Фанфик Клятвопреступник - Goblin Cat KC

— Это не займет много времени, — мягко произнес Дамблдор. — И я даю честное слово, что не стану ничего выискивать, кроме того, что вы сами мне покажете.

«Если бы все было так просто», — горько подумал Драко. Если бы он мог скрыться от Министерства и Пожирателей в другом безопасном убежище… Но буран за окном бушевал все яростнее, и другого убежища не было.

— Будет очень больно? — спросил он.

— Больно совсем не будет.

— Вы лжете, — раздраженно возразил юноша, не поднимая взгляда от мантии старика. — Не так давно в мой разум уже вторгались, едва не порвав его на куски, и я не жажду повторения спектакля.

— Что? — вскинулась Помфри, перебив остальных. Усевшись рядом, она немедленно принялась смешивать новую микстуру. — Когда? Еще болит? Мне нужно было проверить…

— Темный лорд тоже умеет проникать в мысли, — мрачно пробормотал юноша. — Но он не столь любезен, чтобы спрашивать разрешения. Он… это было… — Драко упрекнул себя за несдержанность, но воспоминания о встрече с Волдемортом были еще слишком свежи в памяти, слишком болезненны.

К его удивлению, Мастер зелий ободряюще опустил руку ему на плечо. Убедившись, что это действительно крестный, Драко взглянул на него. Сколько он знал Северуса, тот никогда не позволял себе проявлять слабость ни перед кем, кроме Люциуса.

— Директор не такой, как Темный лорд, — шепнул ему Снейп. — Больно не будет. И если я хоть что-то смог вдолбить в твою ленивую голову, ты легко сможешь оставить личные воспоминания при себе.

Драко помедлил, нерешительно перевел взгляд на Дамблдора и, наконец, кивнул. Глубоко вздохнув, он безмолвно взглянул старику в глаза, и его сознание немедленно заполнили воспоминания — не случайные, как раньше, а выстроенные строго по порядку. Они уводили юношу все дальше и дальше, в дни до побега и вступления их плана в действие, к моменту, когда Драко вошел в Азкабан.

* * *

Тюрьма больше напоминала сумасшедший дом. В коридорах эхом отдавались крики и стоны и угасали среди толстых стен. Юноша держал голову гордо поднятой, но капюшон опустил пониже, спрятав лицо. Под надежно застегнутой мантией в одной руке он нес небольшой перевязанный бечевкой сверток, в другой держал палочку. Никто и не подумал обыскать его — у Драко был официальный приказ об освобождении Люциуса. Он предъявил бумагу охранникам, и те пропустили его беспрепятственно, лишь ухмыльнулись, увидев покрытое дурной славой имя.

Тени и крики не беспокоили его — он всю жизнь провел среди теней, глядя как отец призывает темную магию из таинственных артефактов и ассистируя Северусу в приготовлении зелий с давным-давно запрещенными Министерством ингредиентами. Люциус научил его, что крики лишь предупреждают о возможной опасности и бояться их не нужно. В Азкабане же главной опасностью были стражи.

Двое из них следовали за Драко на безопасном расстоянии, привлеченные свежим запахом посетителя, не запуганного, не сломленного царящим вокруг отчаяньем, подобно заключенным и охране. Слухи об их семье дошли даже до Азкабана, и Драко, самый юный из Малфоев, был желанной добычей. Если на него сейчас нападут, потом никто не поверит, что он только защищался, и юноша пожалел, что рядом нет матери. Оставалось надеяться только на то, что стражи не осмелятся напасть на посетителя. Остро чувствуя их близость, Драко проглотил комок в горле и заставил себя не оглядываться.

Поднявшись по нескольким лестничным пролетам и пройдя темными коридорами без окон, он, наконец, остановился напротив самой последней на этаже камеры. Заметив краем глаза, что охранники остались на лестнице, далеко за пределами слышимости, Драко повернулся ко входу. Слабый свет из коридора не проникал в камеру, оставляя ее в кромешной тьме. Юноша страшился заглянуть внутрь и увидеть, во что превратился Люциус, но, пересилив себя, он решительно расправил плечи, шагнул ближе к решетке и отвернулся, уставившись на охранников.

— Отец, — позвал Драко, прижимая пергамент с приказом к замку. Зачарованная печать зашипела, коснувшись металла, и решетка распахнулась. — Я добился разрешения на твое освобождение. Пора домой.

Ответа не последовало, но в глубине он услышал какой-то шорох. Не поворачиваясь, Драко вытащил сверток из-под мантии и протянул его в камеру. Спустя мгновение он почувствовал, как сверток забрали, и услышал звук разрываемой бумаги. Несмотря на то, что заключенным разрешалось передавать только одежду, Драко принес еще палочку Люциуса и несколько полезных зелий.

Сначала раздалось несколько очищающих заклинаний. Прислушиваясь к шепоту отца, Драко с трудом мог поверить, что подобные вещи может использовать кто-то настолько утонченный, как Люциус Малфой. Такие заклинания когда-то применяли лишь крестьяне и путешественники, если вокруг не было ни воды, ни жилья. Они были неудобными и практически бесполезными для современных волшебников, никогда не отправляющихся в путь, не разузнав предварительно, где можно будет передохнуть.

Склянки из-под сильнейших восстановительных эликсиров разбились об пол и исчезли без следа. Вместо того, чтобы просто добавить в зелье корень мандрагоры, Драко использовал ее дух, бесплотную жизненную силу, которая после гибели растения должна была раствориться в природе. А если бы стало известно, что он к тому же добавил в зелье свою кровь вместо катализатора, извратив природу этого духа, ему неминуемо грозили бы обвинение в некромантии, всеобщее презрение и собственная камера.

Наконец, появился Люциус. Тяжело опираясь на трость, он сделал несколько неуверенных шагов, словно привыкая ходить заново. Он так исхудал, что мантия болталась на нем, а волосы, хоть и чистые, выглядели тусклыми и безжизненными.

— Сколько? — прошептал он, поднимая капюшон и пряча лицо.

— Почти шесть месяцев, — деловито сообщил Драко. — Сражения прекратились, но продолжаются мелкие стычки. Обе стороны накапливают ресурсы. Министерство отказывается признавать, что идет война, но противостояние стало открытым и пока силы равны.

— Ясно, — Люциус медленно шел рядом с сыном, хрипло, натужно дыша, уставившись в пол и слегка приволакивая ногу. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Охранники заметили состояние узника и принялись насмешливо переговариваться. Драко нахмурился. Видеть его таким разбитым…

— Люциус, — резко произнес он, тем же тоном, каким родители выговаривали ему за оплошности. — Ты — Малфой. Веди себя соответственно.

Тот замер, словно получив пощечину. Прищурившись, он вгляделся юноше в лицо и судорожно сжал рукоять трости. Он никогда не бил Драко, но сейчас ему впервые захотелось это сделать. Какая наглость! После всего, что ему пришлось вынести, слышать собственное имя из уст сына, произнесенное так равнодушно! Разгневанный, он ничего не ответил, лишь выпрямился, преодолевая слабость, и прошествовал мимо охранников, гордо подняв голову.

Они невозмутимо шагали рука об руку сквозь тюремные коридоры. Пока репутация работала на них: охранники умолкали и с опаской отступали назад, пропуская темных магов. Казалось, заключение не оставило на недавнем узнике ни малейшего следа, и даже без слоняющихся вокруг дементоров это казалось невероятным.

Наконец они вышли в залитый лунным светом двор. У входа стоял экипаж. Пара вороных спокойно ждала, пока Драко откроет перед Люциусом дверцу. Как только тот уселся, юноша подошел к коням и шепнул, чтобы они отвезли их домой. Он быстро устроился рядом с отцом, и экипаж сразу тронулся, слегка подпрыгивая на каменистой дороге. Спустя несколько мгновений карета оторвалась от земли, поднявшись в воздух. Копыта по-прежнему цокали, словно о мостовую, но тряска прекратилась.

Прошло несколько минут. Люциус смотрел в окно, на темную поверхность океана, словно наблюдая за преследующим их морским змеем, но Драко хорошо знал отца. Откинув капюшон, он поглядел на него, надеясь, что тот что-нибудь скажет. И когда тишина стала невыносимой, выпалил:

— Прости меня, отец. Пожалуйста, прости. Я просто не мог вынести насмешек тех ублюдков. Я бы никогда не осмелился… Ты же знаешь, я… — Люциус устало вздохнул, и повернулся к нему. Юноша немедленно умолк. Хотя тот ни разу не ударил его, иногда Драко хотелось, чтобы он это сделал. Отцовские разочарование и гнев были в тысячу раз хуже любых побоев. Юный Малфой мог очаровать кого угодно, чтобы получить требуемое — умение, которое в течение последних месяцев оказалось весьма полезным — но под взглядом Люциуса он запинался, как маленький.

— Почему ты здесь, а не среди соратников? — безучастно поинтересовался Малфой-старший. — Разве ты не присягнул в верности Темному лорду?

— Нет, — ответил Драко, осторожно подбирая слова. — Мне пока никто не предлагал. Сейчас все дела с Пожирателями ведет мама. Они иногда собираются у нас в поместье, но пока я несовершеннолетний, им от меня мало проку.