Хаос Шарпа - Бернард Корнуэлл

— Идём здесь! — Шарп провел своих людей по галерее вдоль складов, пробиваясь сбоку от толпы, в надежде подобраться к мосту.

Высоко в небе грохотали пушечные ядра. Португальскую батарею заволокло пороховым дымом, с каждой минутой всё более плотным, его пронзали огненные отблески в момент выстрелов. Язык чёрного дыма вытянулся вдоль зажатой холмами реки, и ядра с нарастающим грохотом неслись вверху навстречу французам.

Взобравшись на груду пустых корзин из-под рыбы, Шарп смог увидеть мост и прикинуть, сколько его людям потребуется времени, чтобы благополучно пересечь реку. Он понимал, что времени осталось совсем немного. Все больше португальских солдат отступало к реке по круто уходящим вниз улицам, и французы не могли далеко отстать от них. Шарп слышал уже близкий треск выстрелов как аккомпанемент грому артиллерийских орудий. Он разглядел карету миссис Сэвидж, но не на мосту: она пересекала реку на громоздкой виной барже и уже приближалась к южному берегу. Ещё несколько барж пересекали реку, но их вооружённые команды взяли на борт лишь тех, кто смог за это заплатить. Шарп понимал, что мог бы силой прорваться на одну из лодок, но для этого нужно было пробиться через толпу женщин и детей к причалу.

Мост был более предпочтительным путём к отступлению. Он представлял собой дощатый настил, положенный поверх восемнадцати больших винных барж, поставленных на якорь против течения реки и приливных волн, докатывающихся сюда со стороны океана. Сейчас мост был заполнен толпой испуганных беженцев, совершенно обезумевших, когда французские ядра начали падать в реку, поднимая столбы брызг. Шарп обернулся, чтобы посмотреть на северный склон, и увидел зелёные мундиры французской конницы, появившейся ниже облака порохового дыма, окутавшего вершину холма, а вражеская пехота уже спускалась вниз по дороге.

— Боже, храни Ирландию, — выдохнул за его спиной Патрик Харпер, и Шарп, зная, что сержант-ирландец произносил эту короткую молитву, только когда обстоятельства становились совсем уж безнадёжными, оглянулся назад, на реку, чтобы увидеть, что же произошло.

И понял, что теперь им никогда не перейти реку по мосту. Никому теперь это не под силу — после того, что случилось.

— Сладчайший Иисусе, — прошептал Шарп еле слышно, — Сладчайший Иисусе…

На полпути через реку, по центру русла в понтоне португальские инженеры смонтировали разводной мост так, чтобы винные баржи и небольшие суда могли пройти вверх по течению. Разводной мост, построенный из дубовых брёвен с настилом из дубовых же досок, располагался в широком промежутке между понтонами и поднимался при необходимости на канатах через шкивы на мощных столбах, закреплённых с помощью железных распорок. Учитывая тяжесть механизма и самого разводного моста, инженеры установили правило, что этот участок во избежание перегрузки мог пересекать только один фургон, воз или воинское соединение, но теперь понтон был так переполнен беженцами, что просел под их весом как раз посередине. Баржи, составляющие понтон, как и все суда, давали течь; полагалось регулярно откачивать воду из трюмов, но команда, которая была обязана это выполнять, бежала вместе со всеми на южный берег. Трюмы барж постепенно заполнялись, мост оседал; две центральные баржи, соединённые разводным мостом, уже полностью скрылись под водой, и быстрое течение начало ломать настил. Люди на понтоне закричали, некоторые остановились, другие ринулись вперёд. Середина моста медленно погружалась в серую воду, напиравшая с берега толпа выталкивала беженцев на мост, который оседал всё глубже.

— Иисусе, — пробормотал Шарп.

Он видел, как несчастных начало смывать с моста, он слышал их вопли.

— Боже, храни Ирландию, — повторил Харпер и перекрестился.

В центре под воду ушла уже сотня футов настила, разводной мост с толпящимися на нём людьми вдруг исчез в круговороте пенящейся воды, словно срезанный бурным течением. Несколько понтонов вздыбились, перевернулись и исчезли в бурунах, и мост через Дору исчез, но люди на северном берегу, не подозревая об этом, продолжали двигаться вперед, выталкивая несчастных туда, где среди обломков моста кипела белая пена. Крики толпы становились всё громче, и это только увеличило панику, так что люди ещё отчаяннее стали прорываться вперёд, к провалу, где несчастные тонули или пытались удержаться на воде, увлекаемые течением. Пороховой дым, принесённый предательским порывом ветра, скрыл от глаз ужасную картину. Чайки кричали и кружились в воздухе. Португальская армия пыталась сдержать французов на улицах города, но это было бессмысленно. Французы превосходили их числом, заняли господствующую высоту и прибывали с каждой минутой. Беженцы на мосту кричали, как грешники в день Страшного Суда, пушки грохотали, на улицах города трещали мушкетные выстрелы и пламя пожаров, вызванных огнём артиллерии, эхо отражало от стен звон копыт по мостовым…

— Те малютки, — сказал Харпер, — Господь поможет им…

Сирот в серовато-коричневых рубашонках столкнули в реку.

— Надо добраться до проклятых лодок!

Но экипажи барж уже гребли к южному берегу, и не было никаких лодок, чтобы спасти утопающих, только смерть и ужас в холодной серой реке, череда маленьких голов, влекомых вниз по течению бурными волнами, — и Шарп ничем не мог им помочь. Он не мог добраться до моста, а выкрикиваемые им предупреждения на английском никто не понимал. Пули уже свистели над рекой и некоторые попадали в людей на мосту.

— Что, черт возьми, нам делать? — спросил Харпер.

— Ничего, — ответил резко Шарп, — Выбираться отсюда.

Он отвернулся от обречённых на смерть людей и приказал своим стрелкам двигаться вдоль причала на восток. Многие решили поступить так же в надежде, что французы ещё не захватили центр города. Перестрелка на улицах не прекращалась, а португальские пушки стреляли теперь из-за реки по городским кварталам, захваченным французами, и орудийная канонада заглушалась грохотом рушащихся кирпичей и черепичной кровли.

Шарп остановился у края причала, упиравшегося в высокую стену, чтобы удостовериться, что никто из его людей не отстал, и оглянулся на мост. Множество людей наприравшей сзади толпой было сброшено с остатков моста в зияющий провал, который наполнился телами, пенные буруны захлёстывали их с головой. Одетый в синий мундир португальский солдат шёл по головам несчастных к барже, к которой когда-то крепился разводной мост. Другие следовали за ним, прыгая по утопленникам: тем, кто ещё цеплялся за жизнь и мертвецам. На таком расстоянии крики уже не были слышны.