1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов

Увы, грубая проза жизни состояла в том, что по сравнению с царским временем преступность неизбежно должна была резко возрасти. Разрушение привычного уклада жизни не прошло даром. На руках у населения скопилось огромное количество оружия. Да и сами люди стали другими. Вот характерные цитаты из бесед солдат-фронтовиков в 1915–1916 гг.:

«Я не только человека, курицу не мог зарезать. А теперь насмотрелся» [67] .

«Я такой глупый был, что спать ложился, а руки на груди крестом складывал… На случай, что во сне преставлюсь… А теперь ни бога, ни чёрта не боюсь… Как всадил с рукою штык в брюхо, словно сняло с меня что-то» [68] .

«Жёнка пишет; купец наш до того обижает, просто жить невозможно. Я так решил: мы за себя не заступники были, с нами, бывало, что хошь , то и делай. А теперь повыучились. Я каждый день под смертью хожу, да чтобы моей бабе крупы не дали, да на грех… Нет, я так решил, вернусь и нож Онуфрию в брюхо… Выучены, не страшно» [69] .

А ведь это были ещё «цветочки». Вскоре созрели и «ягодки», когда наша страна прошла через горнило братоубийственной гражданской войны.

Между тем оказавшиеся у кормила власти идеалисты были всерьёз убеждены, будто преступников надо не карать, а непременно «перевоспитывать». Как справедливо отмечалось в одной из тогдашних публикаций:

« Необходимо, прежде всего, разобраться в теоретической установке некоторых товарищей пенитенциарных работников (работников системы мест заключения. – И.П.) в том, что наши законы всегда держат курс на исправление любого осуждённого, посмотрим, так ли оно на самом деле. Статья 9 Уголовного Кодекса говорит о трёх целях мер социальной защиты, которые применяются для: а) предупреждения новых преступлений со стороны лиц, совершивших их, б) воздействия на других неустойчивых членов общества ив) приспособления совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся.

Исправительно-Трудовой Кодекс говорит о тех же трёх целях нашей карательной политики, так что теория исправления всех и вся в нашей, советской расшифровке этого понятия, т. е. "приспособления совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся" является либеральной дребеденью, чуждой нашему законодательству» [70] .

Между тем число уголовников росло, тюрьмы были переполнены. В результате уголовным преступникам выносились необоснованно мягкие приговоры. Фактически, судей заставляли применять наказания, не связанные с лишением свободы:

«надо решить в корне проблему "нагрузки" тюрем, надо прибегать к безусловному лишению свободы только тогда, когда всякая иная мера соц. защиты абсолютно неприменима, и тогда ни о каких "разгрузках" не будет и речи, вопрос сам собой отпадает» [71] .

«Корни широкого применения безусловного лишения свободы должны быть подрезаны по-иному: нужно сделать реальными принудительные работы без лишения свободы, надо ввести в обиход судьи целую систему мер, заменяющих лишение свободы, как-то: штрафы, частичную конфискацию имущества, запрещение занимать определённые должности, лишение некоторых прав, ограничение свободы передвижения и т. д.» [72] .

В постановлении ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 26 марта 1928 года «О карательной политике и состоянии мест заключения» среди «отрицательных явлений и крупных недочётов в деятельности судов и в постановке карательной и исправительно-трудовой системы» первым пунктом был указан «чрезвычайный рост числа осуждённых, в особенности, значительное увеличение за последние годы числа осуждённых к лишению свободы на короткие сроки; недостаточное, в связи с этим применение судами иных мер социальной защиты вместо лишения свободы» [73] .

Фактически это постановление требовало от народных судов осуждать преступников к принудительным работам без содержания под стражей:

«Перед правительством стоял вопрос: либо идти по линии расширения и строительства новых мест лишения свободы, либо вместо краткосрочного лишения свободы, применяемого в отношении менее опасных преступников, совершающих преступления случайно (впервые или вследствие тяжёлых стечений обстоятельств) применять другие меры социальной защиты, но меры всё же достаточно серьёзные и реальные.

Естественно, что правительство не могло пойти по первому пути. Это было бы политически неверно. Вот почему было признано необходимым взять другой путь – путь замены краткосрочного лишения свободы другими мерами социальной защиты» [74] .

В результате всю первую половину 1930-х годов доля осуждённых народными судами к принудительным работам превышала 50 %. Так, в 1930 году 20 % всех убийц, 31 % насильников, 46,2 % грабителей и 69,7 % воров были осуждены к принудительным работам без содержания под стражей [75] .

Однако, невзирая на все усилия, тюрьмы по-прежнему оставались переполненными. Терпеть и дальше такое положение, когда уголовные преступники фактически остаются безнаказанными из-за того, что их некуда сажать, было нельзя. С 1929 года начинает создаваться система исправительно-трудовых лагерей. Для руководства ею 25 апреля 1930 года было организовано Управление лагерей ОГПУ, менее чем через год получившее статус главного управления (ГУЛАГ ОГПУ) [76]

Численность заключённых

Поначалу численность заключённых в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) была относительно невелика. Так, на 1 января 1930 года она составила 179 000 человек, на 1 января 1931 года – 212 000, на 1 января 1932-го – 268 700, на 1 января 1933-го – 334 300, на 1 января 1934-го – 51 0 307 человек [77] .

Помимо ИТЛ существовали исправительно-трудовые колонии (ИТК), куда направлялись осуждённые на небольшие сроки. До осени 1938 года ИТК вместе с тюрьмами находились в подчинении Отдела мест заключений (ОМЗ) НКВД СССР. Поэтому за 1935–1938 годы пока что удалось найти лишь совместную статистику. С 1939 года ИТК находились в ведении ГУЛАГа, а тюрьмы в ведении Главного тюремного управления (ГТУ) НКВД СССР.

Численность заключённых на 1 января:

Численность заключённых в ИТЛ: 1935–1948 – ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1 155. Л.2; 1949 – Там же. Д.1319. Л.2; 1950 – Там же. Л.5; 1951 – Там же. Л.8; 1952 – Там же. Л.1 1; 1953 – Там же. Л. 17.

В ИТК и тюрьмах (среднее за январь месяц): 1935 – ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.2740. Л.17; 1936 – Там же. Л.30; 1937 – Там же. Л.41; 1938 – Там же. Л.47.

В ИТК: 1939-ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д1145. Л.2об; 1940-Там же. Д.1155. Л.30; 1941 – Там же. Л.34; 1942 – Там же. Л.38; 1943 – Там же. Л.42; 1944 – Там же. Л.76; 1945 – Там же. Л.77; 1946 – Там же. Л.78; 1947 – Там же. Л.79; 1948 – Там же. Л.80; 1949 – Там же. Д.1319. Л.З; 1950 – Там же. Л.6; 1951 – Там же. Л.9; 1952 – Там же. Л. 14; 1953 – Там же. Л.19.

В тюрьмах: 1939 – ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1145. Л.1 об; 1940– ГАРФ. Ф.Р-9413. Оп.1. Д.6. Л.67; 1941 – Там же. Л. 126; 1942 – Там же. Л.197; 1943-Там же. Д48. Л.1; 1944-Там же. Л. 133; 1945 – Там же. Д.62. Л. 1; 1946 – Там же. Л. 107; 1947 – Там же. Л.216; 1948 – Там же. Д.91. Л. 1; 1949 – Там же. Л.64; 1950 – Там же. Л. 123; 1951 – Там же. Л. 175; 1952 – Там же. Л.224; 1953 – Там же. Д. 1 62. Л.2об.

Насколько можно доверять этим цифрам? Все они взяты из внутренней отчётности НКВД – секретных документов, не предназначенных к публикации. Кроме того, эти сводные цифры вполне согласуются с первичными донесениями, их можно разложить помесячно, а также по отдельным лагерям:

Сов. секретно

Справка о численности заключённых в лагерях НКВД (за время с 1/1-34 г. по 1/1-39 г.)

нач. II отдела Гулага НКВД

лейтенант Государственной Безопасности

(Грановский)

нач. II отд-ия II отдела

мл. лейтенант Государственной Безопасности

(Яцевич) [78]

Итак, за всё время правления Сталина количество заключённых, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких «десятках миллионов узников ГУЛАГа» не может быть и речи.

Подсчитаем теперь количество заключённых на душу населения. На 1 января 1941 года, как видно из приведённой выше таблицы, общее число заключённых в СССР составило 2 400 422 человека. Точная численность населения СССР на этот момент неизвестна, но обычно оценивается в 190–195 миллионов. Таким образом, получаем от 1230 до 1260 заключённых на каждые 100 тысяч населения. На 1 января 1950 года численность заключённых в СССР составляла 2 760 095 человек – максимальный показатель за всё время правления Сталина. Население СССР на этот момент насчитывало 178 миллионов 547 тысяч [79] . Получаем 1546 заключенных на 100 тысяч населения.

Рассчитаем аналогичный показатель для современных США. В настоящее время там существуют два вида мест лишения свободы: jail – приблизительный аналог наших изоляторов временного содержания, в jail содержатся подследственные, а также отбывают наказание осужденные на небольшие сроки, и prison – собственно тюрьма. На конец 1999 года в prisons содержалось 1 366 721 человек, в jails – 687 973 (см. интернет-сайт Бюро юридической статистики Департамента юстиции США), что в сумме даёт 2 054 694. Население Соединенных Штатов на конец 1999 года – примерно 275 млн, следовательно, получаем 747 заключённых на 100 тысяч населения.