Эксперт № 48 (2014) - Эксперт Эксперт

Впрочем, был также рассмотрен альтернативный проект китайских инвесторов, которые предлагали вместо моста построить подводный туннель по дну пролива: на него кладется герметичная конструкция, которая включает в себя железнодорожные пути, шестиполосную автодорогу и инфраструктурный канал для резервного электро- и газоснабжения. Сроки строительства такого тоннеля оценивались в два с половиной года, а его протяженность составила бы около четырех километром. Однако китайцы выставили очень жесткие условия. В частности, все работы должны были выполнять исключительно китайские специалисты, а о передаче используемых технологий российской стороне не могло быть и речи. Более того, китайцы настаивали на том, чтобы им были переданы значительные земельные участки в точках входа и выхода тоннеля на условиях долгосрочной аренды для развития девелоперских проектов. Понятно, что российские власти просто не могли одобрить такой вариант.

В итоге тип транспортного перехода четко определил президент страны: это должен быть совмещенный мост для автомобильного и железнодорожного сообщения. И даже назначил дату, когда он должен быть открыт, — 16 декабря 2018 года.

Министр транспорта Максим Соколов отметил, что Керченский переход станет одним из самых сложных инфраструктурных объектов в России. Одновременно с его проектированием на Таманском полуострове и в акватории пролива в августе начались подготовительные работы. По словам министра, проектная документация строительства двухпутной железной дороги протяженностью около 42 км, а также автомобильной дороги (порядка 40 км), которые будут подходить непосредственно к Керченскому переходу, подготовлена и уже прошла госэкспертизу.

Что касается ТЭО проекта, то оно будет обнародовано к концу ноября — началу декабря этого года, сообщил заместитель руководителя «Росавтодора» Андрей Костюк . Он подчеркнул, что решение по схеме моста уже принято — это будет четырехполосный путный электрифицированный совмещенный автодорожный и железнодорожный мост.

Подрядчика выберет правительство страны, минуя процедуру конкурсного отбора. Вероятные претенденты — «Стройтрансгаз» Геннадия Тимченко и «Мостотрест», подконтрольный Аркадию Ротенбергу .

Непредсказуемые затраты

С учетом сложнейших геологических и гидрологических условий Керченского пролива создание нового инфраструктурного объекта будет чрезвычайно затратным, причем высока вероятность его дополнительного удорожания в ходе строительства.

«Как правило, стоимость столь крупных объектов растет в процессе реализации, и конечная стоимость оказывается больше первоначальной. Вряд ли данный мост станет исключением, а с учетом условий, в которых он будет возводиться, и сложности проекта, нет никаких сомнений, что он подорожает к моменту завершения строительства», — полагает ведущий эксперт УК «Финам менеджмент» Дмитрий Баранов .

В числе неблагоприятных условий, осложняющих строительство, — илистое дно, тектонический разлом, сейсмологическая активность в проливе и частые оползни по берегам.

Доктор географических наук профессор Евгений Игнатов , консультирующий проект как морской геоморфолог, отмечает, что уровень коренных пород, пригодных для установки свай, находится на глубине до 60 м. Чтобы их установить, строителям нужно будет бурить скважины на глубину 70 м. Сами же сваи будут сейсмоустойчивыми, шатрового типа, что не позволит опорам моста уходить в дно. От обледенения на уровне моря сваи будут защищены бетонными отражателями.

Чтобы мост выдержал нагрузку железнодорожных составов, расстояния между опорами моста должны быть не более 400 м, то есть их придется установить достаточно много.

Относительно типа перехода глава аналитического портала Infranews Алексей Безбородов отметил, что строить, безусловно, нужно именно мост, а не тоннель. «Евротоннель с его огромным грузооборотом и пассажирооборотом до сих пор не окупился. При этом Керченский пролив, в отличие от Ла-Манша, находится на разломе. Разлом неактивный, но мы живем в нестабильное время, и дать трещину пять-десять сантиметров разлом может. И это никакими прокладками и заглушками потом не отремонтировать», — говорит эксперт. Все эти обстоятельства не могли не сказаться на стоимости проекта. Еще весной этого года он оценивался в 50 млрд рублей, летом — уже минимум в 100 млрд рублей, а сейчас речь идет о 228,3 млрд рублей.

«Мы готовы идти значительно дальше наших западных коллег» Алексей Хазбиев

Чтобы расширить свое присутствие на рынке Азиатско-Тихоокеанского региона, Россия начала реализацию со своими ключевыми партнерами в Азии сразу нескольких программ по совместному созданию новых самолетов на паритетных началах

section class="box-today"

Сюжеты

Авиация:

Россия закрепится в китайском небе

Самый большой в мире: чего ожидать от проекта «Ермак»

/section section class="tags"

Теги

Русский бизнес

Авиация

/section

Как минимум до 2025 года наша страна будет прочно удерживать третье место в мире по производству авиационной техники после США и ЕС. Если Америка через десять лет будет выпускать, по прогнозам «Рособоронэкспорта», различной авиатехники на 262 млрд долларов в год, ЕС — на 258 млрд, то Россия — почти на 40 млрд долларов. Но чтобы добиться таких показателей, предстоит увеличить выпуск гражданских и военных самолетов почти в четыре раза. В нынешних условиях сделать это можно только в тесной кооперации с нашими стратегическими партнерами в Азии, такими как Индия, Китай и некоторыми другими. Это, с одной стороны, позволит существенно сократить расходы на НИОКР и организацию производств, а с другой — обеспечит гарантированный сбыт совместно созданной продукции на рынках стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). О том, какие совместные программы сейчас реализует с Китаем и Индией Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК), как повлияли на ее проекты санкции со стороны западных стран и чем обернется кризис на российском рынке авиаперевозок для отечественной промышленности, рассказывает президент ОАК Михаил Погосян .

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

— Санкции против России резко изменили вектор развития очень многих отечественных компаний. Почти все они теперь устремились в Азию, прежде всего в Китай. Но китайский рынок является ключевым и для всех западных авиастроительных корпораций. Как вы оцениваете наши перспективы в этом регионе?

— У нас многолетний и весьма успешный опыт сотрудничества с Китаем в области военной авиации. В конце девяностых в Китае началось лицензионное производство наших истребителей Су-27. Сегодня наша задача — перенести этот опыт на гражданскую сферу. Мы прекрасно понимаем, что в нынешних условиях Индия и Китай не готовы просто закупать авиатехнику. Они ориентируются на развитие собственных технологий. А это значит, что им необходимо предлагать совместные кооперационные программы. Мы же, в свою очередь, заинтересованы в доступе к новым рынкам сбыта и прекрасно понимаем, что в условиях глобализации мирового авиастроения невозможно расширять свое присутствие на рынке без масштабных программ сотрудничества. И в этом смысле Россия готова идти значительно дальше наших западных коллег. Например, если вы посмотрите на программы Airbus в Китае, то увидите, что европейцы отдают на лицензионное производство исключительно отработанные программы, которые в смысле технических инноваций выработали свой ресурс и сходят с производства в Европе. Это касается базовой версии Airbus А320 или самолетов E145 и Legacy бразильской Embraer.

Мы предлагаем нашим партнерам новые программы на паритетных началах. Программы, позволяющие обеим сторонам сформировать новый технологический уровень, за счет разделения расходов снизить финансовую нагрузку, нивелировать страновые риски и расширить маркетинговые возможности. Безусловно, Китай занимает в этом направлении одно из приоритетных мест.

Совместные проекты по перспективным продуктам облегчат доступ на азиатский рынок существующим и находящимся в разработке самолетам — SSJ и МС-21. В конце октября Главное управление гражданской авиации Китая подтвердило готовность валидировать сертификат типа на самолет SSJ100.

В ближайшие двадцать лет в сегменте самолетов на 60–120 кресел спрос в АТР составит около 1000 воздушных судов. Мы рассчитываем занять порядка 20 процентов этого рынка. Из этого количества примерно 500 самолетов — это рынок Китая.