Хозяин Соколиного гребня - Кэтрин Коултер

– Давай заключим договор, дочь моя: держись подальше от Сайры, а я постараюсь привить ей толику смирения и доброты.

– Желаю удачи, – сказала Чесса и удалилась. А Ситрик подумал, что вряд ли сумеет перевоспитать Сайру. Пожалуй, когда они останутся одни, она первым делом затащит его в постель, а там уж он позабудет все, вплоть до собственного имени.

Клив сразу понял, что этот человек намерен его убить. Он поманил незнакомца рукой и, чтобы раззадорить его, насмешливо сказал:

– Ну давай, малыш, иди ко мне. Посмотрим, кто кого убьет: ты меня или я тебя. Иди ко мне, ты, жалкий, слюнявый трус!

Обращение “малыш” никак не подходило к незнакомцу: он был намного выше Клива, здоровенный, как бык, с громадными кулаками. Он был ужасающе грязен, и от него исходило резкое зловоние.

Незнакомец бросился на Клива, вытянув мощные ручищи. Очевидно, он собирался прижать противника к своей груди и стиснуть так, чтобы тот задохнулся. Ну что ж, пусть считает его легкой добычей. Клив попятился, делая вид, что испугался.

Незнакомец, одетый в замызганную медвежью шкуру, захохотал:

– Что, перетрусил, ты, паршивый ублюдок?! Сейчас я подойду к тебе, как ты и просил, и раздавлю тебя, как клопа.

– Скажи, кто тебя послал?

– Я скажу тебе это, когда твой лживый язык вылезет наружу.

– Правда скажешь? А может быть, ты настолько глуп, что даже не запомнил имя своего хозяина?

Незнакомец издал вопль ярости.

Клив прикинул расстояние, отделявшее его от противника, и заставил себя полностью успокоиться, как его учили Меррик, Олег и другие викинги. Потом неуверенным жестом поднял руку и тут же бессильно ее уронил. Увидев это робкое движение, верзила в медвежьей шкуре рассмеялся и стал приближаться к Кливу, заставляя его отступить назад, в темный, зловонный переулок.

– Неужели ты все еще боишься, что я от тебя сбегу? – язвительно спросил Клив. – Скажи, кто желает моей смерти? Кто заплатил тебе за то, чтобы ты меня убил?

За спиной убийцы мелькнула тень.

– Не смей его трогать! – закричал женский голос.

– Проклятие, – прошептал Клив, узнав этот голос, и крикнул:

– Уйди отсюда, Чесса! Тебе здесь не место.

– Не уйду. Сейчас я займусь этим ублюдком. Эй ты, трус, оставь его в покое!

Клив вздохнул и поднял руку, прикрывая пальцами лезвие ножа.

– Так ты хочешь меня убить?! – крикнул он верзиле, который слегка повернул голову, услышав за спиной женский голос.

– Да, хочу! Сейчас ты умрешь! – заревел человек в медвежьей шкуре и ринулся к Кливу.

Клив хладнокровно метнул в него нож. Блеснув в тусклом лунном свете, стальной клинок впился в горло убийцы и пронзил его грязную шею насквозь.

В то же мгновение Клив услышал крик Чессы:

– Ну что, жалкая тварь, получил? Убирайся отсюда и оставь нас в покое.

Верзила изумленно уставился на Клива, затем открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но вместо слов из его рта хлынула струя крови. Он тяжело рухнул на землю лицом вниз, и только тут Клив увидел, что из его спины торчит рукоятка ножа.

Она пырнула его! Вонзила нож ему в спину!

– Ты не ранен, Клив?

Она бежала к нему, протягивая руки, будто желала дотронуться до него.

Но его слова заставили ее остановиться.

– Зачем ты здесь? Почему ты не во дворце?

– Как странно! У тебя сердитый голос. Я спасла тебе жизнь, а ты вместо того, чтобы поблагодарить меня, разозлился. Все вы, мужчины, – самодовольные, надутые болваны и ничтожества.

Чесса нагнулась, чтобы выдернуть свой нож из спины несостоявшегося убийцы, и увидела, что из его шеи торчит острие другого ножа. Она медленно выпрямилась, глядя на Клива широко раскрытыми глазами:

– Ты убил его!

– Да, убил, хотя мне и не хотелось этого делать. Сначала я хотел узнать, кто его нанял. Зачем ты вмешалась? В следующий раз не разыгрывай из себя победителя драконов, а занимайся своими собственными делами.

– Прости, что помешала тебе. Я думала, тебе нужна моя помощь. Я боялась, что он убьет тебя или ранит. Я не могла этого допустить.

– Почему? Ведь я всего-навсего дипломат, никогда ничего не говорящий прямо, а ты питаешь к таким людям отвращение. Когда я обедал с твоим отцом, ты так явно выражала свое недовольство мной, что все это заметили. За столом царила такая натянутая обстановка, что никому кусок в горло не лез. Даже слуги чувствовали это, и один из них чуть не уронил мне на колени тушеную капусту. А затем ты ляпнула такое, что все заспешили вон из-за стола. Зачем ты пришла сюда?

– Хотела поговорить с тобой. Я заметила, какие взгляды бросала на тебя за обедом моя мачеха: как на кусок сладкого миндального пирога, намазанного медом. Я сразу поняла, что после обеда она собирается потащить тебя в постель, поэтому я и сказала то, что сказала.

– Значит, ты сделала это, чтобы обед поскорее закончился и твоя мачеха не успела меня соблазнить? Она кивнула:

– Да, и не делай вид, что это тебя так уж удивляет. Уверяю тебя, я вовсе не хотела оскорбить тебя. Я просто сделала то, что сочла правильным.

– Ну разумеется. Ты всего-навсего заявила, что все дипломаты – шелудивые дворняжки, и если подойдешь к ним близко, то непременно подцепишь блох. Если бы такое сказал мужчина, это могло бы стоить ему жизни.

– Я выразилась не так. Я сказала, что на дипломате сидят блохи его хозяина и что эти блохи перескакивают на всех, кто подходит близко.

– Извини, что неточно повторил твои оскорбительные слова. У твоей мачехи и в мыслях не было соблазнять меня. Она разглядывала меня совсем по другой причине, причине, которая очевидна любому. Мой вид внушал ей только одно чувство – отвращение. Клянусь богами, принцесса, мне кажется, что твои глаза слепы.

– Это не я слепа, а ты. Моя мачеха смотрела на тебя с вожделением, потому что ты красив, а она обожает красивых мужчин. Ты совершенно не похож на ее мужа, моего отца. У него, как и у меня, черные волосы и смуглая кожа, а у тебя волосы золотые и красивое белое лицо. Моя мачеха очень любит глазеть на красивых мужчин, она их…

– Замолчи и оставь меня. Ты ошибаешься, принцесса Чесса, твоя неприязнь к мачехе ослепила тебя. Тебе здесь не место. Разве отец не говорил тебе, что девушке подобает заниматься шитьем и вышиванием, а не орудовать ножом?

Сказав это, Клив подумал о Кири. Его пятилетняя дочка тоже чересчур ловко управлялась с ножом. Он бы не хотел, чтобы она выросла такой же бой-бабой, как эта не в меру воинственная девица.

– Я думала, что этот человек может убить тебя. Неужели было бы лучше, если бы я завизжала и упала в обморок?

– В данном случае – да, лучше. Иди домой, принцесса Чесса, и оставь меня. Я хочу без помех обдумать то, что произошло.