Санаториум (сборник) - Людмила Петрушевская

Тами дала понять, что пора уходить. Стронулась, пошла в спальню. Гости начали расползаться.

Стелла поднялась, я за ней, и Дионисий вынужден был, все проклиная, идти за нами. Его ломало. Он бы накинулся с бранью и кулаками на Стеллу, но я мешала. Он долго кричал в их спальне, бушевал, потом побежал куда-то и не вернулся.

Наутро мне наступало время уходить. Помятая Стелла, укутанная в шарф, налила мне чаю.

Что ж, я решила. Та гора и тот монастырь, где живут в развалинах мальчик и девушка. Они-то там живут по каким-то своим причинам?

Пора к ним.

Тепловой удар, спасибо доброй Стелле, был передан мне недаром. Но, как говаривал мой названый брат по детскому дому, ты его помнишь, он погиб под электричкой ночью, пьяница Игорь, «Мне нет места на земле», это святая правда, для меня тоже.

Стелла ведь мне показала направление. Здесь две дороги на выход – туристы отсюда едут либо в аэропорт, либо туда, к высям.

Я трансмишировалась в поселок у подножия гор, побывала при консультациях, которые турфирма проводила с клиентами, кандидатами на восхождение к обители, – было сказано, что телефоны и всякая аппаратура из рюкзаков изымаются, с собой можно брать только еду и рекомендованные агентством лекарства, поскольку иногда случаются кровотечения из носа, головокружения, сердечные приступы. Собственные лекарственные препараты сдаются проводникам. Я уже знала, что места здесь повстанческие, режим пограничный, турфирма явно платит за девушку и мальчика властям, причем риск казни есть обоюдный, обе стороны могут оказаться на поле стадиона перед национальным матчем, в сидячем положении и с гриппозными масками на глазах, причем привязанные к стульям, которые также привязаны к кольям, вбитым в землю, а стулья расположены рядами, в шахматном порядке, и пришедший исполнитель, не видя лиц, просто пойдет по полю, осеменяя затылки пулями. Это есть в Сети.

Так что появление нового насельника в монастырских развалинах на горе, если о нем узнают, не будет одобрено внизу – и ни там, наверху, ибо как тебя примут постоянно живущие святые? То, что складывалось годами, та обязательная нищета в горной обители, те девушка и мальчик (надо полагать, непростые девушка и мальчик), они не могут подпустить к себе ничего чужеродного, на то надо делать смиренную скидку. И это еще не все. Есть сложности. И святые ли они? Или же они действительно те самые, долгожданные, основные и вечные, недаром ведь мне передалось послание девушки. Иначе бы я не получила импульса такой огромной силы, без которой в волнах океана нам было бы не справиться с весом ребенка. Так просто это не бывает.

Также я узнала, что представителям властей лень тащиться на гору, а вертолету там не сесть, и каждые два месяца мальчик и девушка под водительством проводников якобы сами сходят вниз, их фотографируют, снимают отпечатки пальцев, и они платят налоги за туристический бизнес. Таковы условия.

Конкуренты подозревают (в Интернете можно прочесть), что та турфирма сразу же, давно уже, нашла подставных, их привозят и спускают по вертолетному трапу на макушку скалы, рядом с монастырем, и они дальше идут своим ходом в поселок. Главная проблема, смеются конкуренты, что девушка скоро – года через три – превратится в бабу, а у мальчика вырастут усы. А дактилоскопия должна быть та же самая.

Те, основные, не выходят, не могут выходить. У них своя отработанная милость к пришедшим – внизу этим туристам, объясняя насчет местных обычаев, операторы продают заранее заготовленные белые полотенчики, и наверху святые повязывают их на шею владельца. Это потом на всю жизнь оберег.

Турфирма, продающая эти белые кашне, загребает бешеные деньги на монастыре, считают конкуренты. Но вредить боятся. Слава о святых среди местных очень уж велика, хотя без выхода в Интернет. Тут он запрещен (не для меня).

Инакомыслящим властям, представителям другой веры с самого рождения, плевать на эту славу. Но местные не выдают своих. Разве что под угрозой казни всей семьи.

Так что и это место сомнительно.

Если я устроюсь там, то придется обходиться без костра, значит, понадобится альпинистское снаряжение и какое-то топливо. Скорая когда-то увлекалась одним альпинистом, ходила с ним в горы, может узнать о новом оборудовании. После сообщений от нее я слетала в магазин, примерила костюм с подогревом (зашла в кабинку, надела, трансмишировалась), т. е. присвоила. Наконец, приземлилась ночью, несколько раз трансмишировалась в развалины, вниз, наугад, оказывалась сплющенной в мелких пустотах, и наконец было найдено замкнутое пространство, довольно просторное, с каменным прочным сводом, с длинным лазом куда-то вверх, проверила – к расселине, трещине в скале. Обустроилась. Надо, чтобы никто не пронюхал. Но если все правда, то девушка и мальчик будут знать обо мне. Вопрос, как святые защищают свое место и защищают ли. Вряд ли. Туристов они терпят. Они знают, что мир так или иначе их в конце концов вычислит. Они тут уже пятьсот лет, по легенде, но проявились только недавно.

Главное: третий костер будет заметен сверху, по дыму.

Стало быть, без костра.

Притащила из того же магазина у Джомолунгмы поочередно спальник на пуху, алюминиевую посуду. Легкий обогреватель на батарейках взяла. Смена батареек раз в две недели при постоянном употреблении. Запаслась и батарейками. Взяла также таблетки для примуса. Воды два раза по две бутылки. Обтираться придется виски, надолго спускаться к бассейну нельзя. Да и там не умыться, только ковшик на цепи лежит на воде, то есть соблюдай полнейшую чистоту вокруг маленького водоема, наполненного за зиму. Такой себе буду Робинзон Крузо. Как они-то обходятся с человеческими проблемами, руки, правда, у них грязные. Но мягкие, нерабочие. Я поцеловала пальцы обоим. Они никак не реагировали, привыкли? И у них нет никакого мусора! Мои отходы, все эти пакеты, обертки и объедки, полтора кило, я оттащила в помойку альпинистского отеля в поселке. То-то местные мусорщики поразятся, найдя в дорогом пакете следы дерьма (выкинутого наверху, в первую ночь, с утеса, пардон за подробности, но пришлось трансмишироваться в ущелье и взять пакет обратно).

Нельзя оставлять следов. За мной охотятся…

Дождалась внизу, в турагентстве, последней экскурсии. Загримированная (рыжий парик, зеленые очки, шорты, майка, рюкзак) спросила, можно ли с вами на экскурсию. Запросили немереные деньги и велели одеться: штаны, куртка, шипованные ботинки обязательны. Хорошо, все приобрела у подножия одной горы в Непале. Прошла с паломниками весь путь, познакомилась с насельниками, принесла воды и тому и другой, поцеловавши им мягкие пальчики с грязными ногтями (но короткими!). Отдала им галеты и витамины. Спустилась вместе со всеми. Потом оказалась у девушки в келье. Ничего ей не объясняла.

Она тоже молчала, опустив вежды. У нее веки такие тяжелые, что иначе не скажешь. Я ей была не нужна. Не в том смысле что не интересна, нет, я ей была обыкновенная бытовая помеха. Может быть, она размышляла, как меня вытерпеть у огня, где уложить спать и чем кормить. Крыша в монастыре была только в тех двух местах, где жили святые.

Повалила метель. Я задала девушке задачку, исчезнув.

Попила воды, включила обогреватель, залегла в пуховой спальник.

Меня разбудил шум двигателей.

Я пробралась наверх, к смотровой щели.

Над монастырем завис вертолет.

Люди в форме были заняты делом – один висел на трапе, спускаясь на площадку два на два метра, двое других вели туда снизу девушку и мальчика. Они их вели очень медленно, как под водой, это было заметно. Хотя святые не сопротивлялись, их глаза были опущены.

Я смоталась вниз за своим инструментом. Ничего особенного, легкий резак на нейтронах. Похищено из одной частной лаборатории, финансируемой тремя подпольными банками. Опытный образец. Якобы НИИ, на самом деле лавочка по созданию новейшего инструментария для скорого уничтожения всего живого. Им же, этим резаком, было раскурочено все оставшееся в том институте. Ночному дежурному, бедному студенту, заранее добавили в кофе ликвиданта памяти и ночью по телефону вызвали наверх, привезли на вокзал побритым налысо и в очках с сильными диоптриями, а там посадили в экспресс дальнего следования, где он, очнувшись через пять часов, пожелал спрыгнуть на ходу. Затем, снятый с поезда на первой же остановке, он поступил в психиатрическую лечебницу ввиду полной потери памяти. Бандиты, владельцы уничтоженной лаборатории, сочли его погибшим и ничего не заплатили родным. Это сделала я, вынув у самого умного из сейфа все содержимое. Мать пропавшего нашла под диваном чемодан с деньгами и ничего никому не сказала. Затем, через год, он вспомнил свой адрес, мать забрала сына и уехала с ним я знаю куда.