Этот день Победы. Ветераны Челябгипромеза в Великой Отечественной войне - Семён Абрамович Шенкман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Схватка с врагом произошла под Изюмом. И получил рядовой Кобелев отметину на всю жизнь. Госпиталь, домашнее лечение. Повторная комиссия признала непригодным к воинской службе. И пошёл бывший солдат добывать знания — поступил в Челябинский механико-машиностроительный (позднее политехнический) институт.
Здесь на первом курсе и застал его День Победы. Нет, день этот не был неожиданным, в него верили. Ещё в госпитале Александр внимательно следил за скупыми сводками с фронта. И всё-таки захлестнула радость. Все друг друга обнимали, поздравляли, опьянев от долгожданной радости.
Улицы Спартака (ныне проспект Ленина) и Кирова были забиты народом. Люди пели, танцевали. Концертные площадки были прямо на машинах с откинутыми бортами. Всеобщее ликование...
Юрия Николаевича Назарова весть об окончании войны застала в поезде. В начале мая 1945 года 5-я воздушно-десантная гвардейская бригада, которая находилась в резерве Главного Командования и располагалась на территории Белоруссии, была погружена в эшелоны и направлена в Прагу.
И вот когда приближались к столице Чехословакии, объявили, что войне — конец. Выгрузились, не доехав 100 километров до Праги. Стояли. А потом прошли пешком Чехословакию, Австрию, дошли до Будапешта. Лето было жаркое — двигались ночами. Под Будапештом стояли до января 1946 года.
Десантник Назаров, как прежде — «в строю». Работает заместителем начальника отдела, пропустив вперёд молодого коллегу, ездит с коллективом даже на сельхозработы...
Младший лейтенант Трубицын был ранен в сентябре 1943 года на Курской дуге. Более шести месяцев в госпитале. Затем — запасная стрелковая дивизия. «Запасная» — звучало оскорбительно. Только на фронт.
— Не хотим! — сказали младшие лейтенанты, среди которых был и Трубицын. И тогда к ним обратился командующий Приволжским округом генерал-полковник Калинин.
— Вы что, сынки родные, хотите в штрафной? Вы же имеете среднее образование, опыт войны — будете кадровыми офицерами...
Угадал командующий. 28 лет прослужил в армии Алексей Сергеевич Трубицын, ветеран Вооружённых Сил, ныне начальник отдела кадров института. Многие годы служил в Германии. Был свидетелем рождения Германской Демократической Республики, открытия памятника Воину-освободителю в Трептов-парке. Шесть лет — на Дальнем Востоке. День Победы встретил в городе Козельске Калужской области. Ночью радисты поймали сообщение: на суше, на море и в воздухе — конец войне.
Утром был парад, демонстрация трудящихся, а затем из местной церкви пошёл крёстный ход во славу русского оружия, во славу Победы.
1988 г.
Нам нужна одна Победа. Одна на всех...
В 2005 году журнал для специалистов «Челябинск. Архитектура. Строительство» вышел с приложением, посвящённым 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, в котором дали интервью участники войны — ветераны строительного комплекса Челябинска.
Среди них — ветераны Челябгипромеза Иосиф Шлёмович Рабкин, Валентин Петрович Буянов и Сергей Александрович Светлов.
«Ветераны Великой Отечественной войны. Это интереснейшие судьбы, бесценные страницы нашей истории», — пишет журнал. — Но самое главное — это память. Кто сегодня знает правду о войне? Только те, кто вынес её на своих плечах. Сегодня они делятся с нами своими воспоминаниями».
Участники войны И. Ш. Рабкин, В. П. Буянов и С. А. Светлов ответили на вопросы корреспондента журнала «ЧАС» Татьяны Поляковой:
— Что вспоминается в день Великой Победы?
— Боевое крещение. Каким оно было?
— Что поддерживало боевой дух солдат? Довелось ли участвовать в сражениях, переломивших ход войны?
— Кого из своих фронтовых друзей Вы вспоминаете?
— Жизнь на фронте — не только бой. Что ещё осталось в памяти?
— Где вы встретили День Победы?
Иосиф Шлёмович Рабкин, рядовой-пехотинец, инвалид войны, награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, медалью «За Победу над Германией»:
«Запомнились первые недели войны. Они были самыми тяжёлыми. Наша часть стояла на границе с Финляндией. Военные действия начались в первые дни июля, основной удар приняли на себя пограничники.
Мы — пехота — стояли вторым эшелоном, под натиском превосходящих сил сразу начали отходить. Шли пешком по одному, по несколько человек, кому-то удалось найти подводы.
Пока силы были — поддерживали друг друга, держались вместе. Очень боялись отстать, почти не останавливались в пути. Кто-то всё же попал в окружение. Основная задача была — выжить. И так до самого Ленинграда».
Нас перебросили на Ораниенбаумский плацдарм. Здесь шли тяжёлые бои. Помню, как мы бежали с горы вниз, где на поле были вкопаны, как укрепления, немецкие танки. И вдруг — удар. Как потом узнал, миной оторвало руку.
Началось полугодовое скитание по госпиталям, в том числе более трёх месяцев — в блокадном Ленинграде. Так фактически, самый первый бой стал для меня последним.
Воевали с именем Сталина. Так уж были воспитаны, независимо от звания и национальности. Мы были очень дружны и ни разу мне, еврею, не пришлось услышать что-нибудь плохое в свой адрес. Наверное, это помогало: дружба и единство.
Мы гордились тем, что пришло время служить в армии. Дух был патриотический, в армию с душой шли.
В нашей части быстро все подружились. Кормили нас тогда неважно, но иногда приходили посылки из дома. Мы садились все вместе и посылку делили поровну. Каждый делился и не заикался: «Это, мол, моё». Все были как одна семья.
О нашей Победе услышал по радио (в то время уже работал в Челябинске). Собрались все, кто в это время был на работе. Отметили, как положено. Не помню, как и домой шёл. Это в первый раз в жизни, когда я пьяный был. Победа такого праздника стоила».
Валентин Петрович Буянов, лейтенант-связист, награждён орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За оборону Сталинграда», «За отвагу» и другими.
«22 июня я был в Пскове, где только что закончил школу.
На следующий день — повестка: нас отправили на строительство противотанковых рвов и окопов.
Только после этого попал в Ленинград, стал курсантом военного училища связи. Конечно, в то время, несмотря на неразбериху, люди настроены были на скорую победу, многие уверенно говорили: «Мы немцев в дым разобьём!». Только до 1945-го, освобождения Венгрии, где я закончил войну, было ещё много горя, грязи и страданий».
Очень мало стоила отдельная жизнь на войне. Помню, ехали мы в кузове большого «Студебеккера», печка посредине. Добрались до части, разгружаемся, а молоденький лейтенант, который рядом со мной сидел, молчит, не отзывается...
