Мечта - Станислав Сметана

Следующее сообщение по телевидению:

– Войсковым частям, поднятым по тревоге, пока удаётся удерживать заразу в треугольнике Печатники – Братиславская – город Котельники, однако появилось сообщение о виденной группе резиновых людей на Волгоградском проспекте. Они вышли из парка Кузьминки и атаковали несколько проезжающих машин, расстреляв их клеевидной массой из своих пушек. Также пришло сообщение, это что-то абсолютно новое. Гигантские пауки замечены в районе Октябрьского поля.

Выбор обложки

Вскоре приехал Кирилл. Вопреки моему предположению, что он будет чрезмерно активен и ринется в бой решать проблемы цивилизации в связи с последними событиями, он, лишь сказав с порога «привет, еле-еле оттуда выбрался», как-то буднично полез в холодильник за водой и едой.

– Кирилл, нам надо ехать.

– Давай минут пятнадцать подождём. Пробок, вроде, нет, что, кстати, странно – должна быть паника, а тут у Тебя вообще мамаши с колясками гуляют. Что нового?

К слову говоря, меня, помимо происходящего в городе, немного волновала ещё одна вещь – а именно, выбор подходящей обложки для моей первой книги – решился я и на это.

– Кирилл, что по Твоему должна отображать обложка книги?

Я улегся на диван, а он с позавчерашним салатом уселся в кресло.

– Обложка… Интереснее и правильнее сделать ту обложку, которая останется непонятой по прочтении книги. Равно как и название. Вроде как «Материализм как явление XIX века», а в книге о материализме и о девятнадцатом веке – ни слова. Я утрирую, в обзорных, научных или исторических тем более трактатах всё, естественно, чётко. А если Ты пишешь про хаос, то и в обложке это должно найти отражение. То есть при взгляде на неё не должно быть понимания, о чём она.

– Предположим. А как же маркетинговая составляющая? Потенциальный клиент с правильным мышлением пройдёт мимо, а иной ничего в обложке, не отражающей суть, не увидит. Вот издатель предлагает мне оклеить обложку репродукцией картины собственного сочинительства; вон та, – я показал в угол, – с пластилиновыми пауками. Есть второй вариант – серая тусклая фотография, подходящая под название, которое также «ни о чём». Третий – вообще ничего не изображать там, просто белая обложка.

– Ну, ни о чём – это неправда. У любого символа, не говоря уже слова – имеется смысл. Даже у белого цвета без символов. Очень субъективный смысл. Апеллируя к этому смыслу, мы делаем выбор, как там говорится, не мы – а наше подсознание делает. Нам в этот момент кажется, что мы действуем неосознанно. Для сознания – да, неосознанно. Но кое-что иное движет нами – это комплексное чувственное восприятие мира. Если Ты сделаешь обложку зелёной – я никогда её не куплю, просто из-за своей нелюбви к зелёному цвету. Вне зависимости от моего дружественного расположения к Тебе.

– Обложка. Иногда я думаю, что обложка как раз важнее содержания. Ты покупаешь не нейтралитет и не скепсис, а уже покупаешь «вотум доверия», автор уже заведомо в плюсе.

– По мне, так лучше плохо начать и хорошо закончить. Я не хочу разочаровывать людей. Я боюсь их разочаровать. Салат ведь несвежий, да?

– Естественно.

– Забудь Ты про обложку, – Кирилл отставил салат в сторону. – У меня нехорошее предчувствие. Я не могу дозвониться до Алисы.

– Ты всегда славился своими предчувствиями. Твои предчувствия никому не помогают, а лишь осложняют Твою собственную жизнь. Она – такой же дорогой мне человек, как и Тебе. Если бы мы могли узнать, что она в беде, мы пошли бы моментально на помощь. Но мы не можем этого знать, так как не можем дозвониться. Вопрос решён. Это вопрос вне нашей компетенции.

– Всё у Тебя просто. Насчёт людей.

Я вспомнил о лежавшем несколько дней назад в прихожей трупе. Всё просто. Нет, не всё. Где-то внутри камни висят на верёвках. Стучат друг о друга и напоминают обо всём. И господа приходили тут, обыскивали. Видимо, теперь им долго будет не до меня – все ушли на фронт.

– Никита, куда нам надо ехать?

Я оживился:

– В штаб! В Штаб сопротивления! Подколокольный, 12б.

Штаб сопротивления и куриное шоу

До требуемого объекта добрались мы только через час, потому как всё-таки вляпались в пробку на шоссе Энтузиастов. Тут без них никак, это уже часть городского ландшафта. Вход в модельную студию «Кораллы» находился со двора здания постройки двадцатых годов прошлого века. Вероятно, при активном посредничестве девелоперов оно уже было причислено к категории «ветхое», а потому заполнено, как это в таких случаях бывает, разнокалиберными организациями, вдыхающими в развалюху десятую молодость. Напротив входа в студию висела другая табличка «Союз православных социалистов им. Н. И. Крупской». Дверь в студию была открыта, и кругом суетились люди. Нас с Кириллом записали в объёмную клетчатую тетрадь, выдали какие-то пузырьки с жидкостью и надели клеёнчатые браслетики на левое запястье (где приличные люди в прошлые времена носили наручные часы, некоторые и сейчас зачем-то носят) с объяснением: «это чтобы повторно вам антимонстрин не выдать, на каждого участника сопротивления – по 150 миллилитров только».

Вооружённые антимонстрином, мы с Кириллом вошли в логово сопротивления. Логово представляло из себя с точки зрения антуража печальное зрелище: просто конура какая-то. Несколько маленьких клетушек с наскоро наклеенными на облезающие обои плакатами в духе популярного нынче направления нового российского утопизма постсырьевого толка. Была и комната побольше, с приподнятой сценой и отходящим от неё подиумом, покрытым затёртым линолеумом, в торце которого организовали на скорую руку буфет: растворимый кофе, чай в пакетиках, который теперь производят под Москвой на бывшей спичечной фабрике, нарезка неопределённого цвета и пакетное вино для поднятия боевого духа – в общем, там нам ловить было нечего. Однако как это часто и бывает в таких местах, паблисити оказалось мало сказать приличным, а ещё очень даже позитивным и экстравагантно одетым. Оказывается, чрезвычайное положение (которое, вроде бы, объявили) делу не помеха, и тут параллельно идёт подготовка к какому-то показу.

Как выяснилось позже, Штаб Сопротивления возглавляет директор по костюмам студии «Кораллы» господин Колпачников, этим и объясняется выбор места сбора – кто же будет костюмами тогда заниматься – а тут всё под рукой. Когда выдалась минутка, этот весьма габаритный господин с остатками второй молодости на лице, с бакенбардами и в чёрной шляпе-котелке вскарабкался на подиум, опрокинув пару пластиковых стаканов с пойлом, и взял слово. Откуда-то даже образовался беспроводной микрофон:

– Минуточку. Прошу минуточку внимания. У нас очень мало времени.

Модели тем временем облачались в какие-то костюмы с перьями, отчего они стали выглядеть, как мутированные бройлерные куры из пафосного курятника.

– На подробные объяснения сейчас совсем нет времени. Спасибо тем, кто приехал. Правда, я приглашал значительно больше человек утром, но кто мне мог верить утром, что всё так и будет. Почему именно вы, спросите? И как я узнал о вас? Ответ прост. Вы, получившие эти пузырьки, обладаете рядом скрытых способностей, о которых можете и сами не догадываться. В Вашей крови обнаружен 1,2-спидипропанбутанол, так называемый «эликсир ускорения». Действия его пока не изучены окончательно, но что-то мне подсказывает (а я по первому образованию ветеринар-селекционер), что этот компонент может быть связан со способностью летать, как птица, а может даже со способностью перемещения в пространстве. Уверен, что вы все мечтаете летать, как минимум. Как мы узнали об этом? Очень просто – в прошлом году все вы обращались в Китайгородский центр медицинских катастроф с целью плановой проверки на ВИЧ. А мы попутно там и другие анализы проделали, а телефончики записали. Вот и всё. Я подозревал, что рано или поздно такое начнётся. Правда, не думал, что настолько рано.

Заиграла музыка, куриная репетиция началась. Многие потянулись к импровизированному бару, а я заметил вдруг своего приятеля Макса, пробирающегося с группой замызганных граждан, заводских рабочих на вид, к одной из небольших комнатушек, сплошь заваленной манекенами. Он заметил меня, заулыбался и протянул руку:

– А, привет! И Ты в центре событий?;)

– Привет! Пока больше ощущаю себя на задворках. А это кто? – показываю на пролетариат, бодренько разбирающий манекены и копошащийся где-то у них во внутренностях.

– А это моя социальная нагрузка – я же председатель этого «Союза православных социалистов», вот та дверь налево.

Тут только я заметил у него и у всей этой группы какие-то значки и нашивки.

– И что, вас тоже призвали в Сопротивление?

Макс хитро усмехнулся:

– Да нет… Это вы для них – подопытное мясо, накачанное пропанобутанолом. Наша группа будет побеждать врага интеллектом.

В подтверждение этих слов один из членов группы тыкал засаленной рукой в перекособоченный пластмассовый бюст манекена и плотоядно отпускал какую-то шутку.