Шумный балаган - Владимир Колычев

– После работы что делаешь, Ларис?

– После работы я домой иду.

– Поздно, темно, да? Я мог бы проводить…

– Спасибо. Но я на машине. Дождик за мной приедет.

Нужно было слышать, сколько гордости было в ее голосе. Костя знал, кто такой Дождик. Парню чуть больше двадцати, а он уже два срока отмотал. Более того, по последней ходке за зоной смотрел, а это не хухры-мухры. Он сейчас положенец, а это, считай, последний шаг до воровской короны. Дождик – это круто. Потому и распирает Ларису от гордости.

– Ну, если Дождик, тогда я за тебя спокоен.

Если она хотела, чтобы Костя потерял к ней интерес, то этого она добилась.

Лариса приняла заказ и удалилась в полной уверенности, что у него сыграло очко. Но ведь это не так. Ничуть она его не напугала. Не боялся он Дождика. Просто не было надобности связываться с ним. Лариса хороша, но не стоила того, чтобы ломать из-за нее копья.

Зина и Арина никак не отреагировали на появившееся на столе шампанское. Водка им уже нравилась больше. И пожрать губа не дура. Как ни голоден был Костя, он и половины не съел из того, что умяла Зина.

– Мальчики, мне бы в туалет…

Арина ушла. За ней поднялась и Зина.

– Мне тоже…

Но Антон не зевал. Крепко схватил ее за руку и вернул на место.

– Вы кого развести хотите? – угрожающе спросил он.

– Мы?! Развести?! – Зина сделала круглые глаза. – О чем ты говоришь?

– О том, что знаю, о том и говорю. Мы пацаны простые, не вопрос, но кидать нас не надо.

Зина мелко дрожала, глядя ему в глаза. Поняла, что может нарваться на большие неприятности. Похоже, она и в самом деле была из тех, за кого ее принял Антон. Есть такая категория ресторанных девочек – пьют и едят за чужой счет, а потом по-тихому сваливают, чтобы не расплачиваться натурой.

– Но нам домой уже пора, – испуганно промямлила она.

– А кто тебя держит? – ухмыльнулся Антон. – Скажи честно: мне, пацаны, с вами не в кайф, мы поймем. Мы ж не беспредельщики какие-то. А за лохов нас держать не надо, поняла?

– Да…

– Тогда катись отсюда!

– А можно… Можно я останусь? Мне с вами в кайф… Это Арина все…

– Оставайся. Только тогда я мамой тебя буду делать. А ты как думала?

– Ну, я не против…

– Вот и ладушки!

Антон обнял Зину за плечи. А когда вернулась Арина, его пятерня уже бесцеремонно тискала податливую грудь. Арина все поняла без слов. И тоже осталась. Придвинулась к Косте, сама положила руку ему на коленку. А он уже был достаточно под градусом, чтобы вообразить себя в одной с ней постели. Тем более что было куда ее вести. Вчера они с пацанами сняли полдома в своем районе. С матерью жить невозможно – пьет, зараза, и мужиков к себе водит. А ее хахалей он терпеть не может. Чуть что не так, сразу в морду. Одного такого урода до смерти чуть не забил, а другому челюсть свернул. За первого никто не спросил, а из-за второго чуть дело в ментовке не пришили… Может, Арина тоже такой же матерью для своего сына будет. Пусть будет, лишь бы только не для его ребенка. Надо бы поберечься, чтобы ее потом не раздуло.

Костя уже представил, как будет ставить девку на четвереньки, когда на смену бородатому песняру на эстрадную площадку вышла роскошная дива с белоснежными волосами. Платье длинное до пят, но грудь открыта до такой степени, что неясно, как она держится в лифе. А ведь не вываливается, и даже сосков не видно. Хотя бюст у нее мощный. Высокий, упругий. Да и не только грудь заслуживала внимания. Лицо красивое. Глаза как два прожектора – не горят, а ослепляют. Фигурка просто прелесть.

Костя понял, что на блондинку смотрит не только он. И Антон глядит в оба, разинув рот. И Ленька. Да весь зал на нее смотрит – мужчины с восторгом, женщины с завистью.

– Интересно, сколько ей лет? – отстраняясь от Зины, спросил Антон.

– Лет двадцать, не больше, – рассудил со своей колокольни Ленька.

– Ты лучше спроси, откуда она взялась. – Костя вопросительно посмотрел на Арину.

Наверняка она здесь каждый день бывает, должна знать. Но Арина лишь пожала плечами.

– Впервые вижу…

И Зина не прояснила ситуацию.

– А вам-то что?

Нужно было быть полной дурой, чтобы задать такой глупый вопрос. Да Костя уже полжизни готов заложить в ломбард, чтобы хотя бы на часок заполучить эту красотку.

– Знать бы, кто ее… в смысле, кормит? – Антон озадаченно потер щеку.

Похоже, он тоже пошел бы на многое, чтобы подружиться с этой блондинкой.

– Козырь кабак держит, – сказал Костя. – А тебе не все равно?

Козырь был законным вором. И держал не только балаган, но и всю портовую часть города. С ним шутки плохи. Но Костя не боялся его. И хоть сейчас готов был бросить ему вызов. И пусть эта красотка подведет его под монастырь, он не против, лишь бы только игра стоила свеч. А хотя бы одна ночка с ней окупит все. Костя не узнавал себя. Никогда и ни на что он так бурно не реагировал, а тут на тебе…

Красотка взяла микрофон и стала петь.

В шумном балагане любят собиратьсяЖулики, бандиты, воры всех мастей.Кто пришел напиться, кто пришел подраться,Кто пришел послушать свежих новостей… 

Костя должен был признать, что голос у нее не самый слабый. И как поет! Сколько огня, сколько задора! А ведь эту песню мужик должен зажигать. Не может ее баба петь. Не может, но поет. Да еще как!

Левка-Паганини если разозлится,Он своею скрипкой всех с ума сведет.А если сунут четвертак,Так он сыграет и не так… 

Не было в тепломорском балагане никакого Левки-Паганини. Некому было здесь терзать народ скрипкой. Но эта красотка и без скрипки сводит с ума. А если еще четвертак ей сунуть…

Костя сначала сорвался с места, а потом уже подумал, что не стоило этого делать. Но ноги уже несли его к эстраде. А рука доставала из кармана четвертной.

Оказалось, он был не один в своем стремлении. Его опередил какой-то черт с рожей прожженного уголовника. Похотливый оскал обнажал золотые фиксы во рту. Ничуть не смущаясь, он запрыгнул на сцену к певице и беспардонно протянул к ней руку с зажатой в пальцах двадцатипятирублевой купюрой. А та даже не дернулась, когда он затолкал четвертной в лиф между ее грудей… Костя оторопел от такой наглости. Но не потерялся. Он понял, что и сам готов проделать такой же трюк.

Но блатарь не просто спрыгнул со сцены, он перегородил ему путь.

– Только попробуй, пацан! – угрожающе прошипел он. – Это моя бикса! Ты че потух, фраерок!

Костя ничего не сказал. Молча оттолкнул нахала плечом и сам запрыгнул на сцену. Купюру в бюст он заталкивать не стал. Сунул ее в протянутую руку. Певица забрала деньги, награждая его благодарным взглядом.

Она продолжала петь. И ее слова звучали как поощрение.

Зачем скупая жизнь нужна?Ведь завтра может быть война… 

Действительно, зачем скупая жизнь нужна? Кто знает, может, война начнется уже сегодня.

Глава 3

Вадик заскрипел зубами со злости, когда на сцену вышел бородач. Решил, что лабух сменит грудастую красотку. А он так не хотел, чтобы она исчезала. Эта секс-бомба уже добилась своего – взорвала его изнутри. И только она одна может собрать его по частям обратно.

– Екатерина Кравцовская! – с улыбкой до ушей провозгласил бородач.

Теперь Вадик знал, как зовут его зазнобу. Да он и без того бы узнал. Ведь не собирается же он сидеть сложа руки. Уже сегодня эта краля будет с ним. И чхать на ее крутых любовников. А без них вряд ли обойдется. Такие девочки бесхозными не бывают. А может, этот бородач – ее любовник? Вадик презрительно усмехнулся, глядя на лабуха. Дядька он вообще-то крепкий, но это на вид. Обычный мужик, внутри труха… Такого Вадик уделает на раз. А если на крутого деловара нарвется, обратку не включит. Если ему надо, он умеет идти до конца. А ему надо…

Катерина снова запела. Голос ее – как бальзам на душу. Вадик млел, как приласканная кошка, и одновременно содрогался, как пробудившийся вулкан.

Мой отец в Октябре убежать не успел,Но для белых он сделал немало.И однажды холодное слово «расстрел» –Прозвучал приговор трибунала.

И вот я – институтка, я дочь камергера,Я – черная моль, я летучая мышь!Вино и мужчины – моя атмосфера,Приют эмигрантов, свободный Париж! 

На дочь камергера Катерина не тянула, но во всем остальном… Черная моль, летучая мышь. Сильно!

Красотка задержала на нем засвеченный лирикой взгляд, призывно улыбнулась. Теперь Вадик точно знал, что Катерина запала на него. Еще бы! Он так ловко засунул четвертной в щель ее бюста. Она должна была оценить его лихость. И она оценила.

А взгляд ее продолжал блуждать по залу.

Ведь я – проститутка, я фея из бара,Я – черная моль, я летучая мышь!Вино и мужчины – моя атмосфера… 

Вадик заметил, как ее взгляд остановился на юнце, который так же вслед за ним подогрел ее четвертным. Ему она тоже улыбнулась. Точно, проститутка. Фея из бара. Бабки ей нужны, вино она любит и мужчин. Шалава! Бабки ей нужны?! Будут ей бабки!