исчезли, не долетев до границ одной из крупных держав, их хозяева решили ограничиться двумя успешными бомбардировками маленькой островной страны...

Ещё одной страстью Дары были языки. Все Земные за пятьсот лет она изучила и пользовалась ими, как родным французским. Когда её приглашали в гости другие энжи, в основном, чтобы похвастаться каким-нибудь изобретением или событием на их участке, она с жадностью изучала языки посещаемой планеты. Так было и с участком Тора. Вот только приглашал он её не для хвастовства чем-то там произошедшим, а чтобы предложить составить пару...

- Вы в таких ботинках далеко не уйдёте, – вырвал её из памяти голос Вика. – Мозоли натрёте.

Дара вскинула голову и посмотрела на паренька.

- И что ты предлагаешь?

- У меня ещё тётка есть в посёлке, она хорошая. Она одежду даст.

Дара задумалась, потом поднялась и несколько раз прошлась туда-сюда. В таких ботинках и правду далеко не уйдёшь.

- Хорошо, – согласилась она, подойдя к пареньку. – Рука как?

- Болит, – честно ответил Вик. – Очень.

- А что ты тётке скажет про рану?

- Скажу... порезался.

Дара присела, осторожно взяла его за руку, и подняв, осмотрела. Слишком уж не походит на обычный порез, даже перевязанная. Но где ещё взять одежду, она не представляла. Да и не только одежда понадобится.

- Ладно, давай попробуем, – Дара поднялась, а следом и Вик.

- Тут недалеко. Быстро дойдём.

Он бросил взгляд на ноги Дары, и его лицо просветлело.

- А давайте поменяемся пока обувкой. У меня ж поменьше дядьковой.

- Хм, а ты умный, Вик, – Дара улыбнулась. – Помоги только одну вещицу отыскать. Красный кристалл, небольшой. Он вон там где-то.

Дара указала на то место, где валялся труп.

Переобувшись, они минут пять ползали по траве, пока не нашли маячок, а потом двинулись по узенькой тропке, едва виднеющейся среди подсохшей, плетущейся травы. Вик шагал впереди, налегке, согнув раненую руку и прижав её к груди, Дара шла следом, с висевшими на плечах автоматами. С нижними ветвями деревьев, которые пестрели яркой осенней листвой, и нависая над тропинкой, загораживали путь, она поступала так же, как парень. Если Вик отодвигал их рукой, отодвигала и она, если уклонялся, то и она уклонялась. На каждой планете у флоры свои нюансы – это Дара знала. Погостила за пятьсот лет на семи. А быть проткнутой непонятной колючкой, когда у тебя человеческое, из плоти и крови, а значит, уязвимое тело, ей не хотелось.

- Дальше поле, – Вик вдруг остановился и указал рукой на чернеющую среди деревьев распаханную землю. – Посёлок за ним.

- Я тебя буду здесь ждать. Постой.

Дара придержала уходящего парня за плечо.

– Ты с дядькой жил?

- Да, – Вик кивнул.

- А у вас дома патроны есть?

- Ой, да полно. Дядька у гарнизонных покупал по три кона за десяток. Иногда и по сотне приносили за раз.

- Тогда сначала зайди домой, возьми сумку или рюкзак, и собери в него патроны, лекарства, бинты, если есть. Ну и еды какой-нибудь.

Чувства голода Дара не испытывала уже давно, и теперь с непривычки ощущала его, как что-то даже приятное. Но рано или поздно принять пищу придётся.

- Вы голодны? – спросил участливо Вик.

- Нет. Но в дорогу не помешает.

- Я у тётки попрошу, а-то у нас дома только консервы и хлеб.

- У тётки просить не вздумай, – Дара повертела головой. – Заподозрит ещё. Возьми то, что дома есть и хватит. Потом притащи всё это сюда, а уже после пойдёшь к тётке.

- Не верите мне?

- Если бы я тебе не верила, то не пошла к посёлку. А ты что – обмануть меня задумал?

- Нет-нет, что вы, – Вик испугано захлопал глазами. – Я наоборот уже решил. Ещё там, на поляне решил. Я с вами.

Дара попыталась заглянуть в его душу через эти испуганные, серые глаза, но вспомнила, что Конструктор лишил её такой способности. Как, впрочем, и всех остальных. Хорошо, что память полностью оставил, пожалел... она вдруг почувствовала благодарность к своему «боссу», но тут же эта благодарность померкла. Да и за что благодарить? Он отправил её на изначально бессмысленное дело. Найти одного хлада из миллиардов? Как?

- Ладно, иди, – Дара отпустила плечо парня и махнула рукой. – У меня всё равно нет других вариантов.

Хош

Хлоха разбудил, когда обе стрелки местных часов, которые он же мне и вручил, сошлись внизу. Вяло поднявшись, Хлох несколько секунд безразлично смотрел на костёр, а потом вдруг начал...

Не знаю, больше это походило на танец сумасшедшего. Или даже на припадок.

Он дёргал руками и ногами, приседал, вертел головой, потом принялся бежать на месте, высоко задирая колени и размахивая руками. Всё это можно было бы назвать обычной зарядкой, если бы не скорость. Сначала ничего, вполне человеческая, а потом он заметно ускорился. Я бы даже сказал – очень заметно. Видели, как бегает ящерица? Вот о ней я и подумал, глядя на это зрелище.

А если честно, первым желанием было заржать, но я немыслимым усилием сдержал смех.

- Ох, вроде завёлся, – проговорил Хлох, резко прекратив свои припадочные пляски и улыбнувшись. – Ложись давай, чё смотришь?

Я вздохнул и в скверном настроении улёгся на термоброн. Не, всё-таки это писец. Реальный. Мне ведь тоже придётся делать всё, что свойственно этим существам: греться вечно, исполнять припадочные пляски, да мало ли чего ещё. О, бог мой! – мелькнула вдруг мысль. - У меня ж, наверное, и жена есть! Или самка, как тут у них? Да уж. На Земле мы с друзьями крокодилами называли некрасивых девок, а здесь... здесь, боюсь, это нихрена не метафора.

Разбудил меня резкий толчок в плечо.

- Заводись давай по-быстрому. У нас гости.

- Какие гости? – пролепетал я еле ворочающимся языком, но Хлох не ответил.

Я медленно перевернулся лицом к выходу, и сначала увидел только светло-серое пятно. Словно кто-то прямо к моим глазам поднёс акварельное творение находящегося в депресняке художника. Гнетущее пятно, напрочь убивающее более-менее сносное расположение духа. Хотя, какое там к чёрту сносное.

В пещере было холодно. Намного холодней, чем ночью, но этому было два объяснения. Во-первых, костёр не горел. Видимо Хлох затушил на всякий случай. А во-вторых, перед рассветом температура всегда самая низкая в сутках. Естественно, если в течение этих суток не происходили смены всяких там циклонов и антициклонов. Кое-как поднявшись, подвигал руками, потом присел пару раз, ну и...

Хорошо, что Хлох не смотрит.

Я дёргался, прыгал, приседал... на автомате, видимо, подчиняясь памяти мышц, потому что разумного желания устраивать такую свистопляску у меня не было. Но смех смехом... а уже через минуту почувствовал, как возвращаются бодрость, сила, реакция, и даже «дух» начинает «располагаться». А бонусом ко всему этому появился голод. Да. Чем больше я разгонял свой организм, тем больше хотелось жрать.

Наконец, покончив с «заводкой», я схватил автомат и подполз к Хлоху. Вышагивать в рост было глупо, потому что сам Хлох лежал у выхода. Приклад винтаря упирался ему в плечо, дуло смотрело чуть вниз, иногда он вёл его вправо, потом возвращал обратно.