Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

было прикрыто тканью. Отыскать рукоять ножа труда не составило — кожа ноги прекрасно чувствовала потертый ремень и крепление. Но самое трудное — это перевернуть его остриём вверх, чтобы начать резать хотя бы нижний круг тисков. Генрих был терпелив, студентка была уверена: вот-вот психонет; и даже Винсу стало скучно: он опёрся плечом о близстоящее дерево и театрально зевнул.

Пару раз нож чуть не упал, но той удавалось его схватить. За кончик, за лезвие, когда удавалось его повернуть в нужное направление… Взгляд все ещё следил за глазами принца, но от лёгкой боли от порезов Медная слегка хмурилась и сжимала челюсть.

И вот, наконец, острие коснулась веревки, и пальцы медленно, но уверенно задвигали ножом.

— Надеюсь, я не слишком вас задерживаю? — притворно вежливо спросила она. Хотя в душе это было похоже на что-то вроде: «Что, думал, мне слабо?»

— О, нет, нисколько. Долг любого мужчины помочь леди в беде, — также притворно ответил Генрих. Эта игра начинала ему нравиться, его уголки губ почти незаметно приподнялись в своеобразном подобии улыбки. Для него стало неожиданностью, что девица в подобной ситуации не заверещала так, что уши заложило бы, но стоило признать, у нее был хребет. — Но я надеюсь, что мы успеем к ужину.

Наконец оторвавшись взглядом от лица девушки, он посмотрел на Винса. Друг не особо поддерживал его игру, но и мешать точно не собирался. Ну, а что ещё делать? Они все равно бездельничали вместо того, чтобы сидеть на общих занятиях. А так хоть какое-то развлечение нашли.

— Винс, ты не против, если мы проследим, чтобы леди освободилась и добралась до здания академии? — спросил он и вновь повернулся к «леди», смотря на нее с высоты своего роста. Она не добралась ещё даже до середины веревок, а у него рука устала держать юбку, но он упорно продолжал стоять с вытянутой вверх рукой. Как все окружающие испытывали терпение Генриха, так и он отыгрывался за это. Как жаль, что ему под руку попалась именно эта девушка, которая ничего ему не сделала. Но он всех сгребал под одну гребёнку и был уверен, что Медные ненавидят его и отца ещё больше остальных.

— Генри… — тихо простонал Винсент, не понимая этой забавы, но лишь вздохнул, так и не сказав о своей мольбе уйти отсюда. Ему нравилось разговаривать, развлекаться. Он не был приверженником веселья через наблюдения, как принц. Вон сейчас как пожирал девицу издевательским взглядом, хоть тот и хорошо его скрывал.

Зато Медная не скрывала, как она сейчас зла на эту пару. Вот нет, чтобы правда помочь. Тоже ей, мужчины! Истинный мужчина сделает, смолчит и уйдет, не требуя за помощь ничего. А этот… Спасибо богам, хоть не пялился ниже её живота. Наконец-то первая веревка лопнула, но кругов намотано было столько, что действительно можно было до вечера провозиться. Но не попросит помощи! По крайней мере, не у этой пары. Её руки упрямо продолжали избавляться от пут и, чем меньше становилось веревки, тем выше она могла поднять руку.

Когда дело дошло до середины тела, путы сами по себе ослабли, и девушке хватило лишь сделать несколько движений, чтобы выбраться из остатков, которые даже резать не стала. Зато, выпрямившись, она фыркнула в лицо Генриху и всё с той же злостью убрала нож обратно в ножны, только после этого схватила подол юбки и вырвала из рук принца.

— Вы были очень любезны, господа, — почти плюнула Медная, но ни разу за всё это время её голос не поднялся выше разговорного. Будто бы правда любезничала, просто иными словами. — А теперь прошу оставить меня одну. Уж до академии я доберусь сама.

Позади послышалась усмешка Винсента. Он мог себя потом весь вечер корить, но вот больно интересны ему стали следующие движения друга, после того, как Винс, обратив на себя внимания, указал пальцем вверх.

— Не хочешь, чтобы бравые мужчины помогли тебе достать вещи?

Если бы взгляд мог убивать — взгляд зелёных глаз не оставил бы от одногруппника и следа. И действительно, в кроне дерева, к которому была привязана девушка, висела мешковатая сумка. Да довольно высоко — закидывали явно той же магией.

— Не смею мужчин больше задерживать, — проговорила девушка. — А то даже боюсь представить, о какой помощи на этот раз будет идти речь.

Взглянув вверх, Генрих тоже увидел сумку. А сразу магический след и не заметил, хотя магия тут была совсем слабой, наверняка тот же неумеха закидывал.

— Высоко, — заметил Генрих очевидное. Залезть туда будет трудно по стволу, лишенному веток во весь человеческий рост.

Девушка явно не желала, чтобы ей помогали, но и тут Генри преследовал свои цели. Вытянув руку, он произнес слово силы, и сумка сама прыгнула ему в руки, однако отдавать не спешил. Его рука нагло нырнула в сумку и отыскала тетрадь. «Риз Силен», — прочитал Генрих подпись. Припомнить эту семью он не мог, значит, она точно Медная, и вряд ли они где-либо могли пересекаться ранее. Но пока его удовлетворило и это. Все равно скорее всего он не будет с ней больше пересекать, как и весь прошлый год. Убрав тетрадь обратно, он отдал сумку хозяйке.

— Хорошего вечера, мисс Тонкие ножки, — с почти незаметной издёвкой пожелал Генрих. Хотя одно только прозвище, которое он ей дал, говорило о насмешке, но тоном он этого не желал показать. — Не попадайте больше в неприятности.

Он обжёг взглядом девушку, и только Винсент мог заметить интерес, который плескался на дне глаз Генриха. Принц сдержанно кивнул даме на прощание и резко развернулся, намереваясь продолжить прогулку.

И хоть взглядом девушка за такую наглость и за прозвище явно желала ему подавиться во время обеда, всё же с сумкой он помог по-настоящему, и с губ сорвалось тихое, хоть и немного грубое:

— Спасибо.

На Винсента она взглянула более открыто, но тот и не думал играть с ней в гляделки, как принц. Только махнул рукой как-то небрежно и последовал за другом.

2. Первый глоток

Первая половина ужасного дня подходила к концу, о чем оповестил обеденный колокол. Друзья всё-таки сходили на вторую пару для приличия, а встретились уже в столовой, где богатые детишки уже рассаживались за вкусно, пусть и скромно накрытые столы. Винсент хотел было предложить другу сесть на их любимое место у окна, но смолчал, потому что к тому подошёл Йеон. Это было рекордно короткое отчитывание за прогул, где профессор даже не собирался выслушивать отговорки. Принц приносил