Лошадь как лошадь. Третья книга лирики - Вадим Шершеневич

ДИНАМИКА СТАТИКИ

Б.Эрдману

Стволы стреляют в небе от жары,И тишина вся в дырьях криков птичьих.У воздуха веснушки мошкарыИ робость летних непривычек.

Спит солнечный карась вверху,Где пруд в кувшинках облаков и непроточно.И сеет зерна тени в мхуШмель - пестрый почтальон цветочный.

Вдали авто сверлит у полдня зуб,И полдень запрокинулся неловок...И мыслей муравьи ползутПо дням вчерашних недомолвок.

Июль 1919, Сокольники

ПРИНЦИП ПОЭТИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКИ

День минус солнце плюс обаПолюса скрипят проселком веков,Над нами в небе пляшет злоба,Где аэро качается в гамаке ветров.

Лечь - улицы. Сесть - палисадник.Вскочить - небоскребы до звезд.О, горло! Весенний рассадникХрипоты и невиданных слез.

О, сердце! Какого пророчестваТы ждешь, чтоб вконец устатьИ каждую вещь по имени-отчествуВежливо не назвать?!

Уткнись в мою душу, не ерзай,Наседкой страстей не клохчиИ аппаратиком МорзеПо ленте вен не стучи!

Отдираю леса и доскиС памятников завтрашних жить:Со свистком полицейским, как с соской,Обмочившись, осень лежит...

Возвращаясь с какого-то пираМинус разум плюс пули солдат,Эти нежные весны на крыльях вампираПролетают глядеть в никуда.

Ноябрь 1918

ПРИНЦИП ОБРАТНОЙ ТЕМЫ

Это лужицы светятся нежно и лоско,Эти ногти на пальцах Тверской...Я иду, и треплет мою прическуВетер теплой женской рукой.

Ах, как трудно нести колокольчики ваших улыбокИ самому не звенеть,На весь мир не звенеть,Не звенеть...Вы остались. Остались и стаей серебрянных рыбокВаши глаза в ресничную сеть.

Только помнится: в окна вползали корниВсе растущей луны между звездами ос."Ах, как мертвенно золото всех КалифорнийВозле россыпи ваших волос!.."

Канарейка в углу (как осколок души) нанизала,НизалаБусы трелей стеклянных на нитку и вдругЖестким клювом, должно быть, эту нить оборвала,И стекляшки разбились, попадав вокруг.

И испуганно прыснули под полом мышки,И, взглянувши на капельки ваших грудей,Даже март (этот гадкий весенний мальчишка)Спотыкнулся о краткий февраль страстей.

Октябрь 1917

ПРИНЦИП РЕАЛЬНОГО ПАРАЛЛЕЛИЗМА

От полночи частой и грубой,От бесстыдного бешенства позИз души выпадают молочные зубыНаивных томлений,Влюблений и грез.

От страстей в полный голос и шопотом,От твоих суеверий, весна,Дни прорастают болезненным опытом,Словно костью зубов прорастает десна.

Вы пришли, и с последнею, трудною самойБолью врезали жизнь, точно мудрости зуб,Ничего не помню, не знаю, упрямоУтонувши в прибое мучительных губ.

И будущие дни считаюЧислом оставшихся с тобою ночей...Не живу... не пишу... засыпаюНа твоем голубом плече.

И от каждой обиды невнятнойСлезами глаза свело,На зубах у души побуревшие пятна.Вместо сердца - сплошное дупло.

Изболевшей душе не помогут коронкиИз золота. По ночамТы напрасно готовишь прогнившим зубамПломбу из ласки звонкой...

Жизнь догнивает, чернея зубами.Эти черные пятна - то летит воронье.Знаю: мудрости зуба не вырвать щипцами,Но так сладко его нытье!..

Май 1918

ПРИНЦИП АРХИТЕКТУРНОГО СОПОДЧИНЕНИЯ

У купца - товаром трещат лобазы,Лишь скидывай засов, покричи пять минут:- Алмазы! Лучшие, свежие алмазы!И покупатели ордой потекут.

Девушка дождется лунного часа.Выйдет на площадь, где прохожий част,И груди, как розовые чаши мяса,Ценителю длительной дрожи продаст.

Священник покажется толстый, хороший,На груди с большим крестом,И у прихожан обменяет на грошиСвое интервью с Христом.

Ну а поэту? Кто купит муки,Обмотанные марлей чистейших строк?Он выйдет на площадь, протянет рукиИ с голоду подохнет в недолгий срок!

Мое сердце не банк увлечений, ошибкиИ буквы восходят мои на крови.Как на сковородке трепещется рыбка,Так жарится сердце мое на любви!

Эй, люди! Монахи, купцы и девицы!Лбом припадаю отошедшему дню,И сердце не успевает биться,А пульс слился в одну трескотню.

Но ведь сердце, набухшее болью, дороже,Пустого сердца продашь едва ль,И где сыскать таких прохожих,Которые золотом скупили б печаль?!

И когда ночь сжимаете в постельке тело ближнее,Иль устаете счастье свое считать,Я выхожу  площадями рычать:- Продается сердце неудобное, лишнее!Эй! Кто хочет пудами тоску покупать?!

Январь 1916

ЭСТРАДНАЯ АРХИТЕКТОНИКА

Мы последние в нашей кастеИ жить нам недолгий срок.Мы коробейники счастья,Кустари задушевных строк!

Скоро вытекут на смену оравыНе знающих сгустков в крови,Машинисты железной славыИ ремесленники любви.

И в жизни оставят местоСвободным от машин и основ:Семь минут для ласки невесты,Три секунды в день для стихов.

Со стальными, как рельсы, нервами(Не в хулу говорю, а в лесть)От 12 до полчаса первогоБудут молиться и есть!

Торопитесь же девушки, женщины,Влюбляйтесь в певцов чудес.Мы пока последние трещины,Что не залил в мире прогресс!

Мы последние в нашей династии,Любите в оставшийся срокНас - коробейников счастья,Кустарей задушевных строк!

Сентябрь 1918

ПРИНЦИП ПРИМИТИВНОГО ИМАЖИНИЗМА

Все было нежданно. До бешенства вдруг.Сквозь сумрак по комнате бережно налитый,Сказала: - Завтра на юг,Я уезжаю на юг.

И вот уже вечер громоздящихся мук,И слезы крупней, чем горошины...И в вокзал, словно в ящик почтовых разлук,Еще близкая мне, ты уж брошена!

Отчего же другие, как и я не прохвосты,Не из глыбы, а тоже из сердца иУмеют разлучаться с любимыми просто,Словно будто со слезинкою из глаз?!

Отчего ж мое сердце, как безлюдная хижина?А лицо, как невыглаженное белье?Неужели же первым мной с вечностью сближеноПостоянство, Любовь, твое?!

Изрыдаясь в грустях, на хвосте у павлинаИзображаю мечтаний далекий поход,И хрустально-стеклянное вымя графинаТретью ночь сосу напролет...

И ресницы стучат в тишине, как копыта,По щекам, зеленеющим скукой, как луг,И душа выкипает, словно чайник забытыйНа  с п и р т о в к е  р о в н ы х  р а з л у к.

ПРИНЦИП РОМАНТИЗМА

А.Мариенгофу

Когда-то, когда я носил короткие панталончики,Был глупым, как сказка, и читал "Вокруг света",Я часто задумывался на балкончикеО том, как любят знаменитые поэты.И потому, что я был маленький чудак,Мне казалось, что это бывает так:

Прекрасный и стройный, он встречается с нею...У нее меха и длинныйТренИ когда они проплывают стариннойАллеей,Под юбками прячутся рыбки колен.И проходят они без путей и дороги,Завистливо встречные смотрят на них,Он, конечно, влюбленный и строгий,Ей читает о ней же взволнованный стих...

Мне мечталось о любви очень нежной и жгучей.Ведь другой не бывает.  Быть не может.  И нет.Ведь любовь живет меж цветов и созвучий.Как же может любить не поэт?

Мне казались смешны и грубыПоцелуи, что вокруг звучат.Как же могут сближаться влажные губы,Говорившие о капусте полчаса назад?

И когда я, воришка, подслушал, как кто-то молился:"Сохрани меня, боже, от любви поэта!"Я сначала невероятно удивился,А потом прорыдал до рассвета.

Это небо закатно не моею ли кровью?Не моей ли слезой полноводится  Нил,Оттого, что впервой с настоящей любовьюЯ стихам о любви изменил?!

Июль 1918