Пера-богатырь с берегов Лупьи - Владимир Брониславович Муравьев

и, устрашась, повернули назад. Но Яг Морт успел ступить на крыльцо Кудым Оша.

Тогда произнес Кудым Ош третье заклинание:

Отец льдистых гор, Живущий на мрачном севере, Сойди сюда — тебя зову я!..

Поднялись волны выше деревьев, понесли они прочь от дома Кудым Оша его врагов. Но Яг Морт уже сбил засов и открыл резную дверь дома Кудым Оша.

— Будь дом о трех углах, — сказал Яг Морт, — будь о двух углах, будь об одном углу!

И в последнем углу настиг Яг Морт Кудым Оша.

Поднял Яг Морт тяжелый топор — и спала вода.

Занес Яг Морт железный топор над седой головой Кудым Оша — и стало воды в рощах и полях по пояс.

Ударил Яг Морт топором по седой голове Кудым Оша — и ушла вся вода в русло бурливой Иньвы.

Ушла вода в Иньву — и расстелились берега желтым песком.

Зажал Кудым Ош ладонью рану в голове, выбежал из дома на крыльцо — и словно пелена спала с его глаз, словно рассеялся густой туман: увидел он милый край Комму, погруженный в осеннюю мглу бед и несчастий, и в тоске крикнул:

— Народ мой, нет у меня сил побороть злых пришельцев с черных скал!..

Лег Кудым Ош в глубокий овраг на берегу Иньвы и воззвал к некогда послушным ему ветрам:

— Буйные вихри, могучие ветры, поднимите землю в небо и засыпьте бесславную мою могилу!..

Так погиб Кудым Ош.

Закружились птицы над могилой Кудым Оша, над головами его врагов.

Сказал Яг Морт:

— Убили мы старого медведя, но не знать нам покоя, пока не убьем молодого. Вырастет Пера, и будет он сильней и мудрей своего отца и тогда изгонит нас из богатой земли Комму. Надо найти Перу в лесу и убить его.

Пролетавшие мимо сороки подхватили слова Яг Морта:

— Хочет Яг Морт убить Перу, а не то вырастет Пера и станет сильней и мудрей отца своего Кудым Оша…

— Кыш, поганые уши! — закричали туны и йомы.

— И тогда изгонит он из богатой земли Комму злых пришельцев-колдунов! — прострекотали сороки и улетели.

Кинулась Сизью искать Перу, подбежала к лесу — не знает, куда дальше идти, где охотничья тропа Перы.

— Где тропа?

— Травой заросла.

— А где трава?

— Заяц потоптал.

— А где заяц?

— В ловушку попался.

— А где ловушка?

— Огонь сжег.

— А где огонь?

— Вода погасила.

— А где вода?

— Ручьем утекла…

— Эй, туны и йомы! — крикнула Сизью. — Ищите, по какой тропе бродит Пера!

Но никто не может вернуть убежавшую волну, никто не может отыскать пропавшую тропу.

Позвала Сизью самого сильного, самого большого туна и сказала ему:

— Ты превратишься в медведя и будешь бродить по лесам, пока не растерзаешь Перу в клочки величиной с рукавичные шкурки.

Перекувырнулся тун через голову навстречу солнцу и превратился в огромного медведя, зарычал и убежал в темную чащу.

Без удачи лесовал на этот раз Пера: погнался он за лосем — лось ушел; поднял зайца — убежал заяц; белки в густом кедровнике попрятались; рябчики укрылись в частом сосняке. Тяжела пустая котомка, невесел бездобычный день.

«Никогда не возвращался отец из лесу с пустой котомкой, — подумал Пера, — и мне не к лицу возвращаться домой без добычи».

Пошел Пера дальше.

Долго кружил он по густым таежным зарослям, по сосновым борам, по березнякам-мелколесью, пробирался по болотам и бурелому. Солнце скрылось за тучи, месяц на небо не вышел. Пера сбился с пути, впервые в жизни заплутался в лесу.

Снял он с плеча пустую котомку, положил на мягкий мох, а сам, распугивая белок, полез на высокую сосну.

Залез он высоко-высоко, на самую вершину: протяни руку — и коснешься облаков, а длинной палкой и до месяца дотянешься без труда.

Оглянулся Пера вокруг: в какой же стороне Иньва, где дом родимый?

Высоко выросла сосна, далеко с нее видать, да ничего не увидел Пера: все вокруг окутал белый туман.

И тогда сжала его сердце тоска.

Тихо спустился Пера с высокой сосны и побрел дальше.

Бредет он, бредет, нога за ногу заплетается, вдруг видит: сидит на спаленном молнией дубе, на горелом суку, столетний ворон.

— Скажи, ворон, в какую сторону мне идти, где дорога к родимому дому?

Взмахнул черными крыльями ворон и проговорил:

— Нет теперь у тебя родного дома. Йома Сизью погубила отца твоего